искусству владения мечом и приемам рукопашного боя?
— Рангар! — с металлом в голосе произнесла Лада.
— Все, все. Ладушка, не буду, — мягко сказал Рангар. — Не сердись.
Мальчик, казалось, не обратил на реплику матери внимания.
— К сожалению, я этого не помню, отец. Но ведь ты научишь меня всему этому снова?
— Непременно! — с жаром заверил Рангар.
Тут дверь отворилась и вошла Гдара. В руках она держала поднос с тарелками и большим кувшином.
— Завтрак и вода для умывания, — сообщила она. Зоров принял поднос, поблагодарил и попросил после завтрака зайти, чтобы сопроводить их к выходу. Гдара кивнула с заметным облегчением и удалилась. «Мы им тут как бельмо на глазу», — подумал Зоров и мысленно усмехнулся.
Перекусив, Рангар и Зоров тщательно проверили свою амуницию.
Наблюдавший за ними мальчик вдруг отложил вилку и спросил:
— А разве мне не дадут какое-нибудь оружие?
Рангар и Зоров быстро переглянулись. Лада заметила это и, твердо сжав губы, демонстративно отцепила ножны с кинжалом от своего пояса и пристегнула их к поясу Олвара.
Рангар фальшиво улыбнулся и потрепал мальчика по затылку.
…Когда они покинули Питомник, солнце уже прошло треть пути по небосводу. У разрушенных ворот кипели восстановительные работы — трудились Строители под бдительным присмотром Посвященных.
Вскоре они оказались у единственной Двери, ведущей в Оранжевый мир. При виде знакомого черного куба у Рангара непроизвольно сжались кулаки, ведь совсем недавно здесь прошли враги, по-прежнему державшие в плену его настоящего сына…
— Объявляю порядок прохождения Двери: Рангар, Лада, Олвар и я, — сказал Зоров. — Вновь возьмемся за руки и попробуем сосредоточиться, как в предыдущий раз. Сейчас нам более чем когда-либо нежелательно отключаться и терять друг друга… А теперь я попробую связаться с нашим командиром.
Удалось ему это не сразу. Слышимость была отвратительной, и под предлогом поиска точки наилучшего приема Зоров отошел от Лады, Олвара и Рангара на десяток шагов. Рангар понял его уловку и с самым серьезным видом заявил, что им нельзя приближаться к Зорову, так как в зоне неуверенного приема присутствие даже одного человека вносит в связь существенные помехи.
— В Фиолетовом или Красном мире попробую вас догнать, — сообщила Дальвира обнадеживающую весть. — До полного восстановления мне осталось совсем немного. Оборотни уверены, что я мертва, поэтому с побегом существенных проблем, думаю, не будет. Ну а как дела у вас?
Зоров кратко, по-военному, но в то же время не упуская самых мелких деталей, рассказал об их приключениях. Дальвира долго молчала, обдумывая услышанное, затем произнесла:
— Очень интересные сведения… и не переваришь так сразу. Значит, вы с Рангаром уверены, что мальчик — клон Олвара?
— Рангар, отец Олвара, сказал, что уверен в этом на девяносто девять процентов.
— Гм… не знаю. Я, как женщина, на вашем месте больше бы доверяла материнскому чутью… Но я, увы, не на вашем месте, поэтому вам там должно быть виднее… А пока, значит, погоня продолжается?
— Продолжается, — подтвердил Зоров. — С несколько изменившимся балансом сил. Хотя потеря двух человек в отряде Черного Гладиатора в какой-то степени, быть может, скомпенсирована появлением в нашей команде лже-Олвара с чужой программой. Ожидание удара в спину — неуютное ощущение.
— Не знаю, не знаю… — прошелестел голос Дальвиры. — В любом случае будьте предельно осторожны. Желаю удачи. И постарайтесь связываться со мной почаще. А то, смотрю, совсем забыли своего командира.
— Не забыли. Постараемся. До связи, — сказал Зоров и спрятал кристалл. На душе почему-то было муторно.
