На сей раз треньканье каниойфаммы подействовало на шардевкатрана, как показалось Эгину, успокаивающе. Но ненадолго. Очень скоро грохот возобновился с новой силой, причем где-то в стороне от них.
– Он стал рыть туннель на север! – заключил Авелир.
– Следующую! – скомандовал Лагха Сорго.
Сорго согласно кивнул и вновь вцепился в струну, как будто в ней были сосредоточены судьбы мироздания.
Грохот раздался совсем близко. Плотное серовато- бурое покрытие левой стены туннеля, образованное застывшей шардевкатрановой слизью, пошло пузырями. Недра загудели и заныли. Взволнованный Авелир вскочил на ноги.
– Он здесь. Начинай другую!
Но не успел Сорго сменить мотив, как одна из стен лаза пошла трещинами и лопнула, словно яичная скорлупа.
Эгин, Сорго, Лагха и Авелир отскочили назад насколько могли далеко.
И правильно сделали. Ибо спустя какой-то миг жвалы-захваты числом шесть показались в проломе, выискивая, кем бы поживиться. А от фиолетового свечения бугорков на коже шардевкатрана в туннеле стало светло, как лунной ночью.
– Сорго! – прошипел Лагха. – Ну же!
Но Сорго, к счастью, был увлечен искусством и ничем кроме искусства. Он припал на одно колено и вновь заиграл.
В какой-то момент Эгину показалось, что Сорго сыграл что-то роковое, что-то вроде погребальной песни для всего отряда. И что шардевкатран воспринял услышанное как призыв подойти поближе и пожать руку Сорго всеми шестью жвалами-захватами разом.
Однако интуиция Сорго была просто отменной. А может, осознание опасности сделало ее отменной. По крайней мере очень скоро все вздохнули с облегчением.
Вместо того чтобы продолжать идти на сближение, шардевкатран ненадолго остановился, попятился назад, пробил потолок лаза и ринулся на поверхность земли.
– Умный, зараза, – шепотом заключил Лагха.
– Интересно, что он будет делать дальше? – дрожащим голосом спросил Эгин.
Дождавшись, пока шардевкатран выберется наверх целиком, Лагха ринулся за ним.
– Он ползет на север. Сорго, дальше? – потребовал Лагха, высунувший голову в ночь.
…Так изучили нрав и повадки шардевкатрана. А также и язык, на котором следует говорить с ним, чтобы быть правильно понятым. Тот язык, на котором отлично изъяснялась Люспена или, точнее, Стражница аютской Гиэннеры по имени Куна-им-Гир. Правда, к концу урока все, кроме Сорго, который был готов бренчать на каниойфамме хоть до утра, чувствовали себя вконец обессиленными.
– Ладно, играй отбой. Нашему шардевкатрану пора спать, – сказал наконец Авелир.
Глава 21
Сон Эгина
Для ночлега они облюбовали трапезный зал с двумя дверями, что располагался на втором этаже Серой Башни.
Возле дверей были выставлены в караул двое горцев. Остальные легли спать на расстеленных на полу коврах, которые, среди прочего, натащили Дети Пчелы после смелой вылазки в жилые комнаты дома Багида Вакка.
Спали бок о бок, словно солдаты в походе.
Сорго и Лорма посапывали рядом, лежа спиной друг к другу. А между ними, словно драгоценнейшая драгоценность, покоилась невзрачная палка с единственной струной. Словно граница, через которую не велят переступать приличия. Как напоминание о беспрецедентной миссии учителя Сорго. И как музыкальный инструмент, поющий любовь, разлуку и то, что между ними.
Эгину уже давно не снились сны. Ни хорошие, ни плохие. А потому, когда он увидел перед собой Авелира в легком радужном сиянии, Эгин сразу понял, что сновидит.
Сон был на удивление реалистичным и живым.
– Нам следует поговорить с тобой, Эгин, – шепотом сказал Авелир и указал Эгину на выход из трапезного зала, где стояли на часах двое горцев.
Один из них старательно ковырял в носу. Другой накручивал на палец прядь своих длинных волос, мечтательно запрокинув голову, и насвистывал один из мотивчиков Сорго.
Эгин встал на ноги и последовал за Авелиром, который шел, тяжело ступая и громко сопя. Чувствовалось, что каждый шаг дается ему с трудом.
Они вышли на балкон, нависающий над задним двором. Балкон был живописно оплетен диким виноградом. Виноградины уже завязались, но были еще совершенно зелеными.
– Ты выглядишь неважно, Авелир, – неожиданно для себя сказал Эгин, с удивлением обнаружив при этом, что уста его не разомкнулись.
– Посмотрим, мой милый Эгин, как будешь выглядеть ты, когда тебе пойдет пятьсот второй год, – закряхтел, а точнее, засмеялся, эверонот.
Авелир, как оказалось при более внимательном рассмотрении, тоже «говорил», не двигая губами. И тем не менее у Эгина создавалась полная иллюзия живой, настоящей беседы. «Впрочем, – отмахнулся Эгин, – это сон, а во сне все может быть».
Авелир подошел к балюстраде, облокотился о перила балкона и чуть свесился вниз. Затем, пробурчав что-то невнятное себе под нос, знаком подозвал Эгина к себе.
– Ты видишь тень, Эгин? Вон там, на той стене?
Эгин всмотрелся туда, куда указывал Авелир. Действительно, на серой кладке противоположной стены, приобретшей в ослепительном сиянии полной луны цвет слоновой кости, можно было отчетливо различить что-то похожее на человеческую тень. Не очень четкую, но… Эгин вперился в ночь, как это только что сделал Авелир, с тем, чтобы понять, кому эта тень принадлежит. Но никого не увидел.
– Тень я вижу, – подтвердил Эгин.
– Это моя смерть, она совсем рядом, – буднично и даже как-то нехотя изрек Авелир.
Эгин сглотнул свинцовый ком. Наверное, Авелир все-таки шутит?
– Видишь черного дрозда, что уснул в излучине виноградной лозы? – продолжал Авелир.
Эгин поднял глаза в гущу дикого винограда. Там, накрыв голову крылом, спала неприметная черная птица.
– Это вестник. Он прилетел, чтобы сообщить мне, что у меня есть немного времени, чтобы окончить все земные дела.
Эгин пристально взглянул на Авелира. Нет, такие шуточки за эверонотом раньше не водились. «Но я же сплю!» – вдруг вспомнил Эгин и глупо улыбнулся.
– Скоро мне уходить, Эгин. И я хотел с тобой попрощаться. Но не только. – Эверонот лукаво прищурился. – Ты должен пообещать мне одну вещь, Эгин.
– Я готов сделать для тебя все, что угодно, Авелир, – сказал Эгин, положив левую руку на грудь. – Все, что только в моих силах.
– Тогда пообещай мне, что не убьешь белую медведицу.
– Медведицу?
– Да-да, белую медведицу, – подтвердил Авелир.
– Разве бывают на свете белые медведицы?
– Конечно, бывают.
– Только белых медведиц здесь, на Медовом Берегу, нам и не хватало…
– Нет, Медовый Берег здесь ни при чем, – загадочно сказал Авелир.
– Но я и не собирался ее убивать…
