музее».
Повсюду застучали по стеклянным стенкам маленькие узники. Один сосуд разлетался на куски вслед за другим. И вскоре тёмный коридор бурлил и кипел.
Повсюду кишели фигурки гномов, кобольдишек, водяных, эльфиков, саламандр и прочих карликов всех видов и мастей. Все они бесцельно носились туда-сюда.
Эти существа хоть и были невелики размером, но обладали могучей силой. Стены виллы содрогались до самого фундамента, как при землетрясении, когда эта армия принялась громить всё вокруг.
Все предметы в доме обрели собственную иллюзорную жизнь и принялись обороняться против погромщиков. Бутыли, цилиндры, колбы и тигели свистели, сопели, брызгались едкими эссенциями. Многие в этой борьбе пали и разбились на мелкие кусочки, но немало и духов-элементалов также получили серьёзный урон и предпочли бежать из лаборатории в Мёртвый парк, хромая и жалуясь.
Книги в библиотеке тоже ожили и с оторванными корешками пошли друг на друга.
Под конец во всеобщее буйство включилась мебель. Шкафы с кряхтением сдвинулись с места, сундуки с домашней утварью и посудой запрыгали и загремели, стулья и кресла заскользили на ножках, как конькобежцы.
Настенные часы больше не били по больному пальцу, но дико размахивали молотком направо и налево. Они сорвались со стены и принялись кружить над полем битвы. И всякий раз, пролетая над головой ведьмы и мага, всё ещё неподвижных, они изо всех сил лупили их молотком.
Последние духи-элементалы вырвались на свободу и разбежались. Книги, мебель и прочие предметы обратили свою ярость против угнетателей. Шуткозлобера и Тиранью бомбили летающие книги, их кусала сушёная акулья голова, царапали колбы, комод отдавил им ноги, стол лягал их, и в конце концов оба одновременно покатились по полу. Тем самым их взаимный гипноз прервался, и они смогли встряхнуться и собраться с силами.
Шуткозлобер загремел ужасным басом:
— Сто-о-о-ой!
Он вскинул руки, из его пальцев полетели пылающие зелёные молнии, проникая во все углы лаборатории, во все комнаты и закоужи виллы «Ночной кошмар».
Сбежавших духов-элементалов он вернуть уже не мог, но страшное безобразие в доме в тот же миг прекратилось.
Тяжело переводя дух, Шуткозлобер и Тиранья оглядывали лабораторию: разорванные книги, разбитые окна и сосуды, сломанная мебель, обломки и осколки кругом. Со стен и потолка капали ядовитые эссенции, на полу дымились лужи. Магу и ведьме тоже досталось: они были покрыты шишками, царапинами, синяками, а их одежда разорвана и заляпана пятнами.
И только пунш в чаше из ледяного пламени стоял, нетронутый, посреди комнаты.
Кот и ворон только-только перенеслись с башни в кошачью комнатку, когда из коридора послышались звон и грохот разбивающихся банок. Поскольку оба не подозревали, в чём причина этого адского шума, то выскочили в тёмный сад и спрятались на ветке мёртвого дерева. И сидели там, тесно прижавшись друг к дружке и испуганно прислушиваясь к бушующему урагану, который сотрясал виллу.
А потом вдруг настала гробовая тишина. Мрачные тучи разошлись, звёздное небо засверкало мириадами алмазов. Стало ещё холоднее.
Шуткозлобер и Тиранья стояли друг против друга у чаши с пуншем.
— Буби, — произнесла наконец ведьма, — будем разумны. Мы потеряли много времени. И если мы не завершим наше дело немедленно… Сейчас или никогда!
— Ты права, тётя Тити, — ответил маг с кривой улыбочкой. — Поэтому нам нужно как можно быстрей доставить сюда обоих шпионов, чтобы начать наконец нашу вечеринку.
Они выбрались из завалов, перелезли через кучу обломков и побежали по коридору в сторону кошачьей комнатки.
— Быстрее, Якоб! — прошептал Мориц. — Лети, а я за тобой.
