Мальвида. Оно само сломалось?
Герцен
Горничная. Там какие-то люди с багажом, я их видела из окна, а Саша исчез.
Герцен. Это голос Огарева! Невероятно.
Натали. Где Ольга? Я хочу видеть Ольгу.
Герцен. Это мисс фон Майзенбуг, воспитательница детей.
Мальвида. Весьма рада с вами познакомиться.
Герцен. Она только учит русский.
Натали. Enchantee.[93]
Герцен. Ник!..
Натали. Я Натали Огарева. Натали Герцен была моим лучшим другом.
Герцен. А Ник – моим!
Натали. Мне было только девятнадцать, а ей тридцать, но мы были неразлучны… Пока я не вернулась домой и не встретила этого очаровательного господина. Я уверена, мы подружимся.
Герцен
Мальвида. Non – je vous en prie…[95]
Натали
Саша. Я вас помню. Вы однажды пришли, и на вас ничего не было надето, кроме трехцветного флага.
Огарев. Что такое, что такое?
Натали. Чепуха. Я-то была одета, а вот Натали…
Огарев. Ольга тогда еще не родилась.
Натали. Какая разница? Родилась или не родилась, это было ее последнее желание.
Герцен. Ольга спит…
Натали. Мы ее разбудим сейчас же.
Мальвида, не до конца понимая, что происходит, говорит с Герценом.
Тогда она на всю жизнь запомнит, как мы встретились.
Герцен. Мальвида говорит, что тогда она возбудится и всю ночь не будет спать.
Натали. «Мальвида»! Очаровательное имя. Не беспокойтесь об этом – она сможет отоспаться утром, пока я поведу детей на прогулку.
Герцен. Проходите, садитесь, садитесь – вы, наверное, ничего не ели. У нас полно…
Огарев. А выпить есть?
Огарев. Я страшно устал.
Герцен. Как вы ехали?
Огарев. Берлин – Брюссель – Остенде. Но дело не в дороге. Это все магазины. Она не может пройти мимо магазина игрушек, магазина шляпок, магазина туфель…
Тата. Нам игрушек нельзя.
Натали. Что это за глупости?
Саша. А что вы мне привезли, Натали?
Натали. Я тебе привезла себя. Разве этого недостаточно?… И!..
Огарев. Берлин не изменился, разве что теперь можно курить на улице.
Натали
Тата. Спасибо, Натали!
Саша
Мальвида. Qu'est-ce que vous?…[96]
Герцен. Ну рассказывайте, все рассказывайте! Как там все мои друзья?
Огарев
Герцен. Полностью оправданы!
Огарев. Тем хуже. Твои друзья с трудом простили тебе, когда пришел твой памфлет о так называемых революционных идеях в России…
Саша. Луны нет.
Мальвида. Gardez le papier![97]
Герцен. Я назвал только тех, кого уже не было в живых.
Огарев. А граф Орлов хвастался: «Если только захотим, мертвые выведут нас на след живых!» Твои друзья были готовы свернуть тебе шею. Саша, ты не знаешь, что творилось дома после сорок восьмого, ты себе представить не можешь.
Тата. «Саша!»
Саша. Вы зовете папу «Саша»?
Огарев. Естественно. Ему было столько же лет, сколько тебе, когда мы подружились.
Натали. Это английский суп?
Герцен
Я слушаю.
Огарев. Нельзя было шелохнуться. Было опасно думать, мечтать, даже дать понять, что ты не боишься. Воздух, казалось, был пропитан страхом. Цензура запретила одну поваренную книгу за то, что там рекомендовалось готовить в «вольном духе».
Тата
Натали.