Испытание! Вот оно! Во время первого экзамена аллорны убедились, что в душе Элана живет дух его далекого прадеда эльфа. Сейчас они наверняка хотят понять, насколько силен этот дух – а именно, сильнее ли он животной составляющей его натуры!
Странная, несформированная словами или мыслями, но тем не менее непоколебимая уверенность в своей правоте наполнила Элана. Он оглядел окружающую природу, последний раз втянул обостренным волчьим чутьем все лесные запахи, стараясь запомнить их навсегда – и нырнул в глубь своей души, туда, где всегда жил высокий, статный эльф, страдающий при виде несправедливости и способный часами любоваться прекрасной снежинкой; совершенно непрактичный, неспособный приспособиться, обмануть, предать; неприемлющий подхалимства и лести. Элан вспоминал все те качества, от которых с радостью отказался бы на Земле. Все, что сделало его парией, ненужным и бесполезным человечишкой, доверчивым простаком, созданным исключительно для обжуливания; тем, кого не понимали; кто всех раздражал своей непохожестью и внутренней чистотой, заставляющей непорядочного человека, до этого мнившего себя искренним и благородным, ощущать себя грязным и нечистоплотным. Он почувствовал себя эльфом!
Мир подернулся рябью, тело насквозь прошила судорога, кости на мгновение стали жидкими и поплыли, как кисель – и вот уже с хвои поднимается человек, с некоторым разочарованием ощупывая свое старое тело – на мгновение ему показалось, что теперь у него будет гибкая фигура аллорна…
Праздник принятия в род был в разгаре. Молодежь веселилась вовсю, с некоторой иронией поглядывая на скованную фигуру приземистого гнома, всего пунцового, с тревогой оглядывающего ряды красивых девушек, то и дело приглашающих его на танец. Им, по всей видимости, жутко нравилось слушать его сбивчивые объяснения – мол, рана саднит, а то бы я обязательно…
– Ты не уступаешь в ловкости ни одному прирожденному эльфу. Согласен, ты не знаешь их танцев, тем не менее ты вполне мог бы повальсировать пару кругов во-он с той милашкой – видишь, она не сводит с тебя своих больших чудных глазок? Давай!
Меч хохотнул, наслаждаясь растерянностью Хранителя.
– Может, и мог бы… Представляешь себе гнома, грациозно танцующего с эльфийкой? И как мы будем смотреться?
– Я могу себе представить и не такое. И потом, подобные вещи случались. Конечно, это было очень давно, и вряд ли кто-нибудь из нынешних эльфов это вспомнит… Всеблагая Мать?!
– Что там опять? – Элан торопливо развернулся.
Прямо напротив него, окутанная облаком волос, стояла Илиль. Невидящий взгляд устремлен прямо на него, руки неуверенно протянуты в приглашающем жесте.
– Иди! – Меч ощутимо подтолкнул Хранителя в спину. – И уж поверь – об этом танце эльфы будут петь песни еще тысячи лет после твоего ухода.
Растерянный Элан спустился в танцзал с возвышения, на котором сидел, ловя на себе потрясенные взгляды эльфийской знати.
«Как же она танцевать будет, с волосами длинной около пяти метров?»
Стоило Хранителю шагнуть в сторону прекрасной королевы, как волосы, покрывающие пол, разошлись в стороны, открывая проход, и вздыбились волнами, готовыми начать бесконечное движение. Небольшая, крепкая рука легла в его руку – и странная, незнакомая не только Элану, но и большинству собравшихся здесь эльфов мелодия заполнила зал… Легкие, плавные движения, неожиданные повороты – этот танец немного напоминал вальс, но был неизмеримо сложней и прекрасней. Музыка, древняя, как этот мир, и столь же прекрасная, вела за собой единственную танцующую пару, заставляя всех остальных остановиться и прижаться к стенам. Тихий шепот шелестел меж неподвижно стоящих эльфов, и лица их бледнели, а руки бессильно опускались. Мелодия лилась, и все больше фигур неподвижно застывало, погружаясь в воспоминания. Долго народ аллорнов жил в лесах. Он забыл, как прекрасен летний день среди полей, он забыл красоту и яркость праздника, забыл о своей последней королеве. Многие века она жила с ними, равная среди равных, занимаясь молодежью и не пытаясь управлять потрясенным народом. Прекрасная пара танцевала незнакомый танец, и всплески волос покрывали весь пол зала, вторя гармонии неземной мелодии. Однажды королева ушла, растворилась в серых буднях, но все же вернулась – на один миг, на один танец, чтобы высказать свою последнюю волю…
– Пора, – Илиль, не прерывая танца, выдернула откуда-то из-под волос небольшой клинок.
