«Уйти – это отменная идея», – откровенно признался себе Эгин. Уйти прочь из этих диких и страшных мест, чтобы потом вернуться уже во всем великолепии воинства Свода Равновесия.
«Кстати, где аррумы с „облачными“ клинками и хваленые „лососи“?» За всеми перипетиями и заботами последнего дня Эгин совершенно упустил из виду этот недетский вопрос.
– Простите, гнорр, – кашлянул Эгин. – А почему вы пришли сюда один?
Лагха посмотрел на Эгина так, будто бы тот спросил у него, отчего днем светит солнце, а ночью – луна.
– Потому что я очень спешил, – сказал он сухо.
– То есть вы хотите сказать, что основные силы Свода Равновесия следует ожидать из Нового Ордоса через несколько дней?
– Нет, этого я сказать не хочу. При самом благоприятном исходе дел наши корабли смогут появиться здесь через две-три недели.
«Тогда точно нужно уходить отсюда подобру-поздорову», – разочарованно подумал Эгин.
– Милостивые гиазиры, – вмешался Авелир. – Ваша беседа, с моей точки зрения, носит достаточно отвлеченный характер. Ибо вы забываете о том, о чем я с ужасом вспоминаю ежечасно.
– О чем это? – запальчиво осведомился Лагха.
– О коконах шардевкатранов. О том, что со дня на день из коконов выйдут молодые и очень злые девкатры.
– И ты тоже веришь в эту аютскую чушь? – спросил Лагха раздраженно.
– А как я могу в нее не верить, достопочтенный гнорр? Пятьдесят лет назад, на аютской границе, я видел, как лучницы Гиэннеры расстреливали девкатра!
– А что это ты там делал? – осведомился Лагха тоном бывалого офицера Опоры Единства.
– Тебя искал, – ответил Авелир совершенно спокойным тоном.
К удивлению Эгина, Лагха не стал переспрашивать. Напротив, он казался совершенно удовлетворенным ответом Авелира. Вместо этого Лагха задал вопрос совсем о другом:
– Ну и что же девкатр?
– Девкатр? – насмешливо переспросил Авелир. – Его, пожалуй, только лучницы Гиэннеры и могут остановить.
– А я одного уложил когда-то, – мечтательно протянул Лагха. Эгин снова не понял, о чем говорит Лагха. Он почувствовал себя неуютно в обществе этих непостижимых существ, один из которых, Авелир, человеком заведомо не являлся, а второй, Лагха, тоже в последнее время вызывал у Эгина большие сомнения в своей человечности.
– Ты его в «Исходе Времен» уложил, а не в нашей ветви Древа Истории, – сухо отметил Авелир. – Это во-первых. А во-вторых, то ведь был уже наполовину развоплощенный девкатр.
– Согласен, – вздохнул Лагха, сдаваясь. – Так и что же мы будем делать?
– Ничего особенного. Подождем, пока войдет Снах и скажет: «Гиазиры, тут это… Это… двое пришли».
Подведя таким загадочным образом черту под их беседой, Авелир прикрыл глаза краем своего шерстяного плаща и мгновенно уснул.
– Гиазиры, тут это, – появившийся на пороге Снах замялся в нерешительности, в общем-то горцам не свойственной. – Это… двое пришли.
Авелир мгновенно открыл глаза и принялся за свой нелегкий труд толмача.
– Надо полагать, двое костеруких? – не без издевки поинтересовался Лагха.
– Не-а. – От Снаха, похоже, ускользнули и издевка, и ехидная улыбочка гнорра. Гнорр не пользовался у горцев особым авторитетом. О Своде Равновесия горцы и слыхом не слыхивали, а в бою Лагху еще не видали. Вдобавок Лагха был для них человеком, который ранил Куха и из-за которого Кух превратился в саламандру. – То не двое костеруких. Там мужчина и женщина. Говорят, что их сюда приглашали. И еще собака какая-то с ними.
– Впустить, – приказал Авелир. – И немедленно привести их сюда.
Эгин и Лагха воззрились на эверонота в полном недоумении.
– Это Сорго и Лорма, а также ваш пес, не знаю как звать, – пояснил Авелир для Эгина.
