на свой ум, он был всего лишь ребенок, да к тому же маленького роста и щуплый. Архипастырь мрачно усмехнулся:
— Не забывайте, ваше величество, если вы будете испытывать мое терпение, я прикажу вас просто высечь.
— Ты не посмеешь! — От возмущения голос Ланиуса сорвался.
Букко не ответил — очевидно, смакуя мысль о возможности наказать наглеца. Он не стал бы это делать собственноручно. Марать свои руки об мальчишку, пусть даже и королевских кровей? Нет. Он отдал бы приказ кому-нибудь из слуг или стражи. И собрал бы побольше свидетелей наказания.
— Ты знаешь, я ведь стану взрослым. — Мальчик говорил вполне спокойно. — И когда это произойдет, я припомню все, обещаю тебе.
— Очень хорошо. Не забудь, что я пытался сделать из тебя мужчину, а не испорченного, плаксивого щенка, — сказал Букко. — Когда ты повзрослеешь, то поймешь это.
Поймешь… Ни в одной книге не говорилось о том, чтобы, став взрослым, кто-то был благодарен за то, что его секли в детстве. И если Ланиус не читал о таких вещах, он не верил в них. Но сейчас не время выяснять это.
— Смогут фервинги захватить столицу? — спросил он тревожно.
Ему опять-таки не приходилось читать о таких случаях в прошлом, но множество вражеских палаток под стенами города казались более убедительными, чем исторические хроники. И он почувствовал огромное облегчение, когда архипастырь покачал головой, улыбаясь, и вместо порки покровительственно потрепал его по плечу.
— Нет, ваше величество, только в случае предательства, и, пожалуй, даже оно им не поможет. Король Дагиперт здесь не для того, чтобы взять город приступом.
— Зачем тогда они разбили лагерь? — вырвалось у Ланиуса.
Букко рассмеялся, снова снисходительно:
— Он пытается вынудить нас сделать то, что ему нужно.
— У него это хорошо получается! — заметил Ланиус.
— В конце концов все образуется, вот увидишь, — продолжал архипастырь. — Мы дадим ему деньги и подарки, и он отправится назад в Фервингию. Дагиперт хочет получить подношения, и уверен, что заставит нас сделать это. К сожалению, он прав.
И все-таки король фервингов попытался взять Аворнис приступом. Похоже, он надеялся, что аворнийцы слишком подавлены, чтобы сопротивляться, несмотря на преимущества, которые им давали крепостные стены. Однако когда атака провалилась, Дагиперт отозвал войска и отправил своих послов с белым флагом к главным воротам города, Букко вышел им навстречу для переговоров. Вернувшись назад, он едва ли не светился от самодовольства.
— Как я и предполагал, Дагиперт хочет денег, — сообщил он юному королю. — Если мы дадим их ему, он уйдет. Единственный вопрос сейчас: как много? Да, он также хочет послать своего сына во дворец познакомиться с тобой.
— Конечно, я встречусь с ним, — ответил Ланиус. Мальчик всегда был рад видеть новых людей. Изо дня в день во дворце ему встречались одни и те же лица. Некоторых из них — Букко, например, — он был бы счастлив никогда больше не видеть.
Архипастырь удовлетворенно кивнул.
— Я сделаю необходимые приготовления.
— Кто из сыновей Дагиперта придет? Его преемник на троне Берто или кто-то из младших?
— Принц Берто. — Букко многозначительно посмотрел на Ланиуса. — Вы хорошо понимаете ситуацию, не так ли, ваше величество?
— Конечно. Чем больше я знаю, тем лучше для меня.
Ланиус произнес эту фразу как заповедь. Он усвоил ее с раннего детства. «На самом деле я знаю так много всего и все еще не слишком счастлив. Возможно, еще хуже было бы для меня, знай я меньше?»
