— По-видимому, офицер и семеро рядовых гвардейцев, — вполголоса рассуждал Фишур, щурясь на неподвижные фигуры всадников. — Офицер в броне из нифриллита, рядовые — в стальных, хотя и очень неплохих доспехах. Из оружия, кроме мечей, еще и тяжелые копья… М-да, не нравится мне все это, чует мое сердце неприятности…
— Если они захотят неприятностей, то получат их сполна, клянусь небом, — проворчал Тангор, опуская ладонь на рукоятку своего меча.
— Прекращаем разговоры! — скомандовал Рангар. — Всем внимание! Фишур, спроси, чего им надо.
Когда всадников разделяло шагов семь-восемь, Фишур остановил тарха. На шаг позади замерли Рангар и Тангор, еще дальше расположился Тазор с луком наготове.
Фишур громко произнес несколько ритуальных приветственных фраз и умолк, ожидая ответа. Глухой голос из-под нифриллитового забрала повторил слова Ритуала Приветствия и продолжал:
— Фишур ла Тир-Юн, маркиз; Тазор Дагал, странствующий рыцарь; Рангар Ол и Тангор Маас, гладиаторы; по высочайшему повелению Его Императорского Величества вам надлежит явиться в столицу. Мне приказано сопровождать вас.
— Нам позволено будет узнать причину столь неожиданного для нас вызова? — спросил Фишур, приятно улыбаясь.
— Его Императорское Величество никогда не сообщает о причинах своих повелений, — тем же глухим размеренным голосом ответствовал офицер.
— И у вас, капитан, даже нет никаких предположений на сей счет? — продолжал расспросы Фишур, улыбаясь еще более приятно.
Офицер, казалось, заколебался и лишь после некоторой паузы произнес:
— Слухи о ваших приключениях и вашей доблести докатились до Венды. Вполне возможно, что Его Императорское Величество предложит вам службу.
— Если это в самом деле так, то мы будем бесконечно признательны Его Императорскому Величеству. Каким путем вы предполагаете возвращаться в столицу?
— Естественно, кратчайшим: через Деос, Врокс и Лемар.
— Что ж, высочайшая воля не подлежит обсуждению, хотя ее исполнение сильно изменит наши планы… — и Фишур с выражением покорности судьбе обернулся к Рангару и Тангору и торопливо прошептал:
— Они такие же гвардейцы, как я танцовщица. Надо немедленно… — но он не договорил. По- видимому, у одного из «гвардейцев» слух оказался едва ли не таким же чутким, как у Рангара, и тяжелое копье, пущенное сильной рукой, устремилось в незащищенную спину Фишура…
Казалось, спасти того может лишь чудо. И чудо случилось, только на сей раз его роль сыграл Рангар. Мгновенно среагировав, он сделал то единственное, что еще могло спасти Фишура: нечеловечески быстрым и оттого практически неуловимым для глаз движением он отправил в полет наперерез копью туманный от бешеного вращения меч. Буквально в двух локтях от спины Фишура они столкнулись… Звон стали и сухой треск перерубленного древка слились в один звук, и одна из частей копья, уже плашмя, как дубинка, ударила Фишура чуть пониже уха. В глазах его вспыхнули все звезды вселенной, и он мешком рухнул с тарха на землю. Но не успел еще Фишур долететь, как тонко свистнувшая в воздухе стрела вонзилась в горло бросившему копье «гвардейцу»; это уже рыцарь продемонстрировал прекрасную реакцию и меткость. Тут же второй клинок фиолетовой молнией сверкнул в руке Рангара, и огромный меч Тангора со зловещим шелестом описал круг над головой тиберийца. Свистнула вторая стрела, и еще один враг с булькающим хрипом сполз с седла. Но и шестеро многовато для двоих; к тому же в неразберихе ближнего боя Тазор уже не рисковал стрелять, опасаясь попасть в своего. Тогда он забросил лук за спину, обнажил меч и пришпорил тарха.
Тем временем Рангар срубил еще одного противника, но на него, угрожая длинными копьями и держась на безопасной дистанции вне пределов досягаемости смертоносного меча, наседали трое во главе с командиром в нифриллитовых доспехах и медленно теснили его к обочине. Тибериец рубился с двумя «гвардейцами»; здесь шансы были примерно равны.
Дальнейшее произошло очень быстро и из-за одновременности множества элементарных событий осталось в памяти уцелевших после сражения в виде ярких, но разрозненных фрагментов.
