не то беда, что ты хмельной, а то, что глупый.Ты, как слепой, смотрел на свет и не со зла ведьхотел бы славить, что не след поэту славить.И, всем заветам вопреки, как соль на раны,ты нес беду не в кабаки, а в рестораны.Смотря с тоскою на фиал — еще б налили,—с какой ты швалью пропивал ключи Марии.За стол посаженный плебей — и ноги на стол,—и баб-то ты любил слабей, чем славой хвастал.Что слаще лбу, что солоней — венец ли, плаха ль?О, ресторанный соловей, вселенский хахаль!Ты буйством сердца полыхал, а не мечтами,для тех, кто сроду не слыхал о Мандельштаме1.Но был по времени высок, и я не Каин —в твой позолоченный висок не шваркну камень.Хоть был и неуч, и позер, сильней, чем ценим,ты нам и в славу, и в позор, Сергей Есенин.
1971
' О, дай нам Бог внимательных бессонниц, '
О, дай нам Бог внимательных бессонниц,чтоб каждый мог, придя под грубый кровкак самозванец, вдруг с далеких звонницуслышать гул святых колоколов.Той мзды печаль укорна и старинна,щемит полынь, прощает синева.О брат мой Осип1 и сестра Марина2,спасибо вам за судьбы и слова.О, трижды нет! Не дерзок я, не ловок,чтоб звать в родню двух лир безродный звон.У ваших ног, натруженных, в оковах,я нищ и мал. Не брезгуйте ж родством.Когда в душе, как благовест господний,звучат стихи с воскреснувших страниц,освободясь из дымной преисподней,она лежит простершаяся ници, слушая, наслушаться не может,из тьмы чужой пришедшая домой,и жалкий век, что ею в муках прожит,не страшен ей, блаженной и немой.И думает беглянка ниоткуда:«Спасибо всем, кто дал мне их прочесть.Как хорошо, что есть на свете Чудо,хоть никому, хоть изредка, но есть.А где их прах, в какой ночи овражной?