Глава 6
Оранжевый мир живо напомнил Зорову одну из двух наведенных на него галлюцинаций во время экспедиции на Землю… да, той самой, с которой все началось… и теперь продолжается. Только… напомнил ли? Его галлюцинация была перед ним воочию. Так же, как и тогда, царила дрожащая, пугливая тьма. И река Тиана несла на своей черной маслянистой груди всяческий хлам и трупы, трупы, трупы… Заплыв мертвецов по мертвой реке в никуда… и еще: невыносимый смрад, радиация, какая-то химическая дрянь, далекий гул стратосферных бомбардировщиков, сполохи багрового огня в нескольких милях за спиной… Все то же самое. Почти. Как говорится, плюс-минус… Оранжевый мир, значит. Приехали, господа. Дальше, с вашего позволения, пешочком. Пешкодралом-с. Только осторожно — ножки не поломайте.
…Да, давненько на душе Зорова не было так скверно. И переход вроде бы прошел удачно… никто не лишился сознания и не потерялся… а все равно что-то давит, давит на сердце… Предчувствия, что ли? «Предчувствия его не обманули»… Ч-черт! Ну а остальные?
Рангар, мучительно морща лоб, тоже вспоминал… все-таки значительную часть памяти Зорова он унаследовал. Но держался, не в пример брату, бодрее. Зато Ладу увиденное привело в ужас, и ее тело сотрясала крупная дрожь. Она крепко прижимала Олвара к груди, но он вряд ли нуждался в успокоении, держался поразительно хладнокровно. И хотя лицо его брезгливо кривилось от отвратительных запахов, во взоре явно читалось любопытство.
— Однажды я уже имел сомнительное счастье видеть все это, — первым нарушил молчание Зоров.
— Это было видение, но очень, очень реальное… Тогда я был бойцом элитного десантного подразделения по имени Динг… Слава Богу, что сейчас я Зоров Александр Георгиевич…
Он взглянул на экран наручного прибора, и лицо его приобрело озабоченность. Быстро достав из нагрудного кармана плоский флакон, он высыпал на ладонь восемь ярко-зеленых капсул и каждому члену отряда протянул по две.
— Выпейте. Здесь сильный радиационный фон.
И хотя слова «радиационный фон» он произнес по-русски, ибо эквивалента во всеобщем языке Коарма не существовало. Лада и Олвар послушно проглотили капсулы. Рангар тоже но затем скривился и спросил:
— Сколько?
— Пятьдесят три рентгена. Принятая нами доза биолакса нейтрализует такой фон излучения на сутки.
— Хорошо хоть это. А то больно здесь… место мерзкое.
Налетел порыв ветра, нагнетая тошнотворную вонь… и вдруг все отвратительные запахи исчезли. Четверо людей полной грудью вдохнули воздух чистый и благоуханный.
«Ошейник» заработал! — воскликнул Зоров. — А я уж думал, что они сломались… Замечательно!
— Кстати, откуда у тебя эта штука? — спросил Зоров, коснувшись обвивавшего шею мальчика обруча.
— Мне дал Черный Гладиатор, — спокойно ответил Олвар. — И не только мне — Балеару и обоим магам.
— А как же он сам? — спросил Зоров. — У Черного Гладиатора был «ошейник»?
— Не знаю, — пожал плечами Олвар. — А разве это так важно?
— Ну… может, и важно. Видишь ли, в таких экспедициях, как наша, любая информация важна.
Его перебил Рангар, уводя разговор хоть и с очень интересной, но скользкой темы:
— Слушай, брат, а почему наши «ошейники» не включились сразу? И мы почти итт дышали этой гадостью?
— Думаю, существует определенная критическая концентрация того или иного вредного компонента в атмосфере, на которую реагируют датчики «ошейника». В момент ее достижения он автоматически включается. Слава Богу, что эти прекрасные устройства функционируют. А то мы с Рангаром в какой-то
