может, и к лучшему все. Разберутся по-мирному и выпустят. И нам хорошо, и всем. Разобрались же на той Земле, где мы андроидов били? Разобрались. Не нашли наших данных во всемирном банке данных и поверили. Правда, там ситуация другая была. Веришь не веришь, а деваться все равно некуда. Потому что единственной реальной силой, которая могла им помочь, были мы. Здесь им наша помощь, кажется, не нужна. Скорее наоборот. Но и здесь должно быть нечто • вроде такого банка данных. Пошлют запрос, проверят… Хм… А если у них нет именно такого специального банка? Всемирный Информаторий, о котором рассказывал Зигфрид, есть, а банка нет. Или сведения, в нем имеющиеся, не являются, так сказать, неоспоримыми? Или полными? Свобода личности, то-се… хочу — предоставляю данные, хочу — не предоставляю, например. Или вообще все мои рассуждения ошибочны, потому что строятся на недостаточной информации? Но тогда и гадать нечего. А что делать? Сидеть и ждать? Черт, курить-то как охота. А сигареты вместе с комбинезоном — тю-тю. Да и пожрать не мешает. Чаю там попить. Кофе. Да и от рюмки коньяка в данной ситуации я бы не отказался. Хоть бы и с утра. Если, конечно, сейчас утро…Что они, в самом деле, голодом нас морить вознамерились?
Александр встал и прошелся взад-вперед по «камере». Семь шагов от одной стены до другой и столько же обратно. Когда он развернулся, чтобы еще раз повторить только что пройденный путь, его взгляд упал на открытую, светящуюся изнутри белым светом нишу, похожую, как уже им и было замечено, на…
Э! А не попробовать ли мне заказать еду? Может, им просто в голову не приходит, что мы, даже при всем своем сумасшествии, не умеем пользоваться этой штукой. Зигфрид и Эля могли им, конечно, об этом рассказать. Но могли и не рассказать. Ладно, попробуем. Как там объясняла Эля? Надо просто громко и внятно перечислить в эту нишу-камеру, что именно ты хочешь. Кажется, так.
Велгд подошел к нише и еще раз внимательно ее рассмотрел, не нашел ничего интересного и громко произнес прямо в ее стерильное, залитое светом нутро:
— Два бутерброда со сливочным маслом и красной икрой и большую чашку кофе! — Подумал и добавил: — Черного. — Затем еще чуть подумал и сказал: — Пожалуйста.
В нише как будто тихонько звякнул невидимый колокольчик, и прямо из ниоткуда возникла плоская тарелка с двумя заказанными бутербродами и большая дымящаяся чашка, запах от которой не оставлял сомнений в ее содержимом.
Велга непроизвольно проглотил слюну, поспешно извлек заказ из чудо-ниши, поставил все на столик, сел на кровать и принялся завтракать. После еды стало полегче, но немедленно обнаружилась вторая проблема — захотелось посетить туалет. Однако, уже обладая некоторым опытом, он справился. Оказалось, что достаточно произнести вслух слово «Туалет», как в противоположной стене распахивалась невидимая до этого дверь, ведущая в этот самый туалет, а заодно и ванную комнату.
После туалета и водных процедур стало почти совсем хорошо, и если бы ему еще оставили сигарету и зажигалку, а также показали, как отсюда выйти…
Кстати, о сигаретах. А вдруг с помощью этой волшебной ниши-доставки можно их заказать? Правда, Зигфрид и Эля не курили и даже, кажется, выражали изрядное недоумение по поводу их столь вредной и древней привычки, но… Чем черт не шутит?
— Пачку сигарет! — приказал он, чуть ли не сунув голову в нишу. — И зажигалку!
На этот раз ничто внутри не прозвенело, и ниша осталась пустой.
