контакт…
– Например, как при принесении присяги?
Меч оживился.
– Это подошло бы идеально. Тут нужен юный эльф, желательно с магическими задатками, правда, недостаточно опытный, чтобы суметь закрыться во время обряда. Хотя, насколько я понял, такая попытка может спровоцировать смерть.
– Значит, он должен быть достаточно ответственным, для того чтобы рискнуть?
– По моему, у нас одна кандидатура.
– Но это несправедливо! Он мне нравится! Он мог бы стать моим другом!
– Наверняка станет – если выживет. К тому же – это судьба! Посмотри!
За столом в комнате Элана сидел Улаайн, задумчиво похрустывая яблоком.
– Я пришел выразить тебе благодарность от имени народа аллорнов! Как Светоч Древа я… Что ты делаешь?
Элан плотно прикрыл за собой дверь и, выйдя на середину комнаты, спросил:
– А я, как Хранитель фиолетового Предела спрашиваю тебя, повелитель аллорнов, Светоч Древа, сиятельный Улаайн – готов ли ты лично принести мне присягу? Сейчас и здесь? Не от имени всего народа – от себя самого?
Улаайн побледнел, став почти белым.
– Ты не понимаешь…
– Я многого не понимаю, и все-таки я Хранитель – и никогда бы не стал без причины рисковать жизнью никого из вас. Ты мне веришь?
Молодой эльф с трудом облизал пересохшие губы.
– После того, что видел… Да, я верю тебе!
– Тогда скажи – хотел бы ты стать моим соратником? Скажи – не задумываясь и не вспоминая о последствиях?
– Да!
Элан наклонил голову – и Кристальный Пепел скользнул в его ладони, весь в облачках фиолетовых молний.
– Тогда обнажи клинок!
Улаайн торопливо вытащил небольшой церемониальный палаш и, опустившись на одно колено, поднял его плашмя над головой. Глаза его были закрыты, и по щекам текли слезы. Кристальный Пепел бережно лег на подставленное лезвие – и фиолетовое сияние облаком сверкающего тумана окутало фигуру коленопреклоненного эльфа. Кокон тишины плотно запечатал комнату, скрывая происходящее от любопытных глаз и ушей. А на травяном полу корчился от боли, но никак не мог прервать контакт молодой эльф – по меркам бессмертных, совсем еще мальчик. Чуждая ему энергия бесцеремонно шарила по закоулкам его тела, деловито и спокойно изучая, исследуя, пробуя что-то изменить…
– Эй! Ты как?
Улаайн открыл глаза. Он лежал на полу, а непонятный Хранитель, умеющий быть бесконечно добрым и жестоким одновременно, держал его голову, с тревогой вглядываясь в затуманенные зрачки. Но голос, вырвавший эльфа из забытья, принадлежал не Хранителю.
– Вроде нормально… Что со мной? Я жив?
– Вполне. И к тому же – теперь здоров. Окончательно и бесповоротно. Вот из-за таких самоотверженных оболтусов и рушатся тщательно выверенные, рассчитанные планы.
– Это…
– Это фиолетовый меч Предела, Кристальный Пепел. Я нашел причину ваших смертей. Не знаю, кто это задумал и провернул, однако задумка действительно блестящая.
– Вы сможете создать лекарство для моего народа?
– Лекарство? Может, сначала, сиятельный как-вас-там, вы послушаете старших? Я вас старше не на одну тысячу лет!
Улаайн мгновенно замолчал, а Меч, поглядывая на притихших юношей, начал:
– Аллорны – дети природы, они к корням мира, к основам природы ближе, чем любая из рас, населяющих миры, за которые я в ответе. Нет такой болезни, которую они не смогли бы распознать и победить, потому-то они и живут так долго. Тот, кто решил действовать против них, не хотел уничтожать всех – он собирался целенаправленно извести лишь тех, кто слишком чист и не способен на компромисс, предательство и тому подобные «цивилизованные вещи». Не знаю, как ему это удалось – наверняка собирался большой круг магов – но в голове эльфов был поставлен небольшой психоблок. Это очень хитро, ведь постороннюю магию вы сразу почувствовали бы, а так… Наверняка чужая психика для вас под запретом, это личное дело каждого. Автор идеи был уверен, что запустил механизм эволюции – слишком чистые вымрут, а оставшиеся по своим моральным качествам подойдут для любого, даже самого грязного дела. Многие правители делают со своими народами то же самое без всякого вмешательства в психику – чисто внешними факторами. С вами пришлось играть потоньше, но вот в чем загвоздка: не оказалось среди аллорнов таких! В попытке спастись вы забились в глубь своих лесов, отгородились от всего внешнего и чужого, но механизм уже был запущен. Еще пара столетий – и народ аллорнов погиб бы полностью. Хотя, возможно, их устраивал и такой конец…
– Так что, собственно, в нас изменили? – Улаайн почти кричал.
– Всего лишь сместили чувство вины, смешав ее с суицидальными наклонностями. Один небольшой перекос в чувстве равновесия не позволяет вам отгораживаться от окружающего – и вы при виде несправедливости должны постоянно испытывать чувство вины, тревоги, и как следствие…
– Они все умерли не от болезни. Yiaza – отложенная смерть. Иногда, если аллорн не может жить, он накладывает на себя такую – чтобы успеть закончить все свои дела и уйти в мир иной, никого не потревожив.
– Все верно, малыш, все верно. Вы всегда отличались излишней чистотой – и кто-то ловко сыграл на этом, превратив вашу силу в вашу слабость.
– Но кто?
Тут Элан встал, решительно взял Кристальный Пепел со стола и, привычным жестом отправив его в спину, сказал:
– Кто автор – это уже неважно, он давно умер. А вот кто заказчик… Кто, по-твоему, может собрать большой круг магов – внутренний, состоящий из магов высшего посвящения – не менее десяти человек, и внешний – из магов не намного им уступающих – около ста? Кто набрал такую силу в вашем мире?
– Служители Триединого… – Молодой эльф бездумно сидел за столом, уставившись в одну точку. – Они прижали всех магов, не позволяя практиковать никому, кроме принадлежащих к их сословию. Есть еще, конечно, стархи и ртило – но они далеко и давно забыли о народе аллорнов, если вообще знали о нем. Зачем? Мы же признали их власть, склонившись перед ними!
– Своим существованием вы были постоянным упреком тем, кто под маской благочестия скрывал тайные замыслы. По сути – это попытка святошей избавиться от комплекса вины. – Элан пожал плечами. – Впрочем, не в этом дело. Что нам делать теперь?
– Рассказать обо всем!
– Хочешь увидеть массовую Yiaza? Или ты думаешь, обман такого масштаба не вызовет в сердцах аллорнов, привыкших за эти века брать на себя вину за всю человеческую подлость и низость, чувства ужаса и сострадания?
– Но… А как вы излечили меня?
– В момент принесения присяги ты раскрылся – и Кристальный Пепел смог обследовать тебя, твое тело и душу. Обследовать – и излечить. Теперь, когда мы знаем причину, будет проще. Но как заставить твоих родственников сделать то же, что и ты?
Вечер. Солнечный свет, отражаясь в кронах деревьев, непостижимым образом преломляется в листьях, играя в их прожилках, чтобы осветить чертоги Великой Матери. Закат зеленеет вдоль стен, отсвечивая изумрудом и пурпуром. Только лицо старшей рода остается неизменно спокойным. Глаза древнейшей из эльфов лишены возможности видеть краски мира – зато она видит глубже.
– Вы нашли решение? – Голос, глубокий и мелодичный, внезапно дает трещину – усталость? Надежда?
