— Не может, — подтвердил он. — Никто ничего не может сделать с твоим отцом, если он этого не захочет сам. — «За исключением наемного убийцы», — подумал он, но вслух не произнес, боясь дурного предзнаменования. Он не желал Грасу такой смерти.
— Я знаю, что никто ничего не может с ним сделать, но мне кажется это несправедливым.
— Правда? — Ланиус снова рассмеялся, но совсем не весело.
Жена покраснела.
— Я знаю, ты считаешь происшедшее с тобой несправедливым. Но я не была бы твоей королевой, если бы так не произошло.
«Был бы я более счастливым?» В Аворнисе почти все браки заключались по договоренности, и очень редко — по любви. Его брак не был несчастливым, они полюбили друг друга, возможно, только потому, что привыкли, а не по другой причине. Что касалось Граса…
— Твой отец не такой плохой человек.
— Он — чудовище! — воскликнула Сосия.
— Нет. — Ланиус покачал головой. — Он совсем не кровожаден, в отличие от многих королей Аворниса.
— Ты сам знаешь, что он совершил.
— Да. Но он не принуждал ее, это очевидно. Он не причинил ей боли. Грас — не идеальный человек. Я никогда не говорил, что он такой. Но не идеальный человек — это далеко не чудовище. Если я так отношусь к твоему отцу, может быть, и ты сумеешь его понять.
— Может быть, — сказала Сосия, но взгляд у нее был как у маленькой девочки, которая копила злость, чтобы выпустить ее потом.
— Он… достаточно хороший король, — продолжал молодой человек. — Я неохотно признаю это, но я — не слепой. Вижу, чего ему удалось добиться. Все… не так уж плохо.
«А мне удалось бы добиться того же? — спросил он себя. — Смог бы я заставить людей подчиняться моим приказам?» Вряд ли. Король — любитель архивов, диковинных животных, семейных радостей?
— Разве хорошо то, что он сделал с этой женщиной? — спросила Сосия.
— Я не говорил, что хорошо, — ответил Ланиус. — Полагаю, ему и твоей матери, в конце концов, удастся во всем разобраться.
Грас не бросит Эстрилду только потому, что переспал с другой женщиной. Многие короли Аворниса поступили бы именно так.
— Надеюсь, — сказала Сосия. — Только не понимаю как.
— Пусть сами побеспокоятся об этом. — «И хвала богам за то, что не мы».
Алса смотрела на Граса так, как смотрят на что-то мокрое, липкое и вонючее, случайно оказавшееся под ногами. Выражение ее лица заставляло Граса чувствовать себя именно таким.
— Значит, уже дошло до этого?
— Боюсь, что да, — ответил Грас с несчастным видом.
— Ты прогоняешь меня? — В голосе колдуньи чувствовалась бесконечная горечь. — Почему ты не прогоняешь ее?
— Не могу, — сказал он со вздохом. — Она — мать моих детей. И… — Он замолчал.
За него закончила Алса:
— И поразмыслив обо всем, ты решил, что предпочитаешь остаться с ней, а не со мной.
— Мне очень жаль, — прошептал Грас.
— Тебе жаль? А что, по-твоему, чувствую я?
Грас надеялся на то, что расставание с ней пройдет менее тяжело. Впрочем, у нее не было причин делать его легким.
— Можешь жить где угодно, кроме этого города, — сказал он. — Где бы ты ни была, ты ни в чем не будешь нуждаться. Обещаю.
— Ни в чем не буду нуждаться? Я буду нуждаться в муже, в любовнике, в жизни. Всю оставшуюся жизнь люди будут шептаться за моей спиной, и тыкать в меня пальцами. Это она переспала с королем, сосала королевский… — Алса замолчала. — Я не буду ни в чем нуждаться? Ха!
— Не будешь нуждаться в том, что можно купить за деньги, — сказал Грас.
— Я легла к тебе в постель не для того, чтобы стать твоей шлюхой.
— Я даю тебе деньги не потому, что ты была моей шлюхой, клянусь богами. Я хочу дать тебе деньги потому, что больше ничего не могу дать тебе сейчас.
— Должен сохранить все остальное для матери твоих детей, — сказала Алса, и Грас поморщился. — Я должна была сказать, для матери твоих законнорожденных детей. — Он снова поморщился. Женщина покачала головой. — Помоги мне королева Квила. Я знала, что этим закончится.
— Ансер и его мать никогда ни в чем не нуждались. Я позаботился об этом.
— Ха! — снова воскликнула колдунья, еще более презрительно, чем раньше. — А где был его отец? Где был ее мужчина?
— Она вышла замуж, — сказал Грас — Ее муж вырастил мальчика как собственного сына.
— Он благородно обошелся с яйцом кукушки. Ты полагаешь, мне тоже удастся найти мужчину, который будет нежно любить ту, которую использовал и выбросил король? Мне тоже так повезет?
— Алса, прошу тебя…
Она покачала головой.
— Я ни о чем тебя не просила. И ты ни о чем меня не проси, ваше величество. — Титул прозвучал так же издевательски, как и в устах Эстрилды. — Делай то, что должен.
— Я говорил, что должен сделать. Ты знаешь почему. Скажи, куда ты предпочитаешь уехать…
— Я предпочитаю никуда не уезжать.
Грас вздохнул.
— Такого выбора у тебя нет.
— Можешь послать меня, куда хочешь, — сказала колдунья. — Если такую благодарность я заслужила за то, что спасла тебе жизнь, а потом подумала, что… — Она снова покачала головой. — Нет, я так никогда не думала. Всегда была уверена, что все плохо закончится.
— Мне очень хотелось бы, чтобы все было по-другому.
— Тебе хотелось бы не быть пойманным. — Алса говорила примерно то же самое, что и Эстрилда. — Ты был дураком, я была дурой, и… — Она смотрела сквозь него, и голос ее изменился. — И ты снова будешь дураком, и твой ребенок, твой драгоценный ребенок, заставит тебя поплатиться за это.
Грасу вдруг захотелось, чтобы она уехала как можно дальше и больше никогда не возвращалась. Она замигала и словно вновь вернулась в свое прежнее тело. Слишком поздно, с его точки зрения. Что это было, если не пророчество? Он постарался взять себя в руки.
— Я посылаю тебя в Пелагонию, — сообщил он.
Город находился в центре южных равнин, очень далеко от столицы.
— Можешь делать все, что хочешь. Не имеет значения, правильно это или справедливо.
Если Грас мог делать все, что захочет, почему он поступал так? Он знал почему. Иногда даже король Аворниса выполнял приказы верховной власти, а была ли власть более верховная, чем разгневанная супруга?
Обычно люди не отправлялись в путешествие по Аворнису в середине зимы, особенно такой суровой. Когда Алса покинула королевский дворец, уехала из столицы и направилась в Пелагонию, никто не проронил ни слова. Все знали, почему она уезжает, все понимали, что не следовало ничего говорить по этому поводу.
— Может быть, во дворце, наконец, воцарится мир и покой, — сказал Ланиус.
Даже он подождал пару дней, прежде чем произнести эту фразу, и только после того, как убедился, что услышать их может только жена.
— Было бы неплохо, — согласилась Сосия. — Нам не нужны скандалы, особенно такие. — Ее взгляд говорил о том, что ему следовало воздержаться от скандалов, особенно таких.
— Нам не нужны никакие скандалы, — эхом откликнулся он, потому что во всем любил порядок. Король сам родился в результате скандала, поэтому относился к ним крайне настороженно. Не всегда все бывает чисто и аккуратно, иначе он действительно правил бы Аворнисом.
