— Ваше величество, когда смертный пытается тягаться с Низвергнутым, он неизбежно проигрывает, — прошептала она. — Не стоит говорить им, что я…
— Тс-с, — ответил он ей так же тихо, — им совсем не обязательно знать всю правду, не так ли?
— Ах. — Глаза волшебницы блеснули. Так же тихо, едва шевеля губами, она произнесла: — Ты хитрее, чем кажешься.
Грас простодушно улыбнулся:
— Я? Хитрый? Не понимаю, о чем ты говоришь. Алса фыркнула: она знала его слишком хорошо, чтобы принять эти слова всерьез.
Собравшиеся по-разному реагировали на слова короля. Некоторые, как Никатор, казались довольны, что смогут скоро избавиться от врагов с помощью волшебницы. Другие, подобно Лептурусу, остались невозмутимы. Несколько, пытаясь выразить радость, не могли сдержать кислую гримасу. Около полудюжины офицеров не могли скрыть гнев — оттого что были оскорблены подозрением или возможностью разоблачения? Еще двое-трое казались напуганными. Грас знал, что это еще ничего не доказывает, но постарался запомнить лица.
— Вскоре Алса вызовет каждого и проверит его, — сказал он. — Затем мы сможем избавиться от предателей. А сейчас, друзья, вы свободны.
Он взмахнул рукой, выпроваживая их с площади. Очень тихо Алса сказала ему:
— Ваше величество, ты мог бы достичь того же результата и без помощи моей магии. То, как себя ведут эти люди, выдает их с головой.
— Я подумал о том же, — ответил Грас. — Мы посмотрим, что за этим последует.
За этим последовало исчезновение из столицы двух министров и трех офицеров. Грас не слишком удивился, узнав, что они были связаны с Корвусом. Его поразило, что один из помощников архипастыря тоже спешно покинул город. Букко не переставал повторять:
— Кто бы мог подумать… Он казался таким трудолюбивым и благочестивым священнослужителем.
— Я верю тебе, — сказал ему Грас. — Но чтобы быть до конца уверенным, позволь Алее проверить тебя с помощью ее волшебства.
— Ты не можешь подозревать меня! — воскликнул архипастырь. — Я короновал тебя.
— Ты бы возложил корону и на Корвуса, если бы ему повезло. Я хотел бы знать наверняка, что у тебя на душе.
Он не сказал, что случится, если Букко не позволит волшебнице проверить его.
Итак, кое-кто предпочел ретироваться прежде, чем Алса приблизилась к ним. Но не архипастырь. Он последовал в комнату, предназначенную для испытания, с видом кота, которого собираются искупать. Когда он вместе с Алсой снова появился на пороге комнаты, колдунья произнесла.
— Он совершенно предан тебе, ваше величество.
— Очень хорошо, — ответил Грас. — Я не ожидал ничего другого.
При этих словах Букко взорвался:
— Если так, зачем ты заставил меня пройти эту унизительную процедуру?
Грас обнажил в улыбке не меньше зубов, чем у котозьяна.
— Потому что намного тяжелее получить удар, откуда не ожидаешь.
— Кто следующий, ваше величество? — спросила Алса. Грас улыбнулся ей совсем по-иному, чем Букко.
— Думаю, тебе пора отдохнуть. Если ты будешь использовать свое мастерство слишком часто, это может принести больше вреда, чем пользы.
Колдунья кивнула.
— Я знаю. Но не думала, что ты тоже понимаешь это.
— Конечно, — отозвался Грас, — не сомневайся.
— Могу я кое-что спросить у тебя? — спросил Ланиус Сосию.
— Ты — мой муж и можешь спрашивать обо всем, — ответила она.
Но все было не так просто. Ланиус догадывался об этом, как и она. И все же он спросил:
— Ты не знаешь, почему у твоего брата — ему не хотелось называть Орталиса принцем, но он не решился произнести его имя без титула — перевязана правая рука?
