когда-либо представится?
Даже поиск ответа на данный вопрос был далеко не легким. Когда Ланиус задавал его самому себе в глубине души, ответ получался одним. А если обратиться с таким вопросом к кому-либо другому, ситуация может стать смертельно опасной. Как определить заслуживающего доверие человека? Существовали ли такие люди?
После долгих раздумий он договорился о встрече с Лептурусом. Командир королевских гвардейцев всегда лояльно относился к династии, последним оставшимся в живых представителем которой был Ланиус. Даже если старик даст ответ, который не понравится, он вряд ли сообщит о разговоре Грасу.
Лептурус выслушал его молча, задумчиво гладя седую бороду. Когда Ланиус впервые встретился со старым воякой, борода была серо-стальной. Как Лептурус мог так быстро постареть незаметно для него?
— Лично я, — сказал, наконец, командир стражи, — думаю, что вы поступили правильно, ваше величество, не развязав новую войну, едва успев вернуться со старой. Вы проиграли бы, подняв мятеж против Граса.
В некотором смысле Ланиус хотел услышать именно такой ответ. Он сам отвечал себе так же. Тем не менее…
— Ты считаешь, что солдаты не поддержали бы меня, принадлежащего к древней династии в борьбе против выскочки?
— Некоторые поддержали бы, — мгновенно ответил Лептурус. — К ним присоединились бы некоторые гвардейцы.
— Но не все?
Старый солдат покачал головой. Ланиус поморщился. Было обидно. Он, несомненно, потерпел бы поражение, если бы с ним восстали не все люди, охранявшие его жизнь, начиная с самого детства.
— Почему?
— Потому что Грас производит впечатление искусного полководца, а нам нужен именно такой человек, — ответил Лептурус. — Разумеется, это еще не все, но именно так думают солдаты. Кроме того, Грас поступил мудро, послав с тобой Никатора. Никатор всем нравится. Клянусь бородой Олора, даже мне самому нравится этот старый пират. А он предан Грасу и будет предан всегда.
Королю Ланиусу оставалось только тяжело вздохнуть — по правде говоря, он не ожидал такого ответа. Но он позвал Лептуруса, чтобы услышать правду, по крайней мере, так считал старый вояка.
— А как ты относишься к Грасу?
— Я? — Этот вопрос, в отличие от других, казалось, поразил Лептуруса. — Я? — повторил он. — Могу только сказать, что все могло оказаться гораздо хуже.
— Тогда меня ждала бы смерть.
— Это лишь часть того, что я имел в виду. Он сдерживал Дагиперта более года, он победил Корвуса и Коракса, он устроил ваш брак с Сосией, вместо того чтобы закопать тебя в могилу… Он мог поступить бы гораздо хуже, как и многие другие люди, например Корвус.
Этого Ланиус тоже не хотел услышать.
— Но как быть с Грасом? Ты думаешь, он нужен всем людям? Нужен королевству?
— Вероятно, — ответил Лептурус. — Не наделайте глупостей.
— Не наделаю, — ответил Ланиус. Он был абсолютно уверен, что старый солдат имел в виду «не замышляй заговор против Траса». Он и не намеревался так поступить, даже в том случае, если бы Лептурус проявил к этому интерес. Узурпатор уже доказал, что способен раскрывать заговоры, едва они успевали возникнуть.
Ланиус пошел к котозьянам, чтобы проведать Бронзу и погладить малышей, которые не доставляли ему никаких хлопот, только без причины пытались укусить за руку, когда он гладил их пушистые животики. Они были более игривыми, чем обычные кошки, впрочем, обычные кошки тоже иногда кусались без видимой причины.
Любимцы Ланиуса считали его единственным и могущественным королем Аворниса. Он кормил их, заботился о них, часто ласкал. А что им было нужно кроме этого? Ничего, с точки зрения котозьянов. Услышав смех своего хозяина, они удивленно смотрели на него глазами с вертикальными зрачками.
За его спиной скрипнула дверь. Он удивленно, как котозьяны, услышав его смех, посмотрел в ту сторону. Обычно здесь его никто не беспокоил.
— О! — Ланиус не мог даже зарычать как котозьяны, хотя ему очень хотелось. — Здравствуй, Сосия.
— Здравствуй. Я тебе мешаю?
Ему было сложно ответить на этот вопрос. Сказав «нет», он солгал бы, сказав «да», обидел бы жену. Молчание затянулось. Слишком поздно юноша понял, что оно было не менее обидным, чем ответ «да».
Сосия вздохнула.
— Извини. Просто я считаю, что нам нужно поговорить.
— Правда?
Ланиусу ни с кем не хотелось разговаривать, особенно сейчас.
Дочь Граса унаследовала от него прямоту, с которой относилась ко всему, что ее беспокоило.
— А еще я считаю, что это касается моего отца.
— Как ты догадалась?
Сарказм не заставил ее изменить тему разговора. Он надеялся на это, но понимал, что надежды тщетны.
— Все касается моего отца. Он — король, который отдает приказы, и я знаю, как ты ненавидишь его за это.
— Извини, я не хотел, чтобы ты знала об этом.
— А я знаю и ничего не могу с этим поделать. Но я точно знаю, что тебе он не враг. Ты ему нравишься.
Ланиус мог только невесело рассмеяться.
— Он выбрал странный метод показать свое расположение, ты так не думаешь? Решил украсть у меня власть…
— Женив тебя на мне, — перебила его Сосия. — Он не выдал бы меня замуж за человека, которого ненавидит. По крайней мере, я на это надеюсь. Мы с ним всегда ладили, поэтому я считаю, что он не мог так со мной поступить.
— Надеюсь. Ты — его дочь. Люди должны относиться к своим детям хорошо. — Ланиус старался говорить убедительно. Он искренне верил, что к нему относились бы гораздо лучше, проживи король Мергус подольше. — Клянусь богами, когда у нас будут дети, я их просто избалую.
Жена покачала головой.
— Так поступать не следует. Мой отец считал, что отец относился к нему слишком строго, и решил избаловать Орталиса. Сам видишь, каким человеком стал мой брат.
Что ж, слишком долгое созерцание шурина действительно вселяло в него ужас.
— Может быть, ты права, — сказал он. — Может быть, Орталис стал бы таким, как бы к нему ни относились. Кто знает?
— Тем не менее, неужели ты думаешь, что он стал бы еще хуже, если бы отец постарался вбить ему в голову, что нельзя поступать так, как он поступает?
Ланиус, сам уважавший разумные доводы, вынужден был покачать головой.
— Скорее всего, нет.
Грас, не скрывая ярости, смотрел на Орталиса. Почему его сын никогда не испытывал ни малейшего уважения к разумным доводам?
— Служанка — не игрушка, — прорычал он так громко, что слова эхом отразились от стен небольшого зала для приемов.
Выражение лица и каждая линия тела юноши говорили о том, что он так не считает.
— Мы только немного повеселились, — произнес принц с угрюмым видом.
Грас покачал головой.
— Веселился ты, а она… не хочу даже думать об этом. К счастью, целители говорят, что она
