молчание.
Да, он действительно был потрясен. Позавчера Гастрог не вызвал у него решительно никаких симпатий. Но когда начинают гибнуть аррумы Опоры Писаний – что-то неладно в Своде Равновесия, а значит, и во всем мире. Очень и очень неладно.
Эгин понимал, что узнавать какие-либо подробности у Норо бессмысленно. Все, что тот найдет нужным ему сообщить – сообщит. Остальное он, Эгин, скорее всего не узнает уже никогда.
Эгин молчал. И когда молчание стало походить на бесконечное падение в Бездну Края Мира, Норо наконец-то продолжил:
– Да, Гастрог, аррум Опоры Писаний, погиб от руки эрм-саванна Опоры Единства в туннеле Морского Дома по трагическому недоразумению. Было, как ты помнишь, шестое, четный день. А Гастрог прошел через левый проход. Согласно предписанию гнорра на эту неделю он должен был быть понижен в звании на одну ступень и переведен в Опору Вещей. Но ты же сам знаешь, рах-саванн, – Норо чуть понизил голос, мастерски демонстрируя доверительность, – какие псы иногда стоят там, в туннеле. Короче говоря, тот эрм- саванн зарубил Гастрога. Потом отшвырнул меч, завыл, нагадил на тело убитого, а потом подбежали двое наших рах-саваннов из Опоры Вещей, которые по счастливой случайности как раз возвращались из Морского Дома. Кстати, если хочешь знать, это те самые офицеры, которые по делу Арда окс Лайна работали с Цинором, подбрасывая туда фальшивку о слабости «Зерцала Огня».
У Эгина голова шла кругом. Даже если все сказанное его начальником – ложь, это была самая затейливая и многословная ложь, какую ему только приходилось слышать из уст Норо за все время службы.
– Я весь вниманье, аррум. – Эгин неподдельно увлекся рассказом Норо.
– Еще бы, – подмигнул ему Норо. – И это только начало. Наши убили сумасшедшего ублюдка и, не растерявшись, быстро вызвали меня. Ну а я, как ты помнишь, только-только успел вернуться после встречи с тобой. Имя «Гастрог», которое рах-саванны прочли на его жетоне, не могло оставить меня равнодушным. В общем, в моих руках ненадолго оказался сарнод Гастрога. А с ним – книги Арда окс Лайна и испорченный Зрак Истины. Ты, кстати, видел Зрак Истины Гастрога?
– Нет. – В последнее время Эгин научился лгать как дышать.
– Его Зрак Истины был уничтожен Изумрудным Трепетом, – жестко сказал Норо. – Креветки стали похожи на обглоданных пламенем сколопендр. Я просмотрел книги Арда. Я понял, откуда взялся Изумрудный Трепет. И я понял, что у Арда просто обязана была сыскаться одна вещь. Очень опасная вещь. Назовем ее Пятым сочленением. Но сочленения не было среди тех предметов, которые ты передал мне в порту. Не было его и в сарноде у Гастрога.
Помимо благоприобретенной добродетели – лживости – Эгин обладал еще и врожденной бесшабашной наглостью, которая проявлялась в нем крайне редко. Но, проявляясь, не раз и не два возвышала его в глазах как врагов князя, так и его верных слуг. Эгин тонко улыбнулся и подхватил мысль Норо:
– И вы, аррум, уверились в том, что я присвоил себе это самое, м-м-м… членение?
Норо посмотрел на Эгина, как на говорящую собаку. Прикусил нижнюю губу. В его глазах не было ничего, кроме бешеной, всепоглощающей ярости.
– Да, – отрезал Норо своим осенним, шелестящим голосом. – Да, рах-саванн. Я в этом уверился. И я очень, очень расстроился. Потому что Пятое сочленение, – он нарочито отчетливо выговорил эти слова, – даже само по себе относится к высшим ступеням Измененной материи и обладает рядом свойств, любое из которых делает его желанным гостем Жерла Серебряной Чистоты. Но если Пятое сочленение включить в состав прочих четырех, а равно и…
Норо осекся. Эгину почудилось, что по коротко остриженным волосам Норо с еле слышным пришепетыванием прошла волна изумрудного света.
