— У Идио есть, — отмахнулся он. — У него всё есть.
— А ты его спрашивал?
— Сейчас спрошу. Идио… — Саша повернул голову направо. — Идио? — Он повернул голову налево. — А где он?
Идио всё ещё стоял на месте и, опустив голову, рассматривал грязь на своих сапогах так, словно ничего интереснее в жизни не видел.
— Так. Приехали, — пробормотала я и потащила Сашу обратно. — Ну сейчас я ему покажу вздохи, слезы и старые карты…
А ещё судьба любит стоять за спиной, чтобы злорадно похлопать тебя по плечу в самый неподходящий момент. Я знал, что не смогу скрывать свой секрет вечно, но сам признаться не мог. Боялся. Боялся посмотреть им в глаза и увидеть там презрение и ненависть.
'Когда-нибудь я им скажу, — обещал себе я. — Когда-нибудь, но не сейчас. Хранителям нужен проводник. Болтливый и трусоватый, помешанный на книгах мальчишка, а не…'
Даже в мыслях я не мог произнести этого слова.
— …оборотень? — я присела на ближайший холмик. — Природный оборотень, ипостась — лесной волк, нецикличный, насколько я понимаю…
— И давно ты знаешь?! — Сашина челюсть неэстетично отвисла, а брови поставили рекорд по подъёму вверх.
— Со вчерашнего дня.
— Почему же мне не сказала?
— Думала, ты уже догадался и молчишь из вредности.
— Представь себе, нет! — язвительно сообщил брат. — Да и как мне такое могло в голову прийти? Оборотень! Ликантроп, вервольф, перевёртыш… да, это все объясняет. Но если ты оборотень, почему серебро на тебя не действует, а на вурдалаков — да и даже очень? Срок жизни, понятное дело, увеличен… а какова скорость регенерации? Ты можешь восстанавливать утерянные части тела? Укус оборотня заразен? Ты сохраняешь разум человека в волчьей форме? Превращаешься в одежде или без? Можешь трансформироваться частично? Смена фаз луны как-нибудь на тебя влияет? Эй, что молчишь как пришибленный?
'…Джабос, где наш сын? Я тебя спрашиваю, ГДЕ НАШ СЫН?! Ах, ты не знаешь? Тогда я тебе скажу: он опять в зале Славы! Опять стоит и смотрит на эту проклятую картину! На твоего достославного предка, чтоб ему навозным жуком переродиться! Почему ты не сжёг её давным-давно?
Жалко? Ему, видите ли, жалко тряпку раскрашенную! А сына тебе не жалко? Отец называется! Не видишь, что с малышом творится? Ему уже пятнадцать зим, а он ни разу со стаей не бегал, паршивого человечишку задрать боится, сидит, обложившись книжками… зачем вообще было учить мальчика читать? Или ночи напролёт смотрит на эту мазню…хорошо, пусть бесценную, но всё равно мазню… кисти самого… КОГО?! Торро Хелависского? Что ж, у мальчика хотя бы есть вкус. Мэтр Торро! Десять тысяч золотых, не меньше! Ланка Озерянская от зависти удавится…
А ну назад! Назад, я кому сказала! Сейчас же пойдешь к сыну и… Почему ты? А, в самом деле, почему? Ты свою работу сделал, род славный продолжил, теперь пусть мать растит, воспитывает, заботится, чтобы малыш, не дай Тень, к людям не переметнулся, волхвом не сделался, чтоб не подцепил где-нибудь Хранителя… ну, что зубы скалишь?! Забыл, как дядюшка твой из дома сбежал, и как от подвигов его вся земля стонала? Если сейчас упустим мальчика, пойдёт он по той же дорожке, что и тот отщепенец, устои семьи поправший, гнилой сучок на нашем древе, Фингал, будьонпроклятвовекивеков!..
Нет, не «может»! Нет, не «обойдётся»! Иди, я сказала! И пока Идио не возьмётся за ум, ты — да-да, ты! — спать будешь на полу!
