– Ду ю спик инглиш? – спросил Локис, вспомнив, что ему говорила Корнейчик.
Официант сморщился как от зубной боли.
– Но, месье, – ответил он и, сделав небрежный жест в сторону зала, предложил: – Вотре табль, силь ву пле, месье…
– Мерси! Ля суль тасси кафе, – буркнул Локис, проходя в зал.
Он сел за один из свободных столиков с таким расчетом, чтобы видеть вход в кафе и улицу одновременно. Через большое витринное стекло был прекрасно виден Дворец правосудия.
«Если все удастся, как загадали, – размышлял Володя, дожидаясь, когда ему принесут чашку кофе, – то сидеть здесь больше не имеет смысла. Надо будет срочно смываться из города. Вопрос только – на чем? Фургон «засвечен», новую машину сразу не достанешь. Да и далеко ли на ней уедешь? Максимум километров сто, а потом придется менять. На что уж наши менты нерасторопны и ленивы, как обожравшиеся свежей печенки коты, но и они срабатывают быстро. Правда, не всегда эффективно. А уж эти-то должны еще оперативней работать. А часто менять – значит, след за собой оставлять. Куда ни кинь – всюду клин… Ладно, не первый раз замужем, прорвемся как-нибудь».
Занятый своими далеко не веселыми мыслями, Локис не обратил внимания на то, что один из посетителей, сидевших на высоком табурете возле стойки, пристально следил за ним с того самого момента, как только он вошел в кафе. Это был молодой плотный мужчина с благородными чертами лица, аккуратной бородкой и светлой, густой шевелюрой. Одет он был с вызывающей небрежной роскошью. Парня можно было принять за кого угодно: от богатого шалопая, прожигающего папино наследство, до брутального жиголо, который совсем недавно обработал очередную богатенькую жертву. Можно, если бы не холодный взгляд серых глаз.
Потягивая коньяк, мужчина, прищурившись, смотрел, как Локис уселся за свободный столик, как выложил на стол пачку синего «Житана» и, достав сигарету, крутил ее в пальцах, не закуривая.
Дождавшись, когда Володе принесут кофе, мужчина заказал очередную порцию дорогого коньяка и, слегка пошатываясь, подошел к его столику. Тяжело опустившись напротив Локиса, он улыбнулся и сказал по-русски:
– Ну, здравствуй, братишка. Какими судьбами?
Володя несколько секунд ошарашенно смотрел на своего визави. Тот продолжал улыбаться.
– Ну, что очи вылупил? Ни разу не бачил, як русский хлопец коньячину трескает?
– Дрозд, – проговорил Володя, с трудом приходя в себя от неожиданной встречи. – Ты-то откуда взялся?
– Оттуда же, откуда и ты, – хмыкнул Дрозд. – Из Великой, Могучей и Непобедимой. И чует мое сердце, что работаем мы в одном направлении…
Локис неторопливо отпил кофе и скосил глаза на окно. Аня на лестнице Дворца правосудия еще не появлялась.
Майора Шуру Дроздова из подразделения спецназа «Смерч» Локис несколько раз встречал при выполнении боевых заданий. При первой встрече, когда, собственно, и произошло знакомство, их группы едва не перестреляли друг друга. Спасла случайность. Кто-то из бойцов выматерился так, что стало понятно: настолько виртуозно, от души, может ругаться только истинно русский человек. После этого они еще несколько раз пересекались по работе, но друзьями не были. ФСБ и ГРУ если и не являлись открытыми противниками, то пребывали в состоянии постоянной конкуренции с приснопамятных времен. Возможно, что именно это обстоятельство, помноженное на сверхсекретность, которую соблюдали оба ведомства, и приводило к тому, что периодически происходили всякие накладки, не всегда заканчивавшиеся мирно. Встретить Дрозда во Франции Володя ожидал меньше всего. Но раз он здесь, то это могло значить только одно: интересы военной разведки и контрразведки опять совпали. Однако на всякий случай Локис решил прощупать «смежника».
– Я не знаю, по какому поводу ты здесь, – раздельно проговорил Володя, наконец-то закуривая изрядно помятую сигарету, – но лично я здесь провожу очередной отпуск. Не веришь – можешь справиться обо мне через свое ведомство.