Кристальный Пепел бережно лег на его матово-волнистую поверхность – и фиолетовое сияние заполнило зал.
Это было прекрасно. И невыносимо тяжело. Легкие разряды пробегали между клинками, устремлялись по шелковистым волосам к очередной коленопреклоненной фигуре, стоящей у стены с вытянутым мечом. Волосы на миг окутывали ее – и еще один эльф освобождался от древнего проклятия. А танец продолжался. Энергия Предела лилась, заполоняя собой зал, и больше всего хотелось рухнуть и лежать без движения.
На руках, стиснувших рукоять меча, выступила кровь – однако Илиль, по-прежнему легко улыбаясь побледневшими губами, шептала: «Еще!», и танец продолжался.
Они обошли зал по кругу. Потом еще и еще раз. Аллорны, бледные, с горящими глазами, смотрели на свою королеву – и гордость, и отчаяние светились в их глазах. Сейчас все они были раскрыты: юнцы и старики, ветераны и молодые и недоверчивые маги – они все сняли защиту перед той, в которой вновь признали свою королеву. И она вела этот невыносимый, непередаваемый по тяжести танец – вела легко и свободно, улыбаясь одними губами, прекрасная и величественная. И магия Предела, магия Меча и Хранителя изливалась через нее, никак не приспособленную для этого.
Но королева держалась. На магии танца, на древней крови, на силе и упрямстве именно королевы – до тех пор, пока последний из ее детей не упал на пол бального зала – потерявший сознание, обессиленный, но… здоровый. Лишь тогда она позволила себе победно взмахнуть руками – и закрыть глаза.
Водопад волос взвился, вихрем окутывая застывшую фигуру, музыка прервалась, треснув незаконченной гармонией, – последний танец королевы закончился. Она ушла навсегда, выполнив самый главный долг матери – защитив своих детей.
Обессиленный Элан бережно опустил обмякшее тело, плотно окутанное волосами, посреди бального зала – и лишь после этого потерял сознание.
Эльфы проводили его до опушки. Молодежь рвалась «сопровождать Хранителя до пределов Вселенной или еще дальше», и стоило большого туда отговорить бесшабашных юнцов от немедленного похода. Лишь довод о том, что они могут стать обузой Хранителю в подземельях гномов, успокоил не в меру горячие головы. Старший из них, из ветви хьернов, смотритель границ, оказался более толковым – он вкратце описал дорогу до предгорий и указал примерное место, где находится вход в земли народа Молотов. Почти весь путь можно было пройти вдоль дорог, а то и пристать к какому-нибудь торговому обозу. Недалеко от гор раскинулся большой купеческий город, и движение телег с товарами было довольно плотным. Элан немного опасался незнакомых людей – однако эльфы заверили его, что купцы всегда с уважением относились к народу Молотов, и его нынешний вид может сыграть ему на руку.
Подорожная и верительные грамоты, выданные ему большим кругом аллорнов, заверенные печатью самого Улаайна и завернутые в вечные листья меллорна, наверняка помогут ему в горах, но вряд ли на равнинах. Так что на первое время ему лучше их приберечь и представляться воином народа Молотов, пробирающимся к своим, по болезни отставшим от каравана, который он взялся охранять.
Много еще советов могли бы дать заботливые эльфы, пока наконец не показалась опушка, и Элан, торопливо пожав руки провожатым, зашагал в сторону торговой дороги – с утра безлюдной, но с плотно укатанными колеями. Аллорны еще постояли, печально глядя ему вслед, и вскоре развернулись, растворившись в лесу: предстояла война и нужно было начинать к ней готовиться.
Дорога вспухла очередным бугорком, и Элан торопливо подставил ладонь. Монета, весело сверкнув на солнце, упала ему в руку. Хранитель сунул ее за пазуху, мысленно поблагодарив провожатых за обстоятельность. Узнав, что он отправляется в путь один, эльфы сшили ему одежду. Внешне неброскую, немного мешковатую, похожую на крестьянскую и потому не привлекающую к себе внимания, но оказавшуюся очень удобной. В нескольких отделениях уместилось множество мелких, но необходимых в пути мелочей – от тонкой и прочной веревки до небольших, завернутых в специально предохраняющие от очерствения листья лепешек, которые эльфы пекли для путешественников. Нашлось место и для потайного кармана, куда Элан складывал монеты, найденные по пути. Несколько медных, необходимых для расчета, он
