– Я в разводе.
Клейтон Эндрюс десять лет назад расстался с женой, происходившей из семьи Вандербильтов. В Нью- Йорке он пользовался огромным успехом у женщин, но ни одна из них за эти десять лет не тронула его сердце.
– Вы шокированы? – спросил он.
– Нет, – ответила Зоя, взглянув на него и подумав, что не ошиблась: он и в самом деле хороший человек.
Теперь она была просто убеждена в этом. – А почему вы расстались?
– Думаю, потому что разлюбили друг друга… Впрочем, мы с нею всегда были очень разные… Она замужем, у нас добрые отношения, хотя видимся мы довольно редко. Она живет в Вашингтоне.
– Где это? – Название города ничего не говорило ей и звучало таинственно.
– Недалеко от Нью-Йорка. Недалеко, но и не очень близко. Как от Парижа до Бордо. Или до Лондона.
Зоя кивнула: теперь понятно. Капитан взглянул на часы: ему пора было возвращаться.
– Ну так как же, принимаете вы мое предложение отужинать сегодня?
– Боюсь, что сегодня не получится. – Зоя посмотрела на него печально.
– А завтра? – улыбнулся капитан.
– Завтра у меня спектакль.
– А после спектакля? – Он был настойчив, ибо, отыскав ее, не хотел, чтобы она ускользнула.
– Я постараюсь.
– Вот и отлично. Итак, до завтра. – Он выпрыгнул из машины и помог Зое выйти. Она поблагодарила, он помахал ей вслед и как на крыльях пустился в обратный путь по рю Константин.
Глава 15
Впервые в жизни она солгала бабушке. Это случилось на следующий день, когда Зоя опять отправилась в Opera[3]. Ей было стыдно, она испытывала жгучее чувство вины, однако старалась убедить себя, что ее невинный обман никому не причинит вреда. В конце концов, уговаривала себя Зоя, что уж тут такого страшного? Велика важность – принять приглашение на обед от человека, который хорош собой и интересен!
А бабушке было сказано, что Дягилев устраивает небольшой банкет для всей труппы, и не пойти было бы просто не по-товарищески.
– Не ждите меня, я приду поздно! – крикнула она, не оборачиваясь, чтобы Евгения Петровна не видела выражения ее глаз.
– Тебе непременно надо там быть?
– Непременно, бабушка, я не могу отказаться. – И Зоя пулей вылетела за дверь.
После репетиции Клейтон ждал ее у театра в машине. Увидев Зою, он улыбнулся и распахнул перед нею дверцу.
– Ну, как прошла репетиция? – спросил он, не столько ожидая ответа, сколько вслушиваясь в само звучание ее голоса и вглядываясь в ее глаза, которые горели еще ярче обычного – настоящие изумруды.
– Отлично. Но Нижинский сегодня вечером не танцует. Какая жалость, правда? Он замечательный танцовщик! – И она тотчас спохватилась, что Клейтон не любит балет. – Ох, я совсем забыла!..
– Ничего, – ответил капитан. – Может быть, я не так уж безнадежен, как может показаться.
Он повез ее прямо к «Максиму». Переступив порог этого знаменитого ресторана, Зоя почувствовала, что у нее перехватывает дыхание: отделанный бархатными портьерами зал был полон нарядными дамами в вечерних туалетах и элегантными мужчинами в парадных мундирах. «Сколько взрослых», – подумала Зоя, мысленно принявшись сочинять письмо Маше и представляя, как она все это опишет. Но как объяснить и подруге, и самой себе, кто такой капитан Клейтон, почему она приняла его приглашение… Он очень любезен и внимателен, но, наверно, этого еще недостаточно?.. Но ей хорошо с ним, она нисколько его не стесняется, ей нравится разговаривать с капитаном. Что тут такого? Зоя изо всех сил старалась вести себя не как восторженная девочка, а как взрослая дама. Капитан, не сводя с нее любующихся глаз, заказал шампанского. Зоя незаметно оглядывалась по сторонам.
– Вы бывали здесь?
В ответ Зоя покачала головой, припомнив свою убогую квартирку и дешевый отель, в котором они жили до переезда. Не только у «Максима» – она вообще не была ни в одном ресторане. Они с бабушкой сами себе стряпали незатейливую еду и обедали вместе с Федором.
– Нет, – сказала она, решив ничего не объяснять: вряд ли капитану будет это понятно.
– Славное место, правда? До войны я частенько сюда захаживал.
– Вы много ездили по свету?
– Порядочно. А вам не случалось бывать в Париже до… до того, как перебрались сюда три месяца назад?
Зоя поняла, почему он запнулся, и была тронута его тактом и тем, что он, оказывается, все о ней помнил.
– Мне – нет, а вот родители приезжали сюда часто.
Мама была немкой по крови, но всю жизнь прожила в России…
