настоящему, теряя драгоценное время! А к любой актерской труппе можно легко пристать, если согласиться плату за свои выступления отдавать в общий котел.
— Да, но что мы можем? — спросил Рангар, почесав затылок.
— Какие из нас, к демонам, актеры? Тут талант нужен!
— Ничего, у нас у каждого найдется кое-что за душой. Неужели ты со своей непостижимой быстротой и ловкостью не сможешь показать такое, что понравится публике?
— Ну… пожалуй. У меня должно получиться жонглирование, ходьба по канату, акробатика… некоторые силовые трюки.
— Вот-вот. А Тангор может изображать непобедимого силача.
— Я могу петь, — вдруг сказала Лада.
Рангар улыбнулся и поцеловал девушку в висок.
— Ну конечно же, Ладушка! Мне ли не помнить, как часто ты распевала дома песенки своим чудесным голоском!
— Вот видишь! — сказал Фишур. — Каждому из нас нашлось дело. Я, кстати, могу аккомпанировать Ладе на лютне. (Инструмент, который имел в виду Фишур, не был лютней в классическом смысле, но очень ее напоминал; так и мы будем называть его вместо труднопроизносимого «тнамб'урачча».)
— Остается сущая малость, — саркастически заметил Рангар, — найти бродячих актеров.
Фишур хлопнул себе по лбу.
— Да ведь через пять дней праздник Светоносной Девы Иллахии!
— Что еще за дева? — спросил Рангар. — Какая-то ваша святая?
— По преданию, за год до появления Сверкающих некая девица по имени Иллахия предсказала это грядущее событие. Ее так и называют: Возвестившая Дева. В этот день положено веселиться, устраивать представления и фейерверки. Короче говоря, раздолье для бродячих актеров и возможность неплохо заработать.
— Значит, вполне вероятно, что к этому празднику в Орноф потянутся люди этой замечательной профессии? И нам останется только подстеречь какую-то труппу и попросить разрешения присоединиться? Ну что ж, отлично! Так и сделаем. Верю, удача не отвернется от нас. И лишь одно меня беспокоит… — Рангар умолк, напряженно размышляя.
— Что, брат? — спросил Тангор.
— Нам необходимо пустить ищеек по ложному следу, — произнес Рангар решительно. — И сделаю это я, причем этой же ночью.
— Я с тобой, брат! — твердо сказал Тангор.
— Не отпущу тебя одного, — шепнула Лада.
— Ну а я один тоже не останусь, — проговорил Фишур.
Рангар тяжело вздохнул. Он предвидел нечто в этом роде.
— Нет друзья мои. И постарайтесь понять меня. То, что я задумал, по силам только мне. Если в обычной схватке помощь каждого из вас неоценима, и бой на Алфарском перекрестке лишний раз подтвердил это, то лазутчики из вас, не обижайтесь, никудышные. Даже вы еще не знаете моих возможностей в искусстве скрадывания… чтобы овладеть им, чтобы научиться тайно проникать в стан врага, нужны годы и годы упорнейших и весьма специфичных тренировок, да к тому же определенные врожденные способности. В свое время и в своем мире я постиг эту науку. Так что оставайтесь здесь и ждите меня. Преследование бессмысленно, к тому же в этом случае мы рискуем навсегда потерять друг друга.
Рангар осторожно освободился от объятий Лады, дыхание которой стало прерывистым — девушка едва сдерживалась, чтобы не разреветься, — и исчез во мраке.
— Скажи хоть, что ты задумал! — громким свистящим шепотом спросил в темноту Фишур.
— Вернусь — расскажу, — прошелестело в ответ. И Рангар беззвучно растворился в лесу, словно его и не было.
