Тохтамышево нашествіе въ Москву собралось множество народа подъ защиту ея каменныхъ ст?нъ.
Городъ готовился сид?ть въ осад? и каждый день приходили в?сти одна грозн?е другой, что похваляется супостатъ идти къ Москв?, попл?нить, пожечь, разорить ее. Живо помнилось Тохтамышево разореніе. Но теперь и митрополитъ, тотъ же Кипріанъ, оставался въ город?, въ осад?, и принималъ святительскія м?ры для спасенія: запов?далъ вс?мъ людямъ поститься, молебны п?ть, милостыню творить, готовиться встр?тить гн?въ Божій въ душевной и т?лесной чистот?.
Богомольные и благочестивые помыслы ос?нили и воинство вел. князя на Ок?. Вспоминали великую помощь издревле Кр?пкой Заступницы стольнаго города Владиміра и всей Суздальской, а нын? уже Московской Земли, Владимірской иконы Богоматери, и въ зтихъ помыслахъ вел. князь прислалъ митрополиту сказать свое богомольное р?шеніе, что было бы святымъ д?ломъ принести изъ Владимiра чудотворную икону для спасенія новаго Владимірскаго же стольнаго города Москвы.
По общему сов?ту съ братьями вел. князя, митрополить благословилъ это д?ло и отправилъ во Владиміръ за иконою особое священническое посольство.
Въ самый день Успенія Богородицы городъ Владиміръ далеко проводилъ икону съ великими слезами и рыданіями, лишаясь святого «ут?шенія и заступления и скорыя помощи и надежи».
А городъ Москва, весь городъ, все множество безчисленное народа, съ радостными слезами встр?тилъ икону 26 августа далеко на Кучков? пол?, возсылая усердныя мольбы, да будетъ Владычица Богородица теплою Заступницею и скорою Помощницею и Покровомъ городу Москв?.
Тамерланъ слишкомъ дв? нед?ли стоялъ на своемъ м?ст?, не подаваясь «ни с?мо, ни онамо», ни туда, ни сюда, и потомъ вдругъ поб?жалъ безъ оглядки назадъ въ свои степи, именно въ тотъ самый день и въ тотъ часъ, когда въ Москв? происходила торжественная встр?ча чудотворной Владимірской иконы, о чемъ свид?тельствовали н?которые в?стники, находившіеся въ его стан?.
Въ Москв? стали потомъ разсказывать, что въ тотъ день онъ вид?лъ страшный сонъ — гору высокую, а съ горы идутъ къ нему святители съ златыми жезлами въ рукахъ, претяще ему з?ло, и тутъ же внезапно онъ видитъ на воздух? жену въ багряныхъ ризахъ со множествомъ воинства «претяще ему лют?«. Проснувшись въ ужас?, онъ тотчасъ повел?лъ всей своей сил? немедля возвращаться домой, откуда приходилъ.
Съ той поры чудотворная икона, поставленная въ Успенскомъ собор? въ среду м?стныхъ иконъ на десной сторон? отъ св. дверей царскихъ, стала историческимъ знаменіемъ Москвы, какъ она была такимъ же святымъ знаменемъ и стараго стольнаго города Владиміра. Ея перенесеніе въ полнот? выразило въ религіозномъ движенiи всенароднаго сознания ту истину, что отнын? Москва становится стольнымъ городомъ не одного Московскаго Княжества, но стольнымъ городомъ и вс?хъ другихъ Княжествъ, стольнымъ городомъ всей Русской Земли.
Чудотворная икона своимъ переселеніемъ въ Москву освятила политическую твердыню города.
Отъ Тохтамыша до пришествія Тамерлана прошло ровно 13 л?тъ (1382–1395) и вотъ опять еще ровно черезъ 13 л?тъ отъ прихода Тамерлана по повел?нію царя Булата подъ Москвою явился въ 1408 г. новый Татаринъ, Едигей, со множествомъ войска, съ Ордынскими царевичами и прочими князьями. Это было въ зимнюю пору, 1 декабря, какъ случилось и первоначальное Батыево нашествіе. Москва не ожидала такой зимней грозы. Татаринъ устроилъ свой станъ въ сел? Коломенскомъ и распустилъ полки на грабежъ по вс?мъ городамъ Московскаго Княжества, приказавъ и Тверскому князю идти къ Москв? «съ пушками, тюфяками, самостр?лами, со вс?ми сосудами градобойными», чтобы до основанія разбить и разорить городъ Москву. Однако Тверской князь, соблюдая договоры съ Московскимъ, по отзыву л?тописца, сотворилъ премудро, вышелъ съ малою дружиною да отъ Клина и воротился назадъ, угождая и нашимъ и вашимъ, и Москв? и Едигею.