– Сорго – это местный учитель, любитель изящной словесности. В прошлом – содержатель Люспены, дамы милой во всех отношениях, хозяйки шардевкатранов, – пояснил Эгин для Лагхи.
– Кажется, я знаю, о какой Люспене идет речь. Только мне она известна под именем Куна-им-Гир. Ну да ладно, а что за женщина? – деловито спросил Лагха.
– Лорма, конечно, не так изысканна, как Люспена. Но зато она дочь барыни Хены, царицы Детей Пчелы, которые, как ни крути, составляют костяк нашей единственной на настоящий момент армии. Лорма – самая миловидная уроженка Медового Берега.
– Хорошо, – кивнул гнорр, пропустивший мимо ушей «миловидную», таков уж нрав Отраженных. – А что за собака?
– Это животное-девять по кличке…
– …Лога, – как ни в чем не бывало вставил, поймав крохотную паузу Эгиновой невольной заминки, Лагха. Память у него была и впрямь феноменальная.
– Действительно… Лога, – подтвердил Эгин, непонятно отчего смутившийся.
– Пришли – значит, добро пожаловать, – продолжил Лагха. – Но кто бы мне теперь пояснил, где они шатались все то время, которое прошло с начала катастрофы на Медовом Берегу? Может быть, они в сговоре с южанами? И, между прочим, разве кто-то из нас их сюда приглашал?
– О да, мой подозрительный Лагха. Их пригласил я, – устало сказал Авелир.
– …когда Эгин и его люди ходили миндальничать с Багидом Вакком, не вняв моим настойчивым советам этого не делать, я тоже проник в Серый Холм, воспользовавшись лазом шардевкатрана. Мне пришлось порядком попотеть, прежде чем я сумел доискаться до подвала, где содержались эти двое. Но мне это удалось. Одним словом, я увел их из Серого Холма и спрятал в одном из своих убежищ. Там они и кормили вшей до недавнего времени, дожидаясь, когда я позову их присоединиться к нам.
– А пес?
– А пес прибился к нам по дороге в убежище. Он был совсем изранен и был готов искать тебя, Эгин, до последнего издыхания. Но так как это издыхание было, мягко говоря, не за горами, я счел за лучшее поместить в убежище и его. Думаю, он уже зализал свои раны. И готов рвать глотки всем, на кого ты, Эгин, укажешь.
– Но я не умею с ним… говорить.
– Ничего. Беседы о сути Гулкой Пустоты и смысле жизни тебе с ним вести не придется, – обнадежил Эгина Авелир.
– Но постой, – недоверчиво спросил Эгин. – Я помню, что встретил тебя той же ночью, когда вырвался из Серого Холма. То есть это ты встретил меня. Скажи мне, Авелир, когда ты успел совершить такую тучу подвигов? Ну, Раздавленное Время… но ведь Сорго и Лорма не владеют этой магией! Их что – ветер в твое загадочное укрытие перенес? Или ты раздвоился? Один Авелир провожал Сорго, Лорму и пса в укрытие, а другой в это время спасал Эгина от мужиков Багида при помощи «трубки для стреляния»?
– Нет, мне не нужно было провожать их. Сорго очень слабый человек. – Чувствовалось, что объяснения порядком надоели эвероноту и он старается отделаться самыми скупыми формулировками.
– Не понял, – к стыду своему, был вынужден сознаться Эгин.
– Тут нечего понимать. Он слабый. В его голове любой может распоряжаться так же лихо, как в своем огороде, – терпеливо пояснил Авелир, превозмогая усталость.
– Выходит, ты распорядился в его голове, как в огороде?
– Он просто говорил с ним, минуя уши. Авелир заставлял Сорго действовать так, как требуется, не присутствуя с ним рядом, – взял на себя труд давать объяснения гнорр. – Тогда он отправил его прочь, внушив ему правильный путь. А теперь позвал его сюда «стальным словом Урайна».
– Ну… – опустил глаза Эгин, – теперь действительно все понятно.
В тот момент он чувствовал себя безнадежно, непроходимо невежественным.
К счастью, за дверью послышались голоса, среди которых выделялось чистое сопрано Лормы и