Он вздохнул. Быть королем, даже королем-ребенком без реальной власти, — не так уж плохо. «Я мог бы родиться в крестьянской семье и кроме отсутствия каких-либо прав еще и страдал бы от голода. Или, не сумей сообразить, как поступить с герцогом Регулусом, я бы кончил свои дни в Лабиринте или был бы убит».
Принц Берто прибыл во дворец на следующий день, сразу после молитвы в соборе Олора. Этот жест очень обрадовал Букко — как, впрочем, и новость, которую сообщил гость. Представляя принца королю Ланиусу, архипастырь сказал:
— Завтра я приглашен в лагерь фервингов, поговорить с королем Дагипертом с глазу на глаз. Принц Берто принес мне охранную грамоту от своего отца.
— Хорошо.
Ланиус надеялся, что Дагиперт нарушит свое обещание, как нарушал многие прежде.
Разговаривая с Берто, он строго следовал дворцовому этикету.
— Рад вас видеть, ваше высочество.
— И мне приятно с вами познакомиться, ваше величество.
Берто говорил на хорошем аворнийском языке с легким гортанным фервингским акцентом. Как большинство его соплеменников, он был высокий и светловолосый. Одетый в куртку, сшитую из волчьей шкуры, и сапоги из воловьей кожи, с длинными, распущенными волосами, он казался настоящим дикарем. Но его гладко выбритое, открытое лицо светилось дружелюбием, когда он продолжил:
— Здесь я чувствую себя… ближе к богам, чем в Фервингии.
— Но в Фервингии столько гор, — возразил Ланиус. — Вы ближе к небесам там, значит, ближе и к богам.
«Во всяком случае, к Низвергнутому», — подумал он с неприязнью.
Берто покачал головой:
— Оказавшись в соборе, я перестаю понимать, где я: то ли на небе, то ли все еще на земле. Как вы счастливы, ваше величество, что можете молиться там, когда захотите.
Ланиус быстро глянул исподлобья на Букко. Одно из самых ранних воспоминаний — человек в красном, преграждавший путь в собор ему и отцу с матерью. Помнил ли об этом архипастырь? Догадывался ли, что Ланиус не забыл? Мальчик научился хорошо скрывать свои мысли. Он сказал:
— До тех пор пока Фервингия и Аворнис в состоянии мира, ваше высочество может приходить и молиться в соборе, когда ему угодно.
Принц Берто поклонился очень низко.
— Это огромная честь, которую вы оказываете мне, ваше величество. Я слышал, что вы мудры не по годам. Сейчас я убедился в этом.
— Неужели обо мне говорят в Фервингии?
Это прозвучало, как будто он спросил: «Неужели те, кто обитает на другой стороне луны, знают обо мне?» Он читал о многих дальних землях, но, несмотря на свою начитанность, единственное место, которое он действительно знал, был Аворнис, и особенно королевский дворец.
Сын короля Дагиперта кивнул:
— О да! Люди говорят о короле Аворниса повсюду. Разве может быть по-другому? Аворнис служит щитом против Низвергнутого, кто бы им ни правил. Это делает короля Аворниса очень влиятельным.
— Принц Берто — благочестивый и разумный юноша, — произнес архипастырь Букко в присущей ему слащавой манере.
Ланиус не знал, насколько разумен был Берто, однако фервингский принц поразил его своей набожностью. Интересно, что его отец думает об этом? Дагиперт говорит, что поклоняется Олору, но единственное, что для него действительно важно, — это он сам и власть. Он хочет полновластно управлять Аворнисом и быть единственным, о ком будут говорить вокруг. Так, по крайней мере, утверждал его учитель. Ланиус знал, что архипастырь Букко был иного мнения о короле Фервингии. Судя по всему, его наставник был ближе к истине.
— Мы все опасаемся Низвергнутого и уничтожаем его шпионов, где бы они ни появились, — сказал Берто.
— Все честные люди должны поступать так, — отозвался Букко.
