По законам Преисподней

Дитрих тоже был одет по-домашнему, но как он отличался от Корпатыча! Серый шелковый костюм, в неброскую полоску, – от гнома-гея-портного, – темно-коричневые мокасины, а на голове, видимо, для того, чтобы создать противовес тяжелому носу, красовался мягкий берет.

– Ченселлор, – тихонько прошипел Джоуи. – Вот денек выдался: везде нас угощают, хорошо, Фламенгард последний. А то еще одного обеда я бы не выдержал, вот точно лопнул бы.

– Или еще хуже, – хихикнула Франсуаз.

Леди Артанис сурово посмотрела на них.

Не сказал бы, что они присмирели, но стали вести себя немножко тише.

– Как я рад вас видеть, – широко улыбаясь, произнес Фламенгард. – К сожалению, хозяйка дома, моя мать, и сестры уехали в город.

– Жаль, а мне так хотелось поболтать с Эмили, – вздохнула леди Артанис, но в голосе ее послышалось облегчение.

Баронесса явно была довольна, что не придется с ними встречаться.

– Чем обязан такому приятному сюрпризу? – спросил Фламенгард.

– Дорогой Дитрих, – приоткрыв дверцу экипажа, сказала леди Артанис. – Я действительно очень рада вас видеть, ибо всегда вам симпатизировала, но это просто визит вежливости.

Баронесса не спешила выходить из кареты.

Она и так чуть не удавилась на шторе, слушая рассудительные речи Корпатычей; а самое неприятное, – что и ей самой пришлось подпевать.

А здесь хозяйки дома не оказалось; желудок леди Артанис сжимался и истекал ядом, требуя привычную чашку кофе, – а пить его в гостях она не любила, так как умильные рожи хозяев портили ей все удовольствие.

Баронесса почуяла ветерок свободы, и вся подобралась, как собака, которую вот-вот спустят с поводка, и дадут порвать почтальона; Фламенгард, будучи человеком светским, все понял и не стал возражать.

– Не смею вас задерживать, – галантно отвечал он. – Буду терпеливо ждать решения Франсуазы.

Джоуи высунулся из окна, – то ли увидел красивую птичку, то ли его стошнило.

Но почти сразу спрятался.

– Вернулась старуха, – проскрежетал он. – Френки, может, ты сама тут останешься, а мы домой поедем?

– Какое невезение, – вздохнула леди Артанис. – Ченселлор, боюсь, что мы вас утомили. Если хотите, езжайте в особняк. Боюсь, беседа покажется вам скучноватой.

– У нас гости! У нас гости! – раздались громкие женские голоса. – Какая удача, что мы вовремя вернулись домой, а вы еще не успели уехать!

К нам в окно заглядывала высокая полная женщина. Ее широкое, круглое лицо расплылось в приветливой улыбке. Огромный чепец, с оборками, кружевами и какими-то фруктами полностью закрыл все окно.

– Выходите скорей, выходите, – приговаривала женщина. – Это дорогая Френки, это дорогая леди Артанис, это шалун Джоуи, это лорд Николас, а вы кто такой?

Ее суровый взгляд уперся мне прямо в лицо.

– Эмили, – проговорила леди Артанис. – Это ченселлор Майкл, наш гость, друг, одним словом, важный господин из города эльфов. У него секретная миссия.

Лицо толстухи застыло, и можно было даже ощутить, как напряженно она думает. Но потом, видимо, к ней прикапала мысль, что брак между эльфом и демонессой так же невозможен, как шляпка без кружева; поэтому я не представляю угрозы для ее сыночка, и Эмили Фламенгард решила сменить гнев на милость.

– Наверное, – сказала она. – Вам будет интересно узнать, что судьба всего города зависит от моего сына. Это у вас, у эльфов, волшебство и каббала; мы же должны трудиться, в поте лица, чтобы Преисподняя процветала.

Судя по ее розовой, как у печеного поросенка, коже, Эмили никогда не работала; и слава богам! Если бы леди Фламенгард и правда пришлось трудиться в поте лица, – от запаха бы умер весь город.

– Идемте, – она взмахнула пухлой ладошкой. – Я покажу вам кое-что.

Это «кое-что» пряталось в небольшой каменной башне, немного вдали от дома, сшитой с ним широким каменным переходом.

Поднявшись по винтовой лестнице, мы очутились в большой шестигранной зале. В центре парила под потолком хрустальная ваза, – и в ней билось алое сердце.

– Смотрите, – с гордостью сказала леди Фламенгард. – Наша семья хранит его уже много веков. Это душа нашего города, источник могущества Преисподней.

3

Мать, гордая своим птенчиком, долго еще не выпускала чаянную сватью из жарких объятий, – но в конце концов баронессе удалось вырваться, и все, чуть ли не на рысях, – а что касается леди Артанис, так она бежала почти галопом, – забрались в ландо, и с трудом перевели дух.

– Френки, – сказала тетушка. – Если когда-нибудь я буду вести себя так назойливо, ущипни меня. Только не очень сильно, дорогая, а то у меня синяки остаются.

Лорд Николас со всех сил дернул за снурок и громко, падая на фальцет, воскликнул:

– Гони, гони!

Перепуганный кучер взял с места в карьер, церберы захрапели, роняя на мостовую капли огненной пены, Френки и Джоуи зашлись неуемным хохотом, а леди Артанис, не удержавшись, скатилась с сиденья и упала в проход.

– Прошу прощения, – сказала она, забравшись обратно, – при этом взмахнула рукой и чуть не подбила глаз брату. – Как хорошо, что все хорошо кончается.

Но в это время раздался мягкий чмокающий звук, словно один карлик поцеловал другого в задницу, – и на пурпурэне Джоуи расплылось огромное красное пятно.

Брызги усеяли лица моих спутников.

Заклятие Опрятности действует только на эльфов.

– Джоуи Дюпон убит! – раздался громовой голос.

Огромный половник для вареников, с дырками, зачерпнул кузена, и дернул через окно. Юноша нелепо взмахнул ногами, и исчез в воздухе.

– Вот лапша, все-таки попался, – хмыкнула Френки.

Леди Артанис, с щепоткой зависти, посмотрела на мое чистое лицо, затем открыла замшевый ридикюль с золотым замочком, и вынула упаковку салфеток; я понял, что баронесса всегда носит ее с собой, на случай, если замурзается кто-нибудь из детей (включая и лорда Николаса).

Следом из ридикюля вынырнула фиала с ароматической водой. Первым делом леди Артанис вытерла лицо брату, – который вынес это стоически, привычно зажмурив глаза, и даже не пытался укусить; затем окинула критическим взглядом Френки, и протянула ей влажную салфетку.

– Вот что значит недогляд, – заметила баронесса, вытирая лицо. – Я так замоталась с этими смотринами, что совершенно забыла об Агоне, – такая нелепость, скажу я вам. Вздорные испытания для студентов, – тот, кто пройдет их все…

– Постой, сестра, – перебил лорд Николас.

На лице его появилось важное выражение человека, гордого тем, что принадлежит к касте избранных.

– Я сам был скаутом, и неплохим, доложу я вам. Это древняя и славная традиция Преисподней. Мало пройти Агон, – настоящий лорд-демон должен еще собрать все значки. Как-нибудь я обязательно покажу вам свои, ченселлор; для вас это будет весьма поучительно!

Я внутренне содрогнулся.

Френки презрительно фыркнула. Леди Артанис за милю чувствовала приближение апокалипсиса, – спора феминистки-племянницы и дядюшки-ретрограда.

Баронесса сладенько улыбнулась:

– Шутки-шутками, но надо выручать Джоуи.