— Так точно, капитан!!!
Кирк улыбнулся, погасил энергощит и, подойдя к имперцам, так беспечно обозвавшим его фольклорным элементом, дружески положил руки им на плечи. А затем — на горло.
— Фольклорный элемент, — задумчиво повторил он. Оба имперца отчего-то начали синеть и хрипло забулькали. — Полторы тысячи лет в стазисе — и тебя уже затолкали в сказки и легенды, как старое ненужное тряпье. Никакого уважения. Вызывай десантный бот, — скомандовал он спецназовцу с рацией, — а пока мы его ждем, я кое-что вам втолкую…
Улыбка самого знаменитого галактического Охотника за Удачей была острой и холодной, как лезвие виброножа.
На высшей точке траектории сгусток тьмы неожиданно изменился, приняв образ маленькой растрёпанной птицы, похожей на воробья, расправил крылья, и устремился к ближайшему скоплению светляков. Девушка бросилась за ним.
— Ну нет! Врёшь, не уйдешь, собака страшная! От нашего человека ещё никто не уходил!
Она в несколько прыжков догнала беглеца, но обо что-то запнулась и с жутким грохотом (что могло
— Тьфу ты, черт, и здесь умудрилась выпендриться…
Зелгарис сидел прямо в воздухе, скрестив руки на груди и, по-видимому, наслаждаясь спектаклем.
— Я слышал, на координацию и равновесие пагубно Сумерки влияют, но прежде никогда не видел, — чуточку иронично заметил он.
— Вовсе нет, я и в яви такая, — буркнула девушка, поднимаясь, и вытащила из косы невесть как застрявший там голубовато-зеленый светляк. Она с недовольной миной взглянула на тонкие светящиеся волоски, прилипшие к пальцам, затем перевела взгляд на клубочек тьмы в своей ладони и просияла.
Мир качнулся, контуры предметов внезапно расплылись, виски сдавило, и Рюйтаро ди Зариттиан вынужден был опереться на стену, чтобы не упасть. Почти не осознавая, что делает, он смежил веки, и перед внутренним взором предстала странная картинка: черная бездна, кружащиеся, словно в танце, разноцветные огоньки, то потухающие, то ярко вспыхивающие, и молодая темноволосая девушка. Девушка парила в воздухе, глядя на Рюйтаро в упор, и поглаживала аморфный клубок тьмы, довольно выгибавшийся под её прикосновениями. Звезды мерцали в красновато-коричневых прядях, искрились в пронзительно-синих глазах. А за её плечом стоял старик с коротким ежиком седых волос и лукавой усмешкой, чьё лицо в последние месяцы не исчезало из голоновостей.
Девушка улыбнулась.
'Здравствуй, — на грани слышимости прошелестел голос, как шуршание тонкого шелка. — Ты кто?
Мысль была четкой, как прямой удар в челюсть
— Кто… вы?… — с усилием выталкивая застревающие в глотке слова, спросил Рюйтаро. Звездно- синие очи слегка расширились, а лидер 'Детей Света' с преувеличенной строгостью свёл брови.
— А вы что здесь делаете, молодой человек? — осведомился он. — Домой ступайте, не место вам здесь. Не умеете ведь, так и не ходите. Упрямцы вы ардражди, все как один! Перепрыгнуть вечно через несколько ступеней норовят, а после недоумевают: как же вышло так? Ступайте, ступайте!..
Спокойная, неумолимая, как прибой, сила подхватила Рюйтаро и выбросила на поверхность. Он открыл глаза и поморгал, пытаясь сфокусировать зрение.
'Не умеете, так и не ходите… — про себя повторил он, испытывая совершенно не логичное желание испытать стенку лифта на прочность своей головой.
Клубочек тьмы покачивался в воздухе, тщательно завернутый в сетку из тонких светлящихся нитей. Зелгарис удовлетворённо кивнул.
— Пора идти тебе, Светлячок, — уверенно сказал он. — Твои помощники к нужному человеку почти уже доставили тебя. Но не думаю, что дружелюбно встретят их. Совсем не дружелюбно, если понимаешь. На твоём месте, — он заговорщически понизил голос, — как только в о ш ё л, сказал бы я: всем бросить оружие! Замереть, не двигаться! Просто так, на всякий случай. Хуже от того не будет никому. Самое главное, чтобы голос уверенный был. И… помягче с мальчиком. Не дразни напрасно, одолженное время он живёт, скоро оно кончится. Другу своему Альду передай: веерное отключение, схема Дзиржака, амплитуда 21-7-15-3. Друзей других ободри. Сейчас. Они тебя, — он кивнул на шесть привязанных к ней светлячков, — услышат.
— Ободрить, да? — неуверенно переспросила Сердечник, осторожно подтягивая к себе своих компаньонов. — Вы… э-э-э… вы… ну… а, какого чёрта! Вы самые сильные, храбрые и умные воины. Самые быстрые и ловкие, равных вам нет. Никто не может вас остановить. Никто не может вас поймать. Нельзя поймать тень. Я жду только победы! Пакс! Пакс вобискум! Вот теперь все.
— Да, всё, — подтвердил Зелгарис тоном архиерея, предающего анафеме мерзкого богохульника, но всё испортил, по-детски заливисто рассмеявшись. — Иди, Светлячок. Я не прощаюсь.
Звездная бездна метнулась прочь, как кошка, ошпаренная кипятком, светляки размазались, превратившись в длинные тонкие нити. Мысленный шаг вперёд — и погружаешься в уже знакомое серое марево. Оно мягко колышется вокруг, и улетучивается странная лёгкость, тело медленно, мучительно медленно обретает вес, а в груди разливается жар. Сквозь плотную пелену проступают расплывчатые контуры каких-то предметов. Плавное, мерное покачивание, жесткая хватка явно мужских пальцев под коленями и на боку — её несут?…
— По…подождите, Зел! — усилием воли сопротивляясь потоку, выталкивающему её в реальность, позвала она. — Почему вы называете меня Светлячок? И как зовут моего ардражди?!
Она почти не надеялась, но ответ пришел:
— Это и есть ты. Светлячок. Малая искорка. Яркая и не гаснущая. Это ты. А он…
Тишина.
Тук.
Тук.
Тук.
В груди разливается жар. Надо заставить себя дышать… надо… дыша…ать…
Тук.
Тук.
Вдоооооооххххх…
Быстрое мелькание светлых и темных пятен за сомкнутыми веками. Грохот тяжелых ботинок по металлическому настилу. Низкий гул, как от работающего генератора, и щекочущее ощущение на коже. Резкие голоса, консервными ножами вскрывающие черепную коробку. Плюм, плюм. Чпок, чпок. Словно кто- то идет по болоту в резиновых сапогах. Резкий рывок в сторону. Плюм, плюм, плюм. Запах горящего пластика.
И — голос в голове. Сухой, невыразительный, приглушенный, словно сдавленный — но, тем не менее, знакомый.
