по мере развития знания, достаточно легко и просто, — без всяких кавычек. Но как же быть с ее статьей об искусственном интеллекте?
Можно, конечно, засекретить все, с начала и до самого конца: космос, автоматизированные системы управления, пусть даже чужие. С другой стороны,. деловые люди и сенаторы, заинтересованные в развитии электронной промышленности, «искусственного мозга», неоднократно и недвусмысленно намекали ему о необходимости поддержки в смысле некоторых послаблений со стороны цензуры во время проведения пропагандистских мероприятий.
Нужно было любыми путями настроить общественное мнение и соответственно влиять на исход голосования при распределении бюджетных средств...
Эх, куда ни шло! В конце-то концов он может даже помочь Брайтон с этой публикацией — исключительно с целью завоевания ее доверия на будущее, укрепления контактов. А линию космоса, разумеется, подретушировать. Главное по-прежнему должно оставаться на месте: основная угроза — русскиe, а космос — так, между прочим. Шеф не стал ворчать.
— Хеллоу, Гольдберг? Привет, старик. Сейчс говорил с шефом. Есть просьба: когда в твою кoнтору заявится некая мисс Брайтон, окажи внимaние... Да, да, та самая... Разумеется, старина, ты, всегда, с полунамека... Нет, что ты, совсем наобoрот! Прими, прочти при ней, поблагодари, посоветуй несколько ослабить линию космоса... есть прямое указание... Как объяснить? Я думе просто, старик: скажи, что читатели могут обратиться за разъяснениями, потребовать каких-то доказательств, а у нас их — ни на цент. У нее тоже. Намеки, предположения — это сколько угодно. Но не в лоб. Понял, старик? Главное — все то же: красная опасность! Если не напишет сама — помоги. Начнет пыхтеть — извинишься. Первый раз, что ли? А интеллект, понимаешь ли — это как раз то, что нам сейчас нужно... Что, что? Идиотам?! Ну, знаешь, старик, даже в шутку... Да нет, не обижаюсь. До встречи.
Монтэг швырнул на рычаги трубку, несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, погрозил кулаком кому-то, потом набрал еще один номер.
— Мисс Брайтон? Я счастлив, Лола, слышать ваш голос... Хочу, чтобы вы лишний раз убедились: Монтэг умеет быть благодарным, даже когда обстоятельства этому не слишком благоприятствуют. Только что я договорился на Шестидесятой авеню, девятнадцать... Вам известна эта контора?.. Отлично. Вас будут ждать и примут с распростертыми объятиями... Другие? Не обращайте внимания, забудьте. Если бы вы сначала обратились ко мне, а потом предложили рукопись... Да, у меня повсюду друзья, а мои друзья — друзья моих друзей. Такой вот клубочек... Что, что? Почему террариум? А, понимаю, милая шутка... Именно так, но о врагах мне сегодня как-то не хочется... Вечер так прекрасен... О, да! Кстати, а где вы намерены eго провести?.. Вы — как попугаи-неразлучники: всегда вчетвером. Не люблю быть навязчивым, но... Благодарю вас, Лола. Что-о? Информация от Солнца? Послушайте, для вас я готов пойти даже на это... Не верите? Мне? Прекрасно! Вечером это будет в полном вашем распоряжении! Но потом... Я смею надеяться?.. О-о! А тот упрек, что вы бросили мне во время нашего первого знакомства?.. Ах, не вам, — вашим друзьям! Знаете, я весьма уважаю учёную братию, однако подставлять свою шкуру... Нет, Лола, миг блаженства с вами — это совсем другое дело... Хорошо, детали обговорим на месте... Да, да, принесу!
Лола попросила администратора провести их в отдельный, наиболее надежный и укромный кабинет и сервировать стол на пять персон. При этом, разумеется, никто не питал особой надежды на то, что в таком вот «надежном» убежище не будет микрофонов, магнитофонов, а то и телевизионной аппаратуры. Те наивные времена, когда на сохранение в тайне деталей свиданий в таких уединенных местах можно было надеяться, канули в Лету, — слава Техническому Прогрессу! И, как ни странно, привыкнуть к этому оказалось гораздо легче и проще, чем к оттопыренным ушам шпиков, кое-где все еще продолжавших работать дедовскими методами.