Неуверенно взмахивая крыльями, Якоб слетел с ветки вниз на разбитое окно лаборатории. Морицу пришлось сперва спуститься по стволу мёртвого дерева, затем допрыгать до дома, утопая в глубоком снегу, вскочить на подоконник и осторожно проскользнуть в дыру в стекле.
Якоб уже сидел на краю чаши и всё пытался забросить туда льдинку, но ему это никак не удавалось. Клюв примёрз и не желал открываться.
Якоб бросил на Морица выразительный взгляд, взывая о помощи и повторяя «кхым, кхым, кхым!»
— Чего ты ждёшь? — просипел Мориц. Он ужасно простудился и почти потерял голос. — Бросай же её туда!
— Кхым! Кхым! — отозвался Якоб, отчаянно пытаясь раскрыть клюв.
— Погоди, я помогу, — шепнул Мориц, который понял, в чём дело.
Тут оба услышали голос ведьмы, доносившийся из коридора:
— Их там нет? Что значит «их там нет»? Якобушка, воронёночек мой, где ты прячешься, птичка?
А следом раздался и хриплый бас Шуткозлобера:
— Маурицио ди Мауро, милый мой котик, иди же к своему доброму маэстро!
Голоса приближались.
— Великий Кот на Небесах, помоги нам! — вырвалось у Морица. Обеими лапами он попытался разжать клюв Якоба.
Внезапно раздалось шумное «плюх!». Огромная стеклянная чаша завибрировала. Поверхность жидкости покрылась пупырышками, словно гусиной кожей. А потом снова сделалась гладкой, и льдинка, заключавшая в себе колокольный звук, бесследно растворилась.
Оба заговорщика спрыгнули с чаши и спрятались за опрокинутым комодом. В тот же миг в комнату вошёл Шуткозлобер, сопровождаемый Тираньей.
— Что происходит? — сварливо осведомилась тётка. — Здесь что-то произошло. Я чувствую.
— А что здесь может случиться? — отмахнулся племянник. — Вот что я хотел бы выяснить, так это где прячется наше зверьё.
И уж конечно именно в этот миг Морицу уж-жасно захотелось чихнуть!
— Ага! — вскричал Шуткозлобер. — Будьте здоровы, господин камерный певец!
Звери нерешительно выбрались из-за комода. Якоб, с окровавленными перьями, еле волочил крылья, а Мориц, пошатываясь, кое-как тащился следом за вороном.
— Ага-а!.. — протянула Тиранья. — И давно ли вы здесь, мои славные крошки?
— Вот только что влезли в окно, — закряхтел Якоб. — Я порезался!
— Почему же вы не остались в комнате, как вам было велено?
— Такие уж мы… — беззастенчиво принялся лгать Якоб. — Мы всё время спали. Но потом вдруг поднялся страшный грохот! Всё трещало и звенело, мы перепугались, да так, что и сиганули в сад! Это было прямо разорвительно!
Кот зашёлся в приступе страшнейшего кашля. О! Кто хоть раз в жизни видел, как маленькая кошечка выкашливает свою звериную душу из пушистого тельца, — тот знает, сколь душераздирающе это выглядит! Маг и ведьма приняли вид жуткой озабоченности.
— Скверный кашель, малыш! — заметил Шуткозлобер.
— Я лично нахожу, что оба вы выглядите пострадавшими, — добавила Тиранья. — Бедные крошки! С вами вправду больше ничего не случилось?
— НИЧЕГО БОЛЬШЕ?! — заорал Якоб. — Благо- даррю покоррно! Битых полчаса висеть на дереве — потому что мы боялись входить в дом — да ещё на таком людоедском морозе! Я воррон, мадам, воррон, а не пингвин!
— Вас, кажется, удивляет, — заговорил Шуткозлобер, — почему лаборатория выглядит, словно поле битвы? Ведь вы задаётесь вопросом: кто же так нехорошо обошёлся со мной и моей бедной старушкой- тётушкой?
— Да-а, кто-о? — поддакнул Якоб с глупым видом.