Почти вс? обстоятельства повторились, какъ было въ приходъ Тохтамыша. Вел. князь, услыхавъ объ опасности, ушелъ къ Костром? собирать ратныхъ. Въ осаду с?лъ Храбрый Владиміръ Андреевичъ съ племянниками, а съ нимъ многое множество тмочисленно сб?жавшагося со вс?хъ сторонъ народа, «ради твердости града», ради каменныхъ его ст?нъ. Опять былъ выжженъ посадъ вокругъ города самими посадскими. Хорошо помня Тохтамышевъ разгромъ, вс? были въ великомъ страх? и отчаяніи и попрежнему, над?ясь только на милосердіе Божіе, молились и постились. А Едигей собирался и зимовать подъ городомъ, пока не возьметъ и не разорить его. Готовя свир?пую осаду, ожидая Тверской помощи, Едигей пока не приступалъ къ городу, а стоялъ все время въ Коломенскомъ, ц?лыя три нед?ли. Но милосердіемъ божiимъ и молитвами Чуд. Петра грозныя обстоятельства перем?нились. Въ то самое время въ самой Орд? настала усобица и по повел?нію царя Едигей долженъ былъ немедленно возвратиться съ полками въ Орду. Тая отъ осажденныхъ это обстоятельство, Едигей запросилъ у нихъ, что если дадутъ ему окупъ, тогда онъ и уйдетъ отъ города. Для осажденныхъ это было Божіе помилованіе. Они собрали казну и отдали Татарину, в?роятно по его запросу, 3000 р.
20 декабря, на память преставленія св. Чуд. Петра, Едигей. стоявши подъ городомъ ц?лый м?сяцъ, ушелъ со вс?ми своими силами, везя за собою награбленное добро и ведя пл?нныхъ тысячами. Жалостно было вид?тъ, говоритъ л?тописецъ, и достойно многихъ слезъ, какъ одинъ Татаринъ велъ по 40 челов?къ пл?нныхъ, кр?пко привязанпыхъ гуськомъ другъ къ другу.
Но еще жалостн?е было разгадывать, какъ это нашествіе по вс?мъ видимостямъ было устроено крамолою Московскаго боярства противъ вел. князя, т.-е. противъ коренной Московской идеи т?снаго государственнаго единенія. Московская область по этой крамол? была опустошена Едигеевыми полками отъ Рязанскихъ пред?ловъ до Галича и Б?лоозера, «бысть тогда во всей Русской Земл? вс?мъ христіаномъ
Какъ упомянуто, Едигей ушелъ оть города 20 декабря, наканун? празднованія св. Петру митрополиту въ память его преставленія. Благочистивые москвичи не могли не вид?ть этой особенной благодати Божіей, избавившей ихъ отъ конечной б?ды именно молитвами Святого Чудотворца, еще при жизни своей превозлюбившаго Москву паче вс?хъ другихъ городовъ и съ того времени во вс?хъ Московскихъ д?лахъ и б?дствіяхъ подававшаго городу молебное заступленіе и охраненіе. Въ Московской исторіи не мало было случаевъ, гд? чудесная таинственная помощь святителя Петра съ очевидностью подтверждала и укр?пляла эту искреннюю в?ру Московскаго народа.
Какъ великій Христовъ мученикъ Димитрій, зам?чаеть л?тописецъ, избавлялъ многажды градъ свой Солунь отъ нашествія Срацинъ, такъ и сему граду Москв? и людямъ, въ немъ живущимъ, далъ Богъ Чуднаго Святителя, могущаго заступати и спасати отъ преходящихъ золъ.
Едигей съ дороги прислалъ великому князю письмо-зам?чательн?йшій памятникъ, ярко рисующій тогдашнія внутреннія д?ла Москвы, именно отношенія прежде столько славнаго Московскаго боярства, всегда единодушнаго, а теперь разд?лившагося въ своихъ интересахъ на дв? стороны, по той причин?, что стала д?литься на части и Великокняжеская семья. Старые бояре негодовали на молодыхъ любимцевъ вел. князя, занявшихъ передовыя м?ста на его лавкахъ.
Татаринъ съ большимъ выговоромъ писалъ, что въ Москв? теперь д?лается не такъ, какъ было прежде. «Спросилъ бы тыобъ этомъ, писалъ онъ вел. князю, своихъ старыхъ бояръ, какое добро Орд? было при нихъ. Добрые были нравы, и добрыя д?ла, и добрая дума была къ Орд?. А нынче ты старыхъ не слушаешь. Съ молодыми зас?лъ и изъ ихъ думы, изъ ихъ сов?та и изъ ихъ слова не выступаешь. Вотъ уже третій царь сидитъ въ Орд? на царств?, а ты ни къ которому не бывалъ, ни сына, ни брата, ни стар?йшихъ бояръ не присылалъ. Доброе ли д?ло ты такъ д?лаешь? Надъ такимъ улусомъ стар?йшій ты Великій Князь, а вс? д?ла твои не добры. Впередъ того не д?лай. Собралъ бы ты стар?йшихъ бояръ и старцевъ Земскихъ и думалъ бы съ ними добрую думу о старой пошлин?, чтобы твоимъ крестьянамъ въ твоей держав? не погибнуть до конца».
При этомъ Едигей наименовалъ н?которыхъ бояръ, кого сл?довало слушаться и которые по всему в?роятію заявляли въ Орд? свои жалобы на новые порядки. Это были бояре Илья Ивановичъ, Петръ Константиновичъ, Иванъ Никитичъ.
Зд?сь скрывался уже зародышъ будущихъ смуть и усобицъ, выпадавшихъ на долю несчастнаго сына Вас. Дм., Василья Васильевича Темнаго, противъ котораго и д?йствовали н?которые изъ упомянутыхъ Едигеемъ бояръ.
Началась и въ Москв?, какъ бывало въ Кіев?, домашняя усобица дяди съ племянникомъ, а потомъ племянника съ двоюродными братьями. Началась она въ тотъ же день, какъ померъ вел. князь Василій Дмитріевичъ, и продолжалась съ мирными перерывами, съ переходомъ поб?ды или пораженія то на ту, то на