Просто нужно предельно собраться, взять под строжайший контроль каждую мысль, малейшие вспышки эмоций, микромимику. И тогда можно будет вообще забыть о существовании всей этой блистательной техники.
— Как ты думаешь, Петр, он действительно принесет?
Красноватое око во лбу инженера на миг сверкнуло и тотчас спряталось. Лола досадливо поморщилась: предупреждала же, просила... «А сама? Или из тебя Эо не выглядывает?» Лола обескураженно смотрела на чек, принесенный рассыльным вместе с газетой. Раньше, чтобы заработать такую сумму, она должна была гнуть спину целый год, а тут... Петр смотрел на нее молча и улыбался.
— Нич-че-го не понимаю!
Она схватила газету, пробежала глазами статью, потом скомкала листы обеими руками и шмякнула с яростыо о пол.
— Теперь поняла? — вопросил Петр. Лола глянула на него белесыми от бешенства глазами.
— Ах, негодяй! Ну, я ему...
— А что случилось-то? — приподнялся со своего места Норман, «Небольшая редакторская правка», «две-три зразы», «усилим, ослабим!» — неистовствовала Лола, бегая по номеру из угла в угол.
— Ты только послушай, — она подняла газетный лист, расправила на столе и принялась читать вслух:
«Сегодня уже всему миру известно, как продвинулись русские в создании искусственэго интеллекта. Свидетельство тому — четыре леждународных конгресса, которые состоялись Грузии, в Тбилиси...
— Уже несет,— внезапно перебил ее Петр.— Он в вестибюле. Сейчас войдет и примется вербовать.
— Так уж и сразу? — удивилась Лола. — Кажетcя, мы с ним уже поставили все точки над всеми «и».
— Именно сразу, — улыбнулся Петр. — Мы рады приветствовать вас, мистер Монтэг! «Точность- вежливость королей».
— И не только королей, — лучeзарно улыбнулся Монтэг, демонстрируя ослепительные искусствeнные зубы. — И не только точность. Еще и обяательность. Где прикажете приземлиться? Благодарю вас.
— Не желаете ли для начала промочить глотку? — поинтересовался Норман, расстегивая ворот рубашки.
— У нас для этого еще будет время, — сказал Монтэг. — Сначала небольшой деловой разговор. C некоторых пор, господа, я сделался чем-то вроде взводного болванчика в руках нашей очаровательэй мисс Брайтон. Не знаю уж, как, зачем и почему это происходит, но... Результаты налицо. Когда я уже готов был выйти из нашей конторы с этой папкой, — он поднял ее над столом и повернул так, чтобы присутствующие имели возможность прочесть четкую надпись: «Солнце. Только для штатных сотрудников», — в мой кабинет неожиданно вошел шеф...
— Преклоняюсь перед совершеннейшей интуицией шефа, — иронически заметил Вольфсон, нo Монтэг отрицательно завертел головой.
— Свое преклонение, мистер Вольфсон, вам следовало бы адресовать нашей совершенной телевизионной аппаратуре.
— Неужели даже вам не доверяют?! — с деланым возмущением и ужасом громко воскликнул Лола. Монтэг снисходительно улыбнулся.
— Чем больше нам доверяют, тем чаще нас прoверяют, милая Лола. Такова, увы, печальная необходимость... Итак, войдя, шеф молча посмотрел мне в глаза, потом показал пальцем на вторую часть надписи. И сказал такие слова: «Я догадываюсь, куда вы направляетесь, Симмерс. Но заклинаю вас: прежде чем открыть эту папку там, хорошенько подумайте; какое отношение к нашей службе имеют эти люди? Надеюсь, вы меня поняли».
— Мы тоже вас поняли, — улыбнулась Лола, мельком глянув на Петра. — Значит, чтобы иметь возможность ознакомиться с содержанием этой папки, мы должны будем засвидетельствовать свoe к вам «отношение»?
— Как приятно иметь дело с умными людьми. Подождите, господа, не нужно только скоропалитeльных решений. Я понимаю, что всякому человеку, — простите мне столь свободное словосочетание, — изначально претят такие понятия, как «шпионаж», «наблюдение» и прочее. Конечно, сотрудники нашей фирмы, вынужденные в ряде случаев действовать на свой страх и риск в экстремальных ситуациях, порой компроменруют высокие идеалы свободы и демократии, коэрым служат верой и правдой. И далеко не