«Этого не может быть», – запротестовала внутри Эгина его скептическая половина.
«Но ты сам видел. Следовательно, это есть», – возразила вторая половина голосом наставника Вальха.
– Это не важно! – Меч Норо блеснул оскалистой молнией, вгрызаясь в темную поверхность его рабочего стола.
Брызнула деревянная щепа. Что-то с гнусавым деревянным стоном упало в его непостижимых недрах. Потом оттуда донесся мелодичный хрустальный звон. И наступила тишина.
«Ого», – подумал Эгин.
– Не важно, рах-саванн, – повторил Норо, оборачиваясь к Эгину. – Да и знать этого тебе просто не положено по долгу службы.
Норо не сразу возвратил меч ножнам. Чуть розоватая, всегда впечатлявшая Эгина этим своим немыслимым оттенком сталь жила в руках Норо собственной жизнью.
На зеркальной поверхности стали клинка неожиданно возник абрис женского лица («О Шилол!» – Эгин похолодел), потом – отблески жестокого алого пламени, потом…
– А знать ты должен вот что.
В этот момент Норо спохватился, вполне степенно спрятал меч и продолжал как ни в чем не бывало.
– Пятое сочленение надо разыскать и уничтожить. Единственная нить к нему – Гастрог. Мы так толком и не поняли, встречался ли он с кем-то между портом и Морским Домом. Скорее да, нежели нет. Проверь это. Найди сочленение. Ты должен сделать все быстро. Осторожности от тебя не требуется. И тогда, рах-саванн, я сделаю так – а я могу это сделать, не сомневайся, – что история с Овель исс Тамай будет забыта. Ты ведь хочешь этого, рах-саванн?
Эгин оставил за спиной парадный подъезд Иноземного Дома. Как обычно, на Красное Кольцо вышел уже не рах-саванн Опоры Вещей, а толмач-письмоводитель Северного потока Атен окс Гонаут.
Эгин остановился на несколько мгновений, привыкая к яркому послеполуденному солнцу. Покачался с носков на пятки. Жизнь была отвратительна.
С трудом превозмогая желание упасть на равнодушные плиты красного греоверда и уснуть прямо здесь, посреди улицы, навеки, Эгин поднял правую руку. Коренастый возница, одетый по случаю жары в одну лишь набедренную повязку и легкую пелерину, чтобы плечи не обгорали на солнце, остановился напротив Эгина.
– В порт, – бросил Эгин, безудержно сквернословя в адрес мироздания.
«М-м-да, – сказал себе под нос Эгин, когда здание Иноземного Дома скрылось из виду, а затхлый дух туннеля был развеян юго-восточным ветром. – А что, собственно, „м-м-да“?»
Норо окс Шин.
Знахарь.
Овель исс Тамай.
Вербелина исс Аран.
Ард окс Лайн.
Гастрог, будь он неладен.
Зачем он произносит все эти имена, каждое из которых не приносит ему ничего, кроме ощущения легкой неловкости напополам с гадливостью? Кроме имени Овель. Но тут другое… Сейчас не время и не место рассуждать о том, какое оно, это другое.
Стоп! Эгин остановился посредине Портовой площади.
Имеет смысл, быть может, зайти домой и поразмыслить над заданием, полученным от Норо…
Хотя что там размышлять? Подумаешь – узнать, с кем встречался Гастрог по выходе из порта! Если это вообще можно узнать, он узнает.
Сначала поговорит с матросом, стоявшим тогда на вахте.
Если Гастрог брал возок, поговорит с даллагом, который этот возок тащил. У них весь город поделен между собой. Одни и те же возчики в одних и тех же местах пасутся.
А уже от возчика цепочка перекинется дальше…
Уж будьте спокойны, милостивые гиазиры, установить контакты Гастрога, которые тот имел на протяжении двух-трех часов, не представляет особых трудностей, и размышлять об этом нечего.
А вот касательно отыскания этого растреклятого «пятого члена» задача почти невыполнимая. Видать,