Дрозд посмотрел укоризненно и поцокал языком.
– Володя, не держи меня за идиота, – попросил он. – Ты же не олигарх, чтобы отдыхать в Париже. О бабушкином наследстве тоже не надо рассказывать, не поверю. Ну и, наконец, когда в одной процветающей европейской стране встречаются два человека, работающие в одном направлении, то выводы невольно напрашиваются сами собой. Я понятно излагаю?
Локис допил кофе и знаком подозвал гарсона.
– Репете, тасси кафе, – сказал он подошедшему официанту, для убедительности показывая на свою чашку пальцем.
– Вовка, – расхохотался Дроздов, когда гарсон отошел, – кто тебя учил французскому языку? У тебя даже не рязанское и не тамбовское произношение, а какое-то чукотско-нанайское!
– Можно подумать, – обиженно пробурчал Локис, – что у тебя чисто парижское произношение.
– Ну, – Дроздов отпил коньяку, – парижским похвастаться не могу, а от марсельского кое-что есть… Ладно, Володя, хватит ходить вокруг да около, давай конкретно про делу. Вы пришли за Гудаевым, мы – тоже. Только немного раньше вас…
– И на этом основании ты предлагаешь нам отойти в сторону? – хмыкнул Володя.
Дроздов устало вздохнул. За все время знакомства с Локисом он никак не мог понять, почему Володя всегда в общении с ним становился ершистым и задиристым.
– Слушай, коллега из смежного ведомства, – проговорил Дроздов, допивая коньяк, и неожиданно спросил: – Ты в детстве никогда пузико ежикам не чесал?
Локис с удивлением посмотрел на собеседника, прикидывая, какой подвох кроется за этим, казалось бы, невинным вопросом.
– У меня в детстве были совсем другие игрушки, – уклончиво ответил он.
– Жаль, – совершенно искренне проговорил Дроздов. – Знаешь, если удается погладить ежику пузико, то поражаешься, до какой степени оно мягкое и нежное… Спрячь колючки, чудик! Никто у вас ничего отнимать не собирается. Просто я уже наслышан о том, какой шухер вы навели. Вплоть до похищения старшего инспектора Люка. Знаю, что вас ищет вся парижская полиция. Короче, я предлагаю встретиться и обсудить все детали…
– Поздно обсуждать, – Володя залпом допил кофе и поднялся. – Пора уже действовать! Ладно, бывай, мне пора.
Боковым зрением Локис увидел, как из здания Дворца правосудия вышла Анна и, остановившись на первой ступеньке, поправила прическу. Это означало, что ей не только удалось передать отказ Люка от предъявленных ранее обвинений, но и уговорить принять решение об освобождении Гудаева в его отсутствие. Начиналась решающая стадия их авантюрной затеи.
– Не торопись с отказом, – проговорил Дроздов, тоже поднимаясь. – Вот мой телефон. Если что-то потребуется – звони. Кстати, передавай привет Купцу. Буду рад его видеть…
Глава 24
– Гудаева привезут к Дворцу правосудия завтра к девяти утра, – расхаживая по комнате ночлежки, рассуждал Купец. – До этого времени нам необходимо найти транспорт, который еще не засвечен перед полицией. На все про все у нас всего четырнадцать часов с копейками. Какие будут предложения?
– Купа, – Володя, развалясь в кресле, листал какой-то журнал. – А тебе не кажется, что ты ищешь проблему там, где ее нет? Я закорешился с местными авторитетами; договоримся с ними, они для меня что хочешь теперь сделают.
– Ты вообще помолчи, шпана алкогольная, – отмахнулся от Локиса Демидов. – Нализался, как цуцик, вот и помалкивай, а то несет, как от винокурни.
Обиженный высказыванием товарища, Локис пожал плечами. Он выполнил свое обещание и посидел с местными «sabatte» в общем зале, который в «ночлежке» был и столовой, и баром, и клубом. Местные бродяги и уголовники восхищались умением Локиса драться, ловкостью, спрашивали, где он «учился кунг- фу». Локис ни черта не понимал – Корнейчик наотрез отказалась выполнять при нем роль переводчика, но кивал и ответно похлопывал собутыльников по плечам и спинам, делая вид, что все понимает. При этом
