свежие, еще дымящиеся теплой слюной. Другие подсохшие, старые. Тысячи и тысячи смертей, закупоренных в толстенькие аккуратные оболочки.
Женщине стало страшно. Она увидела ЧТО-ТО в самом центре зала.
ЭТО представляло собой огромную трубу, подвижную и гибкую, подвешенную в воздухе в толстой колыбели, сплетенной из слюны. ОНО напряглось, перемещаясь на еще пока не занятое место, и замерло. Какое-то движение зародилось внутри. Легкая судорога пробежала по этой живой трубе, и… она поднялась, оставив на полу свежее, покрытое слизью, яйцо.
Это было так, и не так. То, что видела Рипли, было всего лишь частью существа.
Пуповина, которую женщина приняла за трубу, поплыла к свободному месту.
И тогда вдруг Рипли поняла…
Если бы ОНА умела улыбаться, то обязательно улыбнулась бы. ЕЕ мозг, попав в унисон с человеческим, без труда считывал мысли.
Похоже, человек уже осознал, ЧТО перед ним. И теперь постигал величие и могущество КОРОЛЕВЫ. Эта самка еще не понимала, что ей предстоит великая миссия, а именно: выносить в себе продолжателя ИХ рода.
ОНА чувствовала страх и смятение, царившие в мозгу человека. Неудивительно. ЕЕ еще никто никогда не видел.
Это была не колыбель.
Видимо, ОНО не могло выдержать вес пуповины, и поэтому слюна служила своеобразным гамаком.
Что-то зашевелилось у самого потолка. Костяная пластина, похожая на причудливую корону, дернулась, и из-под нее показалась громадная голова.
Существо было гигантского роста. В высоту – даже сейчас, пригнув шею,- оно достигало примерно тридцати метров. Похожие на колонны задние лапы ткнулись в пол, нащупывая опору.
Рипли отступила на несколько шагов. Сказать, что размеры существо поразили ее, значит ничего не сказать.
ЭТО опустило острую морду к полу, поворачивая ее к женщине.
Рипли могла поклясться, что тварь чувствует ее.
Телепатия! Бишоп что-то говорил о телепатии!
Голос девочки вывел ее из столбняка. До слуха женщины донеслись последние слова, сказанные электронным диспетчером.
«…У вас есть восемь минут…»
Рипли оглянулась. В боковых проходах темнели четырехметровые силуэты ЧУЖИХ.
Пасть гигантской твари распахнулась. Шипение, вырвавшееся из ее глотки, достигло людей горячим, пахнущим смертью, дыханием.
Это дыхание вызвало у Рипли такую волну ярости, смешанной с омерзением, что женщина почувствовала, как задыхается.
Тварь замерла.
Рипли нажала гашетку огнемета, посылая кипящий оранжевый поток пламени в темно-коричневые коконы.
Они вспыхнули.
Стена огня скрыла людей. Перебросив палец на курок винтовки, Рипли развернулась.
Тени начали выползать из проходов, и тогда женщина принялась спокойно и методично расстреливать их, стараясь попадать так, чтобы снаряды разрывали тварей в клочья.
Очистив себе путь к отступлению, Рипли снова повернулась лицом к гиганту. Теперь снаряды разрушали стройные ряды коконов.
Начался пожар. Огонь перепрыгивал с одного ряда на другой, уничтожая их, превращая в пепел. И Рипли даже показалось, что она слышит предсмертный визг еще не рожденных тварей.
Это было бессмысленное занятие. Все равно, через несколько минут эта станция исчезнет в атомном вихре, но…
Случается, что автоматика подводит, а Рипли хотела быть уверенной в том, что ни одно из этих существ не появится на свет.
Тварь бесилась, не в силах отделиться от клейкой опоры.
Женщина не заметила, как опустела обойма. Времени перезаряжать винтовку уже не было.
Дернулся затвор гранатомета и…
ГРОУУУУУМММММ!
ГРОУУУУУММММММ!
ГРОУУУУУМММММММ!
ГРОУУУУУММММММММ!
Из развороченной пуповины хлынули потоки клейкой массы.
Рипли стреляла до тех пор, пока не кончились заряды.
«…шесть минут для того, чтобы эвакуи…»
Они бросились бежать. Но перед этим Рипли успела швырнуть в огонь, к лапам чудовища, патронташ, набитый гранатами.
Огромной силы взрывная волна настигла их уже в коридоре, бегущими к лифтам.
Но Рипли бежала к лифтам, сознавая только одно: надо выбираться, чтобы остаться в живых.
Женщина достигла погрузочного блока в тот момент, когда голос в