— Так, — укоризненно произнес Велга. — Не одобряем, значит, вредные привычки, да? А как же приказ человека, которому ты, по идее, должна безоговорочно подчиняться? Или просто нет на складе? Бывает, понимаю. Может, тогда папиросы? Нет? Плохо. А трубка и табак? Тоже отсутствуют? Совсем нехорошо. Махорка и газетка — козью ножку свернуть? Не знаете, что это такое. Понятно. Да, прямо хоть в жалобную книгу пиши. Недорабатываете, товарищи, ох, недорабатываете. Плохо учитываете потребности граждан. Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка, она же скатерть-самобранка. Обойдусь пока, так и быть. Но на будущее — учти.
Исчерпав на этом весь свой запас иронии, лейтенант снова уселся на кровать и попытался обдумать план дальнейших действий. Получалось не очень. Какие, скажите на милость, могут быть действия, когда ты лишен малейшей возможности именно действовать? Можно сидеть, можно лежать. Можно принять ванну (пока он ограничился только душем). Потом, например, снова поесть и поспать. Н-да, не густо. Ладно, попробуем еще раз все тщательно проверить на предмет входа-выхода… Стоп. А если все гораздо проще?
Он вскочил с кровати, упер руки в бока и рявкнул прямо в противоположную стену:
— Выход!
И выход возник. Именно там, где Велга и предполагал, — в противоположной стене. Только что его не было и — нате вам, пожалуйста, — выходи — не хочу.
Лейтенант с сомнением оглядел свой весьма скромный наряд, махнул рукой и шагнул в открывшийся коридор. Прошел по нему, опять уперся в стену и, не раздумывая, громко повторил:
— Выход!
Часть стены тут же исчезла невесть куда, и он сквозь образовавшийся дверной проем шагнул на открытый воздух…
И тут же прикрыл ладонью глаза от обжигающего солнца.
— Саша, иди сюда! — услышал он знакомый голос. — Здесь тенек. Велга повернул голову и увидел друга Хельмута.
Друг Хельмут, облаченный в собственный комбинезон, стоял неподалеку внутри открытого со всех сторон сооружения, весьма напоминающего беседку с небольшим фонтанчиком посередине, и спокойно курил сигарету.
— Иду, — сказал Велга, спустился с крыльца, ступил босыми ногами на мелкий песок ведущей к беседке дорожки и тут же с криком подпрыгнул на месте — раскаленный солнцем песок обжигал не на шутку.
— Ты бегом давай, — посоветовал из тени Хельмут. — Извини, что не предупредил, но я вышел на улицу уже одетым.
Велга, шипя, в три прыжка достиг беседки, забежал в спасительную тень и с благодарностью принял сигарету, которую Дитц ему немедленно протянул. Прикурил, с наслаждением затянулся, уселся на имеющуюся тут скамейку, закинул ногу на ногу и осведомился:
— Ты давно здесь?
— Минут семь.
— Опять дежа-вю, а?
— Похоже. Только это не Лона.
— Да уж… А где остальные?
— Кто-то, думаю, только просыпается и, как мы с тобой, пытается сообразить, где выход из комнаты.
— А ты, значит, у нас самый сообразительный…
— Выходит, так, — усмехнулся Дитц. — А что, какие-то претензии?
— Ты с ума сошел. Какие претензии? Это я так, от общей растерянности. Все-таки интересно, где мы?
— Хрен его знает. Впервые вижу это место. Похоже, где-то на юге чего-то. Уж больно жарко. Но вот где… Вообще-то, больше всего мне это место напоминает знаешь что?
— Погоди, сейчас попробую догадаться. Велга огляделся.
Они находились на ровной площадке, врезанной в склон горы. Даже не горы — горы все-таки должны быть повыше — сопки. Внизу лежала долина, а в долине, прямо под их ногами, раскинулся небольшой городок. Чистенькие белоснежные дома и много зелени. За городком причудливо вилась тоненькая змейка полувыдохшейся на жаре речки, а дальше, за речкой, снова вздымалась череда выпуклых, будто спины неведомых исполинских животных, желто-буро-коричневых, выжженных солнцем до последней травинки сопок.
И над всем этим висело блекло-синее от жары небо с неистово жарким, ослепительным солнцем в зените.
— Ты хочешь сказать, что это место чем-то похоже на Пейану сварогов? — спросил Велга.
