мире, и боялся сделать что-то не так…
В плеск воды вплелся журчащий голос Лады:
— А ты чего стоишь, Рангар? Или воды холодной боишься?
— Сейчас, — отозвался Рангар, быстро сбросил одежду и, старательно отводя глаза от чана с Ладой, погрузил разгоряченное разными там мыслями тело в воду…
Смыв дорожную пыль и слегка охладившись, Рангар вылез из чана и насухо вытерся холщовым полотенцем. И обмер.
Сзади, неслышно ступая босыми ногами, к нему приближалась Лада. То есть это она думала, что ступает неслышно, — Рангар слышал каждый ее шаг, ощущая ее приближение всеми клеточками своего вновь охваченного пожаром тела.
Нежные теплые ладони легли ему на плечи, затрепетали…
— Пресвятая дева, да ты весь горишь!
Рангар рывком повернулся к ней, схватил за руки.
— Лада… девочка моя дорогая… я сейчас совсем потеряю голову… может, не надо сейчас?
— Глупый, какой ты глупый, Рангар! Разве можно сворачивать с дороги счастья или останавливаться на ней?
— Но… я ведь не знаю ваших обычаев… у вас столько разных ритуалов, наверное, есть и для этого какой-то?
— Есть, конечно есть, но он не нужен сейчас, ритуалы в большинстве своем нужны не для тех, кто является их причиной, поводом, а для окружающих… для других людей, понимаешь?
…Понимаю, понимаю, шептал Рангар, мимолетно подивясь точности ее слов, понимаю, понимаю… а руки уже скользили по обнаженной спине, бедрам… и вот уже соприкоснулись сухие, горячие тела, испепеляемые жаром неведомых, неиспытанных еще эмоций…
И извечный апофеоз любви всплеском ушел в Мироздание, и Мироздание приняло его в копилку сил Добра и Созидания и навсегда впечатало в свой неуничтожимый фундамент.
Но когда уснули Рангар и Лада, сплетясь в объятиях, вдруг каким-то странным, дрожащим, грустным светом последнего закатного отблеска затеплилось кольцо на пальце Рангара… язычки нежного прозрачного пламени словно плакали светящимися розовыми слезинками…
А потом и они погасли.
Утром всех в шатре поднял на ноги громкий воющий звук. Оказалось, в палатку сунулся адъютант Карлехара, чтобы разбудить кого-нибудь и предупредить, что через пять иттов горны протрубят общий подъем, и тут сработала охранная магия подаренной Ольгерном Орнетом волшебной нити. Испугавшись, адъютант поспешил покинуть шатер.
…Карлехар рассмеялся, когда через несколько иттов, умывшись и одевшись, четверо путников зашли пожелать генералу доброго утра и рассказали об утреннем происшествии.
— Ах вот в чем дело! А то Лорак пожаловался, что кто-то из вас решил подшутить над ним и завыл диким зверем…
— Никто из нас не знал, какой будет звук, — сказал Рангар, тоже засмеявшись. — Видели бы вы, с какими рожами мы повскакивали на ноги!..
— Особенно я, — проворчал Фишур, — меня ведь вообще не предупредили об этой штуке!
— Скажем, предупредить тебя вчера было весьма сложно, — фыркнул Рангар. Теперь захохотали уже все, и громче других — сам Фишур.
Наскоро перекусив, Рангар, Фишур, Тангор и Лада (на людях — по-прежнему Тазор, рыцарь) некоторое время любовались, как слаженно, четко и быстро работают воины генерала ла Фор-Рокса. Они сворачивали и грузили в обозы шатры, разбирали и упрятывали туда же нехитрую утварь, готовили к маршу походные кухни, запрягали и взнуздывали тархов, бряцали амуницией, ловко ее надевая, пристегивая, водружая, подгоняя, прикрепляя; наконец, протрубили горны, возвещая готовность к выступлению. К этому времени четверо друзей (а они остались друзьями в лучшем понимании этого слова, несмотря на изменившийся статус одного из них) уже гарцевали верхом на своих тархах.