Когда Тазор преодолел уже половину расстояния, отделявшего его от кипевшего сражения, Рангару удалось свободной рукой поймать за кончик копье одного из «гвардейцев», молниеносным движением вырвать его из рук врага и тупым концом нанести страшный удар тому в лоб; его противник умер, даже не успев понять, что произошло; тем не менее Рангар был вынужден сдать еще назад, и теперь задние ноги его тарха находились в опасной близости от придорожной канавы. В этот же момент Тангор после серии обманных выпадов срубил голову одному из своих противников, хотя второй, ухитрившись ударить копьем мимо щита, нанес тиберийцу болезненную рану, до кости разорвав мышцы на внешней стороне предплечья левой руки. Одновременно с этим эпизодом бесформенная куча на дне канавы прямо за крупом Рангарова тарха шевельнулась, и с ужасом, на миг остановившим сердце, рыцарь увидел жуткую безмолвную фигуру без лица, но с глазами, сверкавшими безумной ненавистью, подымающуюся, точно мертвец из могилы, и в высоко поднятой руке ее было зажато копье, отведенное для удара…
Пронзительный вскрик Тазора заглушил лязг оружия, храп тархов и хриплое, судорожное дыхание бойцов; в следующее мгновение рыцарь уже летел, выпрыгнув из седла точно вольтижировщик высшего класса, прямо на страшную фигуру…
В экстраординарных ситуациях действенны только экстраординарные решения; Рангар знал это не допускающее исключений правило, но наверняка не думал об этом в тот момент, когда предпринял вновь- таки то единственное, что спасло, вероятно, жизнь ему и уж совершенно точно рыцарю. Вскочив ногами на седло, он оттолкнулся с такой силой, что едва не сломал хребет тарху, и взмыл вверх на добрый десяток локтей, оказавшись над головами теснивших его врагов. Ничтожного мгновения хватило Рангару, чтобы увидеть и оценить всю картину боя, и прежде всего то, что делалось у него за спиной. А там Тазор, заслонивший собой Рангара и сбивший прицел монстру из канавы, лежал неподвижно без сорванных страшным ударом копья шлема и маски, неловко подогнув под себя ноги и широко раскинув руки… и что-то черное волной укрывало его голову, накатываясь на плечи и рассыпаясь по ним тонкими прядями, концами которых играл легкий ветерок.
Из совершенно невероятного положения головой вниз Рангар метнул в монстра кинжал, заменивший ему второй меч; не дожидаясь результата, он в продолжающемся сальто наискось рубанул мечом по голове «гвардейца» и тут же, перегруппировавшись, нанес чудовищной силы удар ногой в затылок «капитана».
В это же время Тангор смертельным выпадом достал единственного оставшегося в живых противника.
…Когда Рангар приземлился на ноги, все уже было кончено. Восемь трупов «гвардейцев» в живописном беспорядке валялись на каменных плитах тракта в лужах крови. Чуть поодаль лежал Фишур, уже слегка оклемавшийся и делавший слабые попытки приподняться. По-прежнему неподвижна была фигура рыцаря, а монстр, сбросивший серую хламиду и оказавшийся никаким не монстром, а человеком, улепетывал на чьем-то тархе просто по полям, не разбирая дороги, держась в седле как-то неестественно, боком, — вероятно, кинжал Рангара серьезно ранил его Тангор с окровавленной левой рукой, морщась от боли, спешился и стоял, опираясь на меч и неотрывно глядя на приникшего к земле Тазора Вокруг, испуганно мыча, носились тархи — свои и чужие.
Рангар шагнул к лежащему рыцарю и только сейчас понял, что тяжелая черная волна, закрывавшая голову и плечи Тазора, — это волосы Это показалось ему странным, и он, как мог, напряг мозги, но они почему-то отказывались работать, только где-то глубоко билась, как рыба на песке, какая-то полушальная, полуистеричная мысль, да еще вдруг зашлось сердце, и он никак не мог заставить себя сделать еще один шаг.
Его обогнал Тангор, опустился на колени возле рыцаря, осторожно перевернул на спину и приник ухом к груди. Его голова и плечи заслоняли Рангару лицо Тазора, но сделать шаг и посмотреть за спину тиберийцу не хватало духу.
Наконец Тангор выпрямился, быстро провел рукой по лицу рыцаря, будто снимая что-то, и повернул сияющее лицо к Рангару.
