— Вот именно. Я не могу не обращать внимания на оскорбление.
— Полагаю, не можешь, — с сожалением произнес Ланиус.
— Лептурус думал, что я лишу его головы.
Грас словно гордился своей сдержанностью.
Может быть, у него были основания гордиться, тем не менее… «Старик был готов умереть, лишь бы не допустить брака внучки с Орталисом. Неужели это ничего не говорит тебе о твоем сыне?» Такое Грасу лучше не слышать.
— Я доверял Лептурусу, знал, что он обеспечивает мою безопасность. Он служил моему отцу, верой и правдой служил мне. Кто займет его место?
— Поговорим об этом в другое время, ваше величество. Сейчас следует беспокоиться совершенно о другом. Здесь, во дворце, вы находитесь в безопасности, верно?
Ланиус неохотно кивнул. Грас мог лишить его головы в любой момент, провозгласив себя единоличным правителем, но не проявил к этому ни малейшего интереса.
— Я не хотел этого делать, ваше величество, — продолжал тесть. — Я не пригласил Лептуруса поужинать со мной, уже вынашивая план о том, чтобы сослать его в Лабиринт. Маршал еще здесь, можешь сам спросить его об этом. Я пригласил его, намереваясь сделать родственником. Но когда он сказал «нет»… — Грас пожал плечами.
Ланиус вынужден был кивнуть с еще большей неохотой. Отец делал все, что мог, чтобы помочь своему сыну. Он просто не до конца понимал, в какой помощи нуждался его взрослый ребенок. Ланиус мог сказать ему, но заключил сделку с Ансером и Орталисом, и Орталис пока выполнял свое обещание. По крайней мере, хотелось надеяться, что это было так.
— О!
Такой ответ по-прежнему казался ему самым безопасным. Как обычно, Грас мог поступить гораздо хуже, чем поступил. Как обычно, это было слабым утешением для Ланиуса. Он не хотел, чтобы кто-нибудь еще правил Аворнисом. Конечно, лучше, если соправителем был человек с достаточно мягким характером, а не ужасный тиран, но дело было не в этом.
Ланиус закрылся в архиве, как часто поступал в случае возникновения неприятностей. Никто не беспокоил его там — по крайней мере, пока не беспокоил. Что произойдет, если он задержится здесь чуть дольше обычного? Сколько времени пройдет, прежде чем кто-нибудь догадается отправиться на поиски? Кто, кроме жены и детей, заметит его исчезновение?
Некоторое время он просто открывал ящики и доставал документы, чтобы почитать хоть что-нибудь при свете покрытых пылью ламп. Потом продолжил поиски более систематизировано, надеясь найти в архивах материалы об обезьянах. Хотя его поиски не увенчались успехом, сам процесс успокоил его, уменьшил страх, который мучил его с того момента, как он узнал о ссылке Лептуруса. Жизнь могла продолжаться. Жизнь могла продолжаться даже для старого гвардейца, пусть не такая, какой хотел ее видеть сам Ланиус.
И жизнь могла продолжаться для Спонсы. Настанет день, и она найдет достойного для себя человека. Вероятно девушка даже не подозревала, насколько ей повезло. Может быть, ей даже не придется узнать об этом. Поэтому ее можно было считать самой счастливой из всех.
Дождь со снегом покрыл все ледяной коркой. Небо было серым, как гранит. Настроение Граса вполне соответствовало погоде. Он попытался найти еще одну невесту для Орталиса. На этот раз он решил применить хитрость, лишь намекнув отцу предполагаемой невесты о возможности подобного брака, а не попросив прямо ее руки. Таким образом, он мог понять, как относится к подобной перспективе дворянин, не ставя его сразу же под удар.
Хитрость удалась не совсем. Прежде чем он успел задать прямой вопрос, семья дворянина упаковала вещи и покинула город, вернее, сбежала в неизвестном направлении. Грас не смог задать вопрос, потому что задавать его было некому. Человек, которого не спрашивали, не должен был отвечать отказом.
Грас лежал на кровати и смотрел в окно.
— Я должен послать ему письмо, — проворчал он. — Тогда он вынужден будет ответить «да» или «нет».
— Куда послать? Даже если бы и было куда, я не стала бы этого делать, — заметила Эстрилда. — Если, конечно, ты не хочешь навсегда избавиться от него.
Она была права. Грас прекрасно это понимал, и от этого настроение не улучшилось.
— Клянусь богами, не думал, что у короля Аворниса возникнут такие трудности с поиском жены для своего единственного сына.
— Своего единственного законнорожденного сына, — пробормотала жена.
— Своего единственного законнорожденного сына, — согласился Грас. Он вытянул руки перед собой и взревел: — Неужели Орталис такое чудовище?
Эстрилда не ответила.
Грас понимал, что молчание затянулось.
— Это так? — спросил он еще раз, пристально глядя на нее. — Он же не настолько плох, он становится лучше.
— Да, становится, — согласилась Эстрилда. — Но становиться лучше — не значит становиться хорошим. Истории о том, как он обращался со служанками, до сих пор живы у многих в памяти.
— Это было давно, и, кажется, мне удалось пригрозить ему карой Олора или, по крайней мере, моей карой. Уже достаточно времени он не совершал ничего непристойного.
Ему не нравилось слушать собственные слова. Они звучали так, словно он пытался представить хорошим плохое.
— Не так давно у него возник спор с Ансером, — сказала жена, — по поводу охоты. Мне кажется, после этого они перестали охотиться вместе. Больше я ничего не знаю, а те, кто, возможно, знает, отказываются говорить на эту тему.
— А кто может знать?
— Любой из твоих сыновей, — несколько язвительно ответила Эстрилда.
Грас щелкнул языком.
— С Орталисом на эту тему я разговаривать не буду. Может быть, Ансер расскажет…
— Может быть.
Эстрилда не могла продолжать прежним язвительным тоном. Что поделать, всем нравился внебрачный сын мужа.
— Думаю, мне все удастся выяснить, — сказал Грас. Но когда он через пару дней задал этот вопрос архипастырю, Ансер только пожал плечами:
— Прошу прощения, ваше величество, боюсь, я не помню.
— Я тебе не верю!
— Мне очень… жаль. Я не знаю, что еще сказать.
Он выглядел испуганным, словно боялся, что король позовет палача. Грас, может быть, так бы и поступил, если бы Ансер не был его сыном, — искушение было велико.
Вместо этого пришлось довольствоваться резкой фразой:
— Своим молчанием ты никому не оказываешь услугу.
Архипастырь только пожал плечами и промолчал. Рассерженный Грас пробормотал грязное ругательство и с гордым видом удалился.
В королевский дворец он вернулся, все еще кипя от гнева. Если бы ему на глаза попался Орталис, тому пришлось бы весьма несладко. Однако он встретился с Алсой — и настроение мгновенно улучшилось.
— Клянусь богами, как я рад тебя видеть!
— Правда, ваше величество?
По ее тону было непонятно, рада ли она видеть его.
— Ты можешь при помощи колдовства выяснить, о чем недавно шел спор между Орталисом и Ансером?
— Насколько недавно?
— Не знаю… Несколько недель, месяцев назад. Мы тогда были на юге.
Алса покачала головой.