И вот адъюнкт-генерал Карлехар ла Фор-Рокс, привстав в стременах, оглядел свое войско и махнул рукой, объявляя начало выступления. Снова запели горны, полк колыхнулся в едином порыве, и марш начался.
Первыми умчались, пустив тархов в карьер, бойцы головного дозора. За ними на огромном пятнистом тархе выехал великан в темных доспехах, держа на длинном древке штандарт полка. За ним скакали, зорко поглядывая по сторонам, воины подразделения охраны; далее на снежно-белом тархе (мечта Рангара!) гарцевал сам командир полка, чуть сзади ехали четверо друзей, а еще дальше двигались основные силы: 1 -я тысяча, 2-я тысяча, 3-я тысяча; замыкали колонну тыловые обозы, подразделение охраны тыла и мобильный арьергард.
Как единое целое полк двигался недолго. Вскоре Карлехар махнул едущим за ним друзьям и резко увеличил скорость. Четверка также пришпорила тархов; еще сотни две всадников устремились как бы в погоню; в хвосте кавалькады мчались вьючные и заводные тархи.
— Это как раз тот передовой отряд, о котором говорил грандмаг! — прокричал Рангар, перекрывая голосом свист ветра и цокот копыт. Скакавшие рядом Лада и Тангор согласно закивали головами, Фишур показал рукой на ухо — не слышу, мол, — но тоже покивал из солидарности.
Быстрая езда с короткими привалами продолжалась целый день. На одном из них Рангар продемонстрировал в действии лук, и у Карлехара загорелись глаза. Он даже подозвал старшего полкового мага, следовавшего в авангарде с командиром, в качестве эксперта по наличию магии или отсутствию таковой.
— Это не магические приметы, — уверенно произнес маг-магистр Колхен Круонг, обследовав лук и стрелы.
— Тогда как же он действует? — спросил Карлехар. — Почему стрела летит так далеко и точно?
— Это мне неведомо, командир, — вежливо поклонился маг-магистр, однако в тоне его проскользнуло неудовольствие. Видано ли, говорил он всем своим видом, чтобы мага спрашивали о разных там хитростях немагических предметов. Это почти то же, что попросить ювелира подковать тарха.
Карлехар отпустил Колхена Круонга и повернул к Рангару сияющее лицо.
— Невероятно! Не имеющий ничего общего с магией предмет убивает на расстоянии! Рангар, вы не поделитесь секретом устройства этой штуки?
— Да тут и секрета-то нет никакого, — пожал плечами Рангар. — Вот смотрите… — И он коротко, ясно и доступно изложил азы теории упругих и пластичных деформации и ее практического применения.
Мозги у Карлехара работали хорошо, он схватывал суть прямо на лету, и когда Рангар закончил объяснение, протянул:
— Это и в самом деле… не так уж и замысловато. Не могу понять, почему никто из наших мудрецов не додумался до такой простой вещи.
— У них мысли ориентированы в иной плоскости, — ответил Рангар. — А вот почему дело обстоит именно таким образом — вопрос гораздо более сложный. Есть очень веские основания считать Сверкающих ответственными за такой поворот в истории вашей цивилизации, Карлехар. Но зачем им это понадобилось? Ума не приложу.
При упоминании Сверкающих Карлехар огляделся и торопливо произнес:
— Ладно, не будем сейчас вдаваться в дебри… возможно, у нас для этого найдется более подходящий момент. Нет, но какова штука! Просто замечательно! Да я вооружу моих воинов луками и сделаю полк грозой восточных окраин.
— Искренне желаю вам удачи, Карлехар, — улыбнулся Рангар, — и в качестве образца дарю вам мой лук со стрелами.
Рангар не знал и не догадывался, что только что он совершил, по меркам верховной власти Коарма, а точнее, ее главной ветви, страшное государственное преступление, более тяжкое, чем убийство Императора.
Ночной бивак авангардного отряда оказался уменьшенной копией полкового и столь же тщательно
