пошло ему только на пользу. Улеглась боль в мышцах, тело вновь стало сильным и послушным, и даже сознание очистилось от ужаса пережитого и горечи безответных вопросов. Впрочем, не совсем. Остался некий уголок сознания, в котором эта ночь осталась навсегда.
Заря занималась с трудом, с потугами, солнце рождалось словно в долгих муках, рывками поднимаясь из розовато-серой мглы на востоке. Бледное небо было исполосовано багрово-сиреневыми рубцами высоких облаков, словно некий исполин отхлестал его в кровь немыслимо огромным бичом.
Первым проснулся Фишур (Рангар решил никого не будить) и, высунув из-под плаща помятое лицо, хмуро уставился на Рангара.
— Что, уже утро?
— А что, непохоже? — у Рангара вдруг проснулась язвительность. Фишур единственный из четвертых безмятежно продрых всю ночь.
— Ты, смотрю, не в духе. — Фишур распеленался и встал, смачно потягиваясь.
— А ты хорошо спал?
— Отвратительно! — с чувством произнес Фишур. — Мне пес время мерещились какие-то чудовища, пока я не принял меры.
— Меры? — Рангар поднял брови.
Фишур смущенно хихикнул и извлек из-под плаща флягу. Судя по всему, пустую.
— Ага! — с сарказмом проговорил Рангар. — Да, это универсальное средство. Даже завидно…
— Вы сами порешили, что в эту ночь я выходной! — с обидой провозгласил Фишур.
— Выходной… ну да… — медленно вымолвил Рангар. Мысли его вновь забежали на запретную территорию, и душная волна на миг затопила сознание.
— Что-то ты сегодня не такой, Рангар, — сказал Фишур, внимательно приглядываясь к тому.
— Какой есть, — буркнул Рангар, отвернувшись.
Фишур покачал головой, но развивать и углублять явно взрывоопасную тему не стал, спросив:
— А почему Тангор и Тазор еще дрыхнут?
— Иди буди, — безразлично отозвался Рангар, не поворачиваясь.
Лицо Фишура как-то неуловимо изменилось, он некоторое время смотрел в затылок Рангару застывшим от мысленного Напряжения взглядом. Вряд ли он додумался до чего-то обнадеживающего или хотя бы приемлемого, потому что лицо его носило явный отпечаток неудовлетворения, когда он наклонился и потряс за плечо тиберийца.
Тангора будто кто-то подбросил вверх; он сел, лихорадочно протирая глаза.
— Что… что случилось?!
— Неужели что-то должно было случиться, а, Тангор? — сладким голосом спросил Фишур.
— Я говорил — дурное это место. Не послушались. Ну и вот.
— Что вот? Кстати, друг Тангор, я ведь тоже, как и ты, забраковал это место для ночлега. Что же было ночью?
Тангор пожал плечами и с тревогой посмотрел на отвернувшегося Рангара.
— Как ты, брат?
— Нормально. — Рангар повернулся с фальшивой улыбкой на устах. — Все хорошо, и мы скоро продолжим наш путь.
— Что-то ты темнишь, брат… — И обращаясь к Фишуру, продолжил: — Когда я разбудил Рангара на вахту, он был… как будто больной. Едва-едва встал. Правда, потом это быстро прошло, и он стал таким, как обычно. И я уснул.
По лицу Рангара словно прошла короткая судорога. Но голос его прозвучал спокойно:
— У меня сложилось впечатление, что здесь имеют место некие миазмы… ядовитые испарения, возможно, или запах растений. Нам всем снились кошмары — кому поменьше, а кому… Фишур, будь добр, разбуди Тазора.
Это оказалось не простым делом, а когда Фишур все же растолкал его, рыцарь с тонким вскриком подхватился на ноги, схватившись за меч.
— Надеюсь, благородный Тазор, сей возглас не будет засчитан высшими силами как нарушение обета молчания, — добродушно усмехаясь, сказал Фишур. — Тебе приснился дурной сон?
Поколебавшись, рыцарь кивнул утвердительно.
— Ну, в этом нет ничего удивительного. Прошедшая ночь всех нас щедро одарила кошмарами. Особенно, если не ошибаюсь, нашего доблестного Рангара, не так ли? — и Фишур, быстро обернувшись, посмотрел Рангару в глаза.
— Я не собираюсь ни с кем обсуждать эту тему, — ответил Рангар чуть более резко, чем это диктовалось ситуацией.
— Извини, Рангар, — Фишур прижал руки к груди, — и не подумай, что я чересчур любопытен… Просто — запомните все, что я сейчас скажу, — придет время, когда каждому из нас
— А после? — спросил Рангар, вес еще не полностью изгнав резкие нотки.
— А вот после этого, Рангар, каждый из нас сможет
— И ты думаешь, такое время наступит? — Рангар попытался усмехнуться, но усмешка получилась кривой, и он быстро согнал ее с лица.
— Уверен. Причем наступит оно гораздо раньше, чем ты думаешь. А теперь предлагаю прекратить дебаты. Лично я хочу жрать, хоть благородному дворянину вроде меня не пристало ни такие желания, ни тем более выражения.
К полудню небо полностью очистилось от облаков, и солнце стало ощутимо припекать. К этому времени путники проскакали сто пятьдесят лиг и подъезжали к повороту на форт Алфар. От этого поворота до Валкара оставалось около двухсот лиг. Сумрачные леса еще виднелись справа на горизонте — узкая темная полоса, даже при мимолетном взгляде на которую как-то нехорошо и тревожно становилось на душе.
— Припекает, — сказал Фишур, — посему у меня есть предложение сделать привал и допить вчерашнее пиво. Кто-то против?
Против не оказалось, и всадники, съехав с тракта, с удовольствием расположились в тени одинокого дерева на густой траве. Щебетали птицы, стрекотали в траве попрыгунчики, тархи мирно паслись, и ночной ужас потихоньку отодвигался от Рангара.
Рядом протекал широкий ручей, и путники наконец смогли искупаться, смыв дорожные грязь и пот. Сначала к ручью отправились Рангар, Тангор и Фишур, затем — Тазор.
Когда рыцарь, освободившись от перевязи с мечом и сняв пояс с кинжалом, но оставшись в доспехах, отправился искать укромное место, где высокая густая трава скрыла бы его от любопытных глаз и он смог нормально искупаться, Рангар быстро осмотрел клинок его меча. Тот был чист, но небольшое темно-бурое пятнышко у самого эфеса заставило Рангара непроизвольно вздрогнуть. И тут же он перехватил внимательный и острый взгляд Фишура, который, однако, тут же безразлично отвел его.
Когда, подсохнув и допив пиво, они отправились дальше, Рангар подъехал к Тазору вплотную и тихо сказал:
— Отстань чуть-чуть. Мне надо кое-что спросить у тебя. Ответы напишешь на листочке.
Лицо рыцаря было скрыто от Рангара, но он почти физически ощутил, как тот колеблется. Потом, приняв решение, он замедлил бег тарха.
— Итак, Тазор, меня очень интересует, что произошло во время твоей вахты.
Рыцарь на ходу выхватил листок и перо и нацарапал: «Ты считаешь себя командиром и всех нас подотчетными себе?»
Рангар побледнел.
— Послушай, благородный рыцарь Тазор. Не я, а ты попросился в нашу компанию, и если что-либо тебя не устраивает — скатертью дорога!