— Нет, не знаю. — Сосия пожала плечами. — Но мне кажется, повязка появилась после того, как он заходил в комнату, где живет Чугун последние дни.
Ланиус похолодел.
— Я тоже подумал об этом. Но с Чугуном все в порядке. Готов поспорить: ему удалось укусить или поцарапать принца, прежде чем тот причинил ему вред. Что мне делать?
— Поговори с отцом, — тотчас ответила Сосия. — Он — единственный, кто может остановить его. Хотя бы на какое-то время.
Это был странный ответ. И заставил Ланиуса надолго задуматься. Выражение «хотя бы на время» напугало его. Но и разговор с Грасом не предвещал ничего хорошего.
— Захочет ли он помочь мне, — сказал он с горечью. — Орталис… Принц Орталис — его сын. А я… это я.
— Отец хорошо знает Орталиса, — успокоила его Сосия. — И то, как он относится к животным. Он сумеет заставить Орталиса бояться богов… на какое-то время. Я не думаю, что кто-нибудь еще способен повлиять на моего брата. Кажется, что в нем сидит демон, и время от времени этот демон вырывается наружу. Либо внутри него темная бездна, и он порой погружается в нее. Если ты хочешь уберечь котозьянов, тебе лучше переговорить с отцом.
Похоже, не оставалось ничего другого. Больше всего на свете Ланиус боялся потерять своих любимцев. И поэтому, очень волнуясь, он решился на разговор с Грасом. К его удивлению, человек, потеснивший его на троне и отобравший у него всю власть, отнесся к его словам очень внимательно. Чем дальше Грас слушал его, тем жестче и холоднее становилось его лицо. Когда Ланиус закончил, король произнес:
— Спасибо за то, что поделился со мной. Не беспокойся о котозьянах. Он не посмеет их тронуть еще раз.
— Но как ты остановишь его? — спросил Ланиус. — Что ты собираешься делать?
— Не важно, — ответил Грас с мрачным видом. Итак, все, что говорила Сосия, было правдой.
Когда Ланиус вскоре увидел принца Орталиса, тот отшатнулся от него. Казалось, каждое движение причиняло принцу сильную боль. И с тех пор он обходил комнаты, где жили котозьяны, стороной. Грас сдержал свое обещание.
14
ПОЛКОВНИК ГИРУНДО наблюдал за королем Грасом с нескрываемым изумлением. Тот ехал на спокойном, как пруд в безветренную погоду, гнедом мерине, но хватался за поводья и сжимал круп лошади коленями так, словно боялся, и не без оснований, свалиться в любой момент.
— Не хочу вас обидеть, ваше величество, но всадником вам не стать никогда.
— Правда? Почему ты так решил? Что, на лошади я выгляжу, как мешок с бобами?
— Честно говоря, да.
— Подумаешь! По крайней мере, людям есть над чем посмеяться. Пусть лучше смеются, чем дрожат от страха, думая о Дагиперте и фервингах.
— Возможно, вы правы, — согласился Гирундо.
— Пусть я плохой всадник, но можешь мне поверить, у меня были причины отправиться в поход, — продолжал Грас. — Хочу увидеть свою страну. Как я могу разбираться в делах королевства, если никогда его не видел?
Король был рад покинуть столицу, даже допуская в этом случае сражение с фервингами. Хотя, что касается сражения… Он уже начинал понимать, что армия на марше в значительной степени отличалась от речных галер. Одним из преимуществ была возможность в любой момент изменить направление движения, в то время как маневр флота ограничивался судоходными реками. Главным недостатком армии была повсюду сопровождавшая ее вонь — так пахли лошади и немытые человеческие тела. Запах, казалось, застрял в ноздрях Граса и не исчезал даже во сне.
Грас вел войско на запад, в сторону Фервингии, туда, откуда пришла опасность. Не было никаких сомнений в том, что именно этим путем фервинги двигались по Аворнису к столице. Следы были слишком
