Степан Трофимович. — А то ведь эдак и крыше съехать недолго.
— Какой крыше? — испуганно спросил Карл Хейниц и с опаской поглядел на потолок.
ГЛАВА 11
Они вышли в предполагаемую точку месторасположения ракетной базы к одиннадцати часам утра на третий день, считая от ночевки в доме Степана Трофимовича Громова. Вышли все: Велга, Дитц, Малышев, Шнайдер, Стихарь, Майер, Вешняк, Хейниц, Юрий Алексеевич, Степан Трофимович, умная собака по кличке Барс и внучка Степана Трофимовича Аня — прелестная девушка лет восемнадцати от роду, с ярко-зелеными громадными глазами, россыпью веселых веснушек на круглом лице и густейшей гривой волос, которые своим цветом затмевали даже шевелюру Курта Шнайдера.
На Аню они наткнулись на острове посреди страшного Ведьминого болота поздним вечером первого дня.
Через болото их вел Степан Трофимович. Еще утром он поведал о нем отряду и предложил свои услуги.
— Место это жуткое, — рассказывал он, — и сколько там в свое время народу сгинуло, никто не считал. Но враг наш зато туда не сунется — пойдет в обход, а это крюк километров эдак в пятьдесят. Соображаете? Аня, конечное дело, дорогу через топь знает, но не думаю, что им скажет. Зачем ей? Да если даже и скажет, они все равно ей не поверят и в болота не полезут. Страшно там живому человеку. Тем более что торопиться им особенно некуда. Кругом пойдут. Точно. А мы — напрямки. На болоте, ближе к северному краю, островок есть сухой.
— На нем переночуем, а послезавтра будем на месте.
— Значит, мы должны опередить противника, Степан Трофимович? Это точно?
— Как бог свят. Ежели только какие-нибудь крылатые черти их через болото не перенесут.
— Крылатых чертей не бывает, — авторитетно заявил Майер.
— А какие же тогда бывают? — удивился старик Громов. — Крылатые они и есть. Да только вряд ли они в это дело вмешаются. С чего бы? По моим прикидкам, должно часов шесть-семь у нас быть в запасе. Если, конечно, ничего не случится.
— А вы знаете, где база?
— Догадываюсь приблизительно. Видел, как оттуда ракеты стартовали. Четыре штуки. Сначала две, потом сразу еще две. Ночь как раз ясная выдалась — далеко видно было.
— Все правильно, — кивнул Дитц. — Два раза в нас попали. Помнишь? Саша?
— Помню… Слушайте, а может, там, на базе этой, уже и боезапаса не осталось? Все по нам выпустили?
— Это было бы идеально, — вздохнул Юрий Алексеевич. — Но скорее всего что-то осталось. На подобных базах меньше пяти шахт не бывает. А в каждой шахте — ракета.
— Значит, одна еще осталась? — спросил Малышев.
— Как минимум.
— Всего-то? — пренебрежительно пожал плечами Валерка. — Стоило из-за одной в такую даль переться и подвергать опасности наши молодые жизни!
— Ну, во-первых, и одна ракета с ядерной боеголовкой в руках сумасшедшего или властолюбца — страшная угроза для всех, — ответил Юрий Алексеевич, — а во-вторых, ракет вполне может оказаться и больше пяти.
— Слушайте, Юрий Алексеевич, вы же говорили, что работали в школе учителем. Откуда вам известно, сколько там может быть ракет? — спросил Стихарь. — И вообще, как хоть она выглядит, база эта, чтоб ей?.. А то получается — найди то, не знаю что.
— Учителем в школе я работал уже после того, как два года прослужил на такой вот ракетной базе солдатом. Потом поступил в университет… Ну, возможно, и не на такой, но наверняка похожей. Вам же рассказывали, как такая база может выглядеть, а нового ничего я пока добавить не могу.