О Мать Тьма, я вышла замуж за дебила…'
Бедная мама. Будь ты жива, может, и сложилось бы всё по-другому. Но уже полсотни лет, как тебя не стало, и все эти полсотни лет иначе, как тварью неблагодарной, гнилым суком на фамильном древе и — не забыть бы — отщепенцем, устои семьи попирающим, меня не называли. И я постарался не разочаровывать родичей, сменив веру и отказавшись бегать со стаей и нападать на людей.
А прадедушка Фингал, чей портрет до сих пор висит в зале Славы, говорят, был похож на меня. Такой же тупой (читай 'отважный'), мерзкий (добрый) и трусливый (благородный) предатель (герой). А ещё он был спутником Хранителей. В общем, таким предком мог гордиться только я.
И я гордился. А ещё мечтал когда-нибудь обрести таких же друзей, обойти с ними полмира и совершить великие подвиги. Эти мечты и дедовский дневник — единственное, что скрашивало мне безрадостные серые дни в отцовском замке и помогало сносить насмешки и упрёки родичей. К ста годам они меня уже порядком забодали, а Та-Самая, приглядевшись, стала настойчиво советовать отцу меня зомбировать. Так бы и кончилась, не начавшись, история Идио Де Вила, если бы в пустую голову папки не забрела случайно мысль заняться магией.
Что было дальше — знаете. Я встретил Хранителей и был готов в лепешку расшибиться, голову отдать, только бы пойти с ними. 'Зачем нам две головы?' — удивились они и взяли меня просто так. Странные люди, эти Хранители… Одна упрямо твердит, что не дриада, но «слышит» лес, а её волосы похожи на лепестки фиалок, другой не может сложить «альт» и «даро», но творит магию высшего порядка, а его проклятья неизменно исполняются.
А ещё они спасают валькирий, дают пинка стихийным воплощениям, грубят богам, швыряют камни в их посланцев… И сидят на могильных холмиках.
— Идио! — взвизгнула я, подскочив, как вампир, ошпаренный ведром святой воды. — Предупреждать же надо!
— А что такого? — искренне удивился Саша. — Ну могильный холмик, ну и что? Удобный ведь! А мёртвым всё равно, они не будут в обиде, если мы немножко здесь посидим.
— Вы правы, — закивал Идио, переводя изумленный и немного растерянный взгляд с брата на меня и с меня на брата. — Холмик удобный, и змей здесь нет… ну, разве что…
— Если жизнь дорога, не заканчивай эту фразу, — сурово предупредила я. — Саня встань так, чтобы я тебя видела.
— А что я? Я… я ничего и вообще… самый заботливый брат в целом мире… — он спрятал палку за спину. — Кстати, мы дальше идём или прямо здесь заночуем?
— Конечно, идём, — кивнула я, поправляя вещмешок. — Меня тоже что-то в цивилизацию тянет со страшной силой, наверное, последствия удара по голове. Идио, вопрос на повестке дня прежний: у тебя есть деньги?
— Есть… — прошептал оборотень. — А… как же я?
— Ты с нами! — уверенно сказала я. — И не бойся ты собак, всё это сказки, что они все за версту оборотней чуют. Во-первых, не за версту, а за две, во-вторых, не все, а только варрканские волкодавы, а здесь нам грозят разве что двортерьеры.
— Вы не поняли! Я же вам лгал… ну, то есть недоговаривал…
— И весьма талантливо, надо признать, — добавил Саша.
— Вот! Вы мне верили, а я… — Идио поник, как надломленный нарцисс. — Говорил, что друг, а сам… Я же вас предал! Предал!!!
— Надрыва побольше, — заметила я.
— Что?
— Надрыва в голосе побольше…
— …и будет то, что надо, — ласково заметил братик. — Ты же хотел исполнить партию оборотня из оперы 'Простите меня, люди', я правильно понял? Мы тебе поможем. Мы…
— …не сердимся. Это раз, — подхватила я. — И…
— …прощаем тебя. Это два. Но не думай, что это даёт тебе право и в дальнейшем лгать…
— …заливать…