В эту ночь долго не мог уснуть адъюнкт-генерал Карлехар ла Фор-Рокс. Несмотря на то, что Рангар и его друзья благополучно сбежали, а организованные поиски не принесли успеха, на сердце генерала было неспокойно. Явно что-то заподозрил гонец, тарлиф-майор Пакеруф ла Хон-Сусак, особенно после исчезновения свитка с рапортом Карлехара (генерал лично увел единственное фактическое доказательство против себя из сумки Пакеруфа, воспользовавшись всеобщей суматохой после бегства четверых друзей). Но не это, пожалуй, было главным: Карлехара гораздо больше бросало в холод от мысли, что он _впервые не подчинился прямому приказу_, к тому же не чьего-нибудь, а самого Императора. И все же в глубине души он чувствовал, что поступил правильно. И от противоречивых, раздиравших все его существо эмоций становилось совсем скверно. Душевный разлад усиливало беспокойство за судьбу Рангара, Лады, Тангора и Фишура, с которыми успел сдружиться и искренне полюбил их. Кто-кто, но он хорошо знал, что ожидает объявленных вне закона на благословенном Коарме…
Карлехар тяжело вздохнул и в очередной раз перевернулся с боку на бок. И в этот миг ощутил, как что-то навалилось на него, не давая возможности даже пошевелиться, чья-то стальная рука зажала рот…
— Во имя небес, молчите и не шевелитесь! — услышал он жаркий шепот в самое ухо. — Это я, Рангар.
Могучие тиски ослабели и вовсе пропали. Карлехар осторожно шевельнулся и прошептал:
— О небо! Как вы сюда проникли?
— Это сейчас не важно. Главное — об этом никто не знает и не узнает. Прежде всего хочу поблагодарить вас за все, что вы сделали для меня и моих друзей. Я понимаю, что означает для вас нарушить приказ.
— Да лад…
— Молчите! Вот свиток, скажете гонцу, что нашли его у порога своего шатра… или что-нибудь в этом роде. Здесь то, что должно помочь и вам, и нам. А теперь прощайте, и да будет благосклонна к вам удача!
Будто легкое дуновение коснулось лица Карлехара, и когда он зажег магический огонь, шатер был пуст. И если бы не свиток тонкой кожи в его руке, он подумал бы, что все это ему пригрезилось. Но свиток был, и Карлехар, развернув, всмотрелся в торопливые, неровные буквы.
«Достопочтенный господин адъюнкт-генерал! Не могу не пойти на риск и не попытаться подбросить это письмо, поскольку Вы были так добры ко мне и моим друзьям все эти дни. Прощу простить нас, что покинули лагерь так внезапно. Но это продиктовано суровой необходимостью. Дело в том, что Фишур обладает некоторыми магическими способностями к угадыванию чужих мыслей, и даже этого скромного дара хватило ему, чтобы определить суть полученного Вами послания. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что воинский долг неизмеримо выше каких бы то ни было личных отношений (а так, конечно же, и должно быть!), и Вы незамедлительно исполните приказ при первом же удобном случае. К сожалению, при таком развитии событий нам вряд ли когда-нибудь посчастливится вернуть себе доброе имя и Ваше благорасположение. Теперь же у нас появился шанс, и мы им собираемся сполна воспользоваться: самым коротким путем отправимся в Венду и приложим все силы, чтобы добиться аудиенции у Его Императорского Величества, которого Вы, господин генерал, называли справедливейшим из справедливых. А коль за нами нет вины и прегрешений, то мы вполне можем надеяться на Его милость. И тогда мы непременно лично засвидетельствуем Вам, господин генерал, нашу благодарность и почтение.
С низким поклоном — Рангар Ол, гладиатор».
Хитрец, подумал Карлехар и даже головой покрутил, тая улыбку в уголках губ, ну и хитрец!
Утром он с миной праведного негодования на лице показал свиток тарлиф-майору.
— Кратчайшим путем… — протянул тот, кривя губы в злобной ухмылке. — А это значит, по Ангрскому тракту через Парф… Ну я им покажу аудиенцию!.. Но как смог этот Рангар Ол незамеченным пробраться мимо охраны?
Карлехар пожал плечами:
— Представления не имею. Наверное, так же, как он похитил из вашей сумки мою докладную записку.