— Помню, помню, — проворчал Валерка. — Все под землей, а сверху только елочки да сосеночки. Разве что какой-нибудь аэродром неподалеку…
— Именно так.
— Ладно, — подвел итог Велга. — Все ясно. Ставлю задачу. Прибыть к объекту по возможности гораздо раньше противника и постараться вывести объект из строя так, чтобы с этим самым противником в бой не вступать. Их в несколько раз больше, они хорошо обучены и вооружены, а гибнуть нам после всего, что пережили, совсем ни к чему. Пусть потом, когда мы там все сломаем, лазают по этой самой базе сколько душе их угодно. Я лично не против.
А через три часа они уже углубились в топь. Шли, проваливаясь иногда по пояс — в черную, противно чавкающую болотную жижу, нащупывая путь слегами, стараясь держаться след в след за Степаном Трофимовичем.
Старик, казалось, не знал усталости. Правда, и шел он практически налегке, а им приходилось тащить на себе рюкзаки и оружие (а самому сильному из них — Малышеву — еще и собаку Барса, которая иначе неминуемо и давно бы утопла в этой трясине), но все равно восемьдесят лет — это восемьдесят лет, а им никому еще не исполнилось и тридцати, за исключением Юрия Алексеевича, разумеется. Но тот тоже держался хорошо, и только посеревшее, осунувшееся его лицо да хриплое дыхание выдавали ту степень усталости, до которой дошел старший лейтенант Холод.
На островок — единственное сухое место, попавшееся им на всем этом зыбком и жутком пути, — выползли уже в полной почти темноте, и нервный, вымотанный до предела Стихарь, как сам он потом признался, чуть было не открыл огонь, когда из кустов на них выскочило какое-то шустрое существо и с диким визгом кинулось на шею Степану Трофимовичу.
Это оказалась Аня.
Как немедленно выяснилось, ей удалось предыдущей ночью бежать от своих похитителей, и она тоже полезла через трясину по единственно возможному здесь пути.
— Что же ты домой не вернулась? — насупился Степан Трофимович, когда первая бурная радость от вновь обретенной внучки схлынула.
— А я знала, что ты сюда пойдешь! — засмеялась та.
— Как это? — поразился Майер.
— Да очень просто. Я вас всех видела. Вчера ночью сосредоточилась и увидела. И вас всех, и дедушку. Такое у меня иногда получается. Не всегда, когда хочу, но… вчера получилось. А уж догадаться, что дедушка сюда вас поведет, и совсем было нетрудно.
— Вот и молодец, — похвалил внучку старик Громов. — Я знал, что ты не пропадешь, — и, обращаясь к Велге, гордо спросил: — Ну, что я вам говорил?
— Мистика, да и только, — пробормотал Александр, не вставая с сухой — сухой! — земли, на которую повалился ничком, как только ее достиг. — Железный вы человек, Степан Трофимович, а внучка у вас вообще исключительная.
— Я тут хвороста насобирала, — улыбнулась явно довольная Аня. — Давайте костер зажжем. Я-то здесь давно, успела на солнышке обсушиться.
— Тепло, сухо и ужин впереди! — с воодушевлением воскликнул Майер. — Что еще нужно солдату для полного счастья? — И сам себе ответил' — Знаю, но не скажу. И все равно непонятно мне, как можно увидеть простым глазом отряд людей за два десятка километров сплошного леса? Колдовство, не иначе
— И вовсе не простым глазом, — возразила Аня, — а третьим Будете хорошо себя вести, может, я и вас потом как-нибудь научу. Хотя у вас вряд ли получится. Не верите вы потому что. А вот у него, например, — она посмотрела на курившего рядом Малышева, — получиться может.
— Я и говорю — колдовство, — пожал плечами пулеметчик.
После ужина, наскоро подсушившись, отряд уснул, где сидел, мертвым сном. Часовых выставлять не стали, полностью положившись на уверения Ани в том, что на островке этом они в полнейшей
