— О!
— Что такое?
— Я надеялась, что ты разобрался с усатым коротышкой.
— Я еще вернусь, — пообещал я, — и он свое получит. А пока — держись. Постарайся как можно чаще делать вид, что теряешь сознание.
— Уже делаю. Будь осторожен, Овидий.
— Буду. Пока, Мария.
— До свидания, Овидий.
Я отошел от окна ее камеры и вернулся к фасаду здания, крепко сжимая в кулаке металлическую трубу. Даже начал надеяться, что кого-нибудь тресну ею по голове.
На мне по-прежнему болтался пояс для денег. Странно, но никто не удосужился его снять. Все было бы гораздо проще, если бы отмычки я хранил в поясе, а не в бумажнике.
Мне не хотелось оставлять Марию в таком положении, но другого выхода не было.
Я лег на землю и пополз к фасаду здания.
Две машины были припаркованы под деревьями. На здании я увидел два фонаря и еще один — на столбе футах в ста пятидесяти. Еще увидел свет из окна кабинета, слева от двери.
Пригибаясь, побежал через высокую траву, из-под моих ног выскочил кролик, и я не знаю, кто из нас двоих испугался больше.
Дополз до машин, прополз между ними. Следовало определить, у которой проще закоротить зажигание. Решение принял моментально. Ни у одной. Обе машины были «фордами», стоявшая слева — поновее, но у той, что справа, в замке зажигания торчал ключ. При помощи своих проволочных отмычек я выпустил воздух из шин стоявшей слева.
Слишком удачно, судя по всему. Впрочем, учитывая постоянно преследовавшие меня последнее время неприятности, должно же было мне хоть когда-нибудь повезти. Я открыл дверь и аккуратно прикрыл ее. Дверь закрылась не полностью, но язычок замка зацепился. Меня это вполне устраивало.
Бросив взгляд на здание, я завел двигатель, включил заднюю скорость, потом — переднюю и направился к узкой подъездной дороге, которая вела к шоссе. Слева увидел подпорную кирпичную стену, справа — заросший деревьями овраг.
Включил фары и нажал на педаль газа. Выехал на подъездную дорогу, повернул, объехав небольшую рощу. Птица или летучая мышь, сорвавшись с дерева, пролетела мимо машины. Я сделал очередной поворот и увидел быстро приближающиеся фары.
Мне захотелось вырвать рулевую колонку с корнем и бросить ее в приближающуюся машину, но вместо этого я схватился за руль и вжал педаль газа в пол.
Сворачивать было некуда. Я попался бы, если бы попробовал остановиться или включить задний ход.
Оставалось прижаться к стене в надежде, что рефлексы водителя заставят свернуть его к оврагу. В этом случае столкновение с моей машиной могло бы ускорить его перемещение в данном направлении, позволив мне проехать.
Так, к сожалению, не случилось.
Водитель надавил на гудок и снизил скорость, как только увидел меня. Я не мечтал о лобовом столкновении, но был готов к нему. Сам надавил на гудок, но и не подумал снизить скорость.
Расстояние между нашими машинами стремительно сокращалось. Он наконец свернул, но слишком поздно.
Мы столкнулись. Он съехал с подъездной дороги, я попытался столкнуть его еще дальше, но не смог сделать это достаточно далеко.
Задев стену, я проехал мимо его машины и остановился. Попытался поехать дальше. Попытался включить задний ход. Бесполезно.
Схватил ножку койки, валяющуюся на сиденье справа от меня. Быстро взглянул на машину — оказывается, в ней было трое. Дверь с моей стороны была плотно прижата к стене, дверь с их стороны можно было открыть всего лишь на несколько дюймов, но затем она должна была упереться в их машину. Не раздумывая, я закрыл глаза и треснул трубой по лобовому стеклу.
Очевидно, их теперь делают достаточно прочными. Я имею в виду лобовые стекла.
Трое вышли из машины. У всех троих — пистолеты. Двое подошли с передней стороны машины, один — с задней.
Один навел на меня пистолет и завопил:
— Руки вверх!
Свое требование он подтвердил тем, что немного сместил мушку и всадил пулю в лобовое стекло угнанной мной машины.
Я бросил трубу и поднял руки. Меньше всего мне хотелось погибнуть в «форде», да еще в Бразилии.
Один из них — Доминик, как я понял, — держал меня под прицелом, а двое других попытались убрать машину.
Двигатель не помог, не помогла и мышечная сила. Я услышал, как они ругаются.
Я засмеялся. Истерически, как мне показалось.
— Вылезай через лобовое стекло, — сказал Доминик.
— Слишком много осколков.
— Убери тем, что валяется рядом.
Я подчинился, потом перелез через приборный щиток на капот. Он отошел на несколько шагов, а я спустился на землю.
— Лицом к машине, руки на капот, — приказал он.
Потом, повернувшись к одному из двоих, судя по всему к Виктору, приказал:
— Обыщи его!
При обыске были обнаружены проволочки в левом кармане брюк.
— Как вы вышли из дома? — спросил он.
— Открыл дверь.
— Чем?
— Этими проволочками. Замок был старым.
Подошел водитель, которого я раньше не видел.
— Проклятье! — воскликнул он. — Посмотрите на машины.
Он занес над моей головой кулак.
— Перестань! — закричал Доминик. — Если ты его вырубишь, придется самому его тащить. С меня достаточно на сегодня. Оставь свет в этой машине включенным. Возвращаемся домой.
Водитель кивнул.
— Пусть возьмет ключи от замка зажигания, — сказал он. — Двигатель еще работает.
Я вернулся к машине и достал ключи.
Потом под их конвоем обошел разбитые машины и, пройдя по краю оврага, вышел на дорогу. Какие-то разбуженные птицы защебетали в деревьях. Лучше бы я услышал их во сне.
Допросы продолжились, как только меня привели обратно в дом. Впрочем, на этот раз были применены некоторые новшества, например меня били по ступням. Возникли новые вопросы, касающиеся того, кто послал меня украсть то, что я якобы украл, и сколько мне за это заплатили. После каждого отрицательного ответа меня, как правило, били по животу, используя набитый носок. Ради разнообразия, как я полагаю. Затем меня распяли на столе. И каждый раз, когда я терял сознание, выливали на голову и плечи ведро воды. Я потерял счет времени и числу обливаний.
Следующие два дня вспоминаются мне как тяжелый бред. Не хочется рассказывать о том, как они наполняли ванну водой, засовывали меня в нее головой вниз и держали, пока я не начинал захлебываться, а потом делали мне искусственное дыхание и продолжали допрос. Не хочется вспоминать и о том, как они приложили электроды к моим яичкам и пропускали ток, пока я несколько раз не повторил свою историю, начиная с Карла Бернини и заканчивая ЦРУ, а они только смеялись и говорили, что я говорю неправду. Нет,
