процентах, счетах за услуги, за пользование карточкой и тому подобных «мелочах», так и не погасив основного долга. Так началось его рабство… Какая душа была у человека, придумавшего и воплотившего в жизнь такую систему? Человеческая?
– Жаль, что люди не могут опознавать подобных особей. Было бы проще жить, если бы у учредителей банков росла шерсть не только в душе, а и на теле.
– Не обязательно быть магом, чтобы судить о людях не только по их внешности, но и их делам. Однако мы отвлеклись, а ты совсем продрог. Хочешь вновь обрасти?
– Пожалуй, да… А как?
– Все просто – ты должен нырнуть поглубже в собственную душу и найти там зверя, чью шкуру ты носил недавно. Воспоминания наверняка еще не успели померкнуть, так что поиски не будут представлять особого труда. Найди в себе волка, разбуди его, почувствуй себя им – и ты удивишься легкости перехода.
Хранитель прикрыл глаза. Искать в собственной душе? С чего начать? С воспоминаний? Мир высоких деревьев, сумасшедшего гона и – запахов. Тысячи незнакомых ароматов тотчас коснулись его ноздрей. Но не совсем уже незнакомых. Вот запах белки – она была здесь совсем недавно. Эту маленькую зверушку он в прошлый раз несколько раз пытался поймать, но она, мелькнув пушистым хвостом, удивительно похожим на хвосты ее земных товарок, неизменно оказывалась вне приделов досягаемости его клыков. Вот след мелкого хищника, похожего на куницу, – видно, зверек не раз отдыхал, зарывшись в пахучие иголки.
Сознание Хранителя постепенно меркло. Новые способности пробуждались в нем, заставляя ощущать себя древним и мудрым. Не разумом, а той щемящей тоской, которая заставляет иногда человека просыпаться по ночам, с непонятной жаждой глядя в окно, предчувствовать опасность и видеть красоту любимой женщины, даже если ее лицо уже покрылось морщинами… Сознание погружалось все глубже в дебри разума, теряя человеческие свойства; исчезали старые, привычные понятия, догмы морали, до этого казавшиеся незыблемыми, становились мелкими и смешными. Инстинкты тела вдруг заявили о себе полной мерой, заставив быстрее бежать кровь. И там, в глубине мрака, собирающегося в самых глубинных пластах человеческого бытия, начал вставать и расправлять уставшие от долгого ожидания лапы зверь.
Что-то теплое и дружелюбное коснулось души человека, словно мягкий, недавно вылизанный матерью щенок игриво ткнулся в его руку: привет, поиграем? Двери сознания распахнулись, выпуская наружу другую сторону души. Мгновенная боль пронзила тело, все на краткий миг стало тягучим, грезоподобным – и вот уже гигантский волк укладывается на подстилку хвои, опасливо выбираясь из вороха одежд…
Если бы кто-нибудь смог заглянуть под толстые лапы ели, то увидел бы необычную картину: огромный, серый с черными подпалинами волк лежал, наполовину зарывшись в прелую хвою, и, блаженно зажмурив глаза, спал, положив толстую лохматую лапу на рукоять переливающегося огнями меча.
Утро было чудесным. Фонтан брызг, поднятый ударом крепкой лапы, заставлял не испуганно вздрагивать, а блаженно щуриться. Волк пытался на лету ухватить сверкающие капли, играющие зайчиками солнечного света, косясь одним глазом в отливающую синью глубину в поисках промелькнувших всполохов рыб. За сегодняшнее утро уже две скользкие тушки были легко подхвачены мощными челюстями – и съедены сырыми. Зачем тратить время на костер, жарку и прочие человеческие глупости? Тихий, но частый перестук крепких лап рождал уверенность в том, что за сегодняшний день он пройдет вдвое больший путь, чем обычно. Меч, вкупе с одеждой и прочим барахлом, надежно и крепко притороченный к спине волка, весело сверкал на солнце, погрузившись в раздумья. Ему еще не встречался Хранитель, чья животная сущность умела бы ТАК наслаждаться миром и покоем, которые дарило крепкое тело, отринув жажду убийства, власти, добычи – все то, что и делает зверя зверем. Это давало ощущение покоя, правильности происходящего, и Меч позволил себе несколько минут отдыха.
– Оборотень! Держи его! – и волк, и его Меч были захвачены врасплох.
Мирный покой осенних лесов оказался обманом, как почти любой покой в мире. Занятый собой, Хранитель напоролся на засаду. Впрочем, утешало то, что ставили ее на человека, а не на зверя, и у нападавших не было сетей. Но на этом везение заканчивалось, потому что среди нападавших был маг, тут же принявшийся плести что-то медлительное и смертельно опасное.
– Элан! Не вздумай оборачиваться или бежать – не успеешь. Ты и в зверином обличье можешь многое из того, что человеку не под силу – взять их!
Десятка два человек, стерегущих лесную тропинку в ожидании таинственного купца-аристократа, которого нужно было прикончить, предварительно изъяв все ценности и выпытав, с кем он связан, обрадовались появлению новичка-оборотня, вывалившегося на поляну – неплохое развлечение. То, что он был молодой и неопытный, было понятно сразу. Матерый почуял бы засаду задолго до того, как увидел людей, и никакие бы пологи невидимости, накинутые на них магом, не помогли бы. Так что неприятностей не ожидалось, и стражники, посмеиваясь, принялись окружать застывшего в центре поляны хищника. Приблизившись, один из них лениво ткнул копьем в сторону неудачливого зверя – однако тут все пошло не так, как рассчитывали лихие люди. Волк подпрыгнул, полоснув кулем одежды по подставленному острию копья, мгновенно избавившись от вороха одежды, и, взревев, кинулся на оторопевших людей. Строй мигом превратился в свалку, а опытные воины – в драчливую ребятню: добыча принялась охотиться на охотника!
Элан, подскочив к ближайшему из стражников, прильнул к застывшему телу, обвив лапу вокруг ноги, толкнул – и человек завалился назад, уже в полете начав беспомощно ругаться, а волк, довольно осклабившись, кинулся на следующего загонщика, небрежно полоснув челюстями по открытому горлу. Мощный толчок – человек, подловленный в состоянии неустойчивого равновесия, на миг стал абсолютно беспомощен, и звериные клыки прошлись по штанинам, заставив противника издать леденящий вопль и рухнуть ничком, зажимая руками пах. Звериная натура требовала остановиться и добить врага, но Хранитель прекрасно понимал, что время уходит, и принялся пробиваться к отчаянно колдующему магу, на ходу стараясь зацепить как можно больше противников. Стражники отлетали, зажимая раны, но продолжали неистово размахивать оружием, пытаясь подловить гибкое черное тело. Элан крутился, как заведенный, клыками прокладывая себе дорогу к неподвижно стоящей фигуре в серой рясе, как вдруг огромная тяжесть заставила его взвыть, прижимаясь к земле, – маг все-таки успел.
Плотный темный кокон окружал огромное волчье тело, лишая его возможности двигаться; лишь лапы бессильно скребли по земле в тщетной попытке освободиться. Четверка оставшихся невредимыми стражников, угрюмо поглядывая на странную сферу, перевязывала своих менее удачливых собратьев, искоса наблюдая за серой фигурой, увлеченно копошащейся в мешке с одеждой Элана.
– Очень интересно. Эльфийская еда, да и ткань подозрительно знакомая… Не простой это оборотень, ох, не простой. Как удачно сложилось, что я с вами отправился. Вот только если под звериной шкурой скрывается длинноухий, толку от него будет немного; через пару часов сам загнется – в ужасе от содеянного. Зато если человек, подрядившийся на них работать, – тогда удача! Все расскажет, не целым, так покалеченным, разница небольшая. Ого! У него с собой и послание! Интересное письмо, написано старшим языком, видимо, в надежде, что никто не поймет, о чем оно. Глупая надежда! Множество библиотек народа аллорнов в умирающих лесах было разобрано, и этот язык давно перестал быть мертвым для опытного мага. Так, посмотрим…
Элан взвыл, глядя на пытающегося уловить суть послания мага: еще немного, и маг поймет, кто он! Нужно что-то делать! Хранитель попытался магически разорвать сковывающее его заклинание – но его надежно отрезали от внешнего мира. Оставалось только ждать, глядя на странного мага и стражников, жадно наблюдающих за процессом расшифровки письма: окажись пленник важной шишкой, всем выжившим обеспеченно продвижение по службе, а то и награда… Все стояли неподвижно, пожирая глазами начальство, – все, кроме одного. Тот немного скованной походкой подошел к Мечу, который серый маг, небрежно повертев в руках, презрительно кинул в траву, поднял его – Элан, даже под гнетом тяжкого груза залюбовался игрой света в его гранях, удивляясь слепоте людей – повертел и бросил… в темный кокон, окружавший Хранителя. Кристальный Пепел сверкнул, вращаясь в полете, и легко рассек энергетические путы, уничтожая сложное творение чуждой магии.
Словно лопнули незримые узы. Раскат грома пронесся по поляне, Элан вздохнул полной грудью, мир взорвался вокруг него яркими красками, подернулся рябью – и вот с травы навстречу торопливо бегущим стражникам встает уже человек.
Меч блестит стальными оттенками, превращаясь в звонкую ленту смерти, остановить которую не
