– Ой, не надо с Петькой!
– Пропал бычок или нет?
– Нет!
– А куда он девался?
– Его дядя Федя увез.
– Куда?
– Откуда я знаю? На тракторе ночью увез. У родителей купил. Хорошие деньги дал.
– А чего же ты всем голову морочишь, что бычок пропал? – искренне удивился участковый Иванов.
– Я почем знаю? Меня попросили всем говорить, что он у реки пропал, вот я и говорила.
– Кто велел?
– Дядя Федя. Он родителей попросил, а они мне уже велели.
– Значит, ты всем это и говорила?
– Нет, не всем.
– Почему не всем? А кому же?
– Только ребятам. О взрослых речь не шла. Можно мне идти, дядя Вася?
Участковый надел фуражку и убрал лист бумаги обратно в стол.
– Ладно, иди. Только о нашем разговоре никому ни слова. А то все твоему Петьке расскажу.
Варьку как ветром сдуло.
– Так, так, так, – участковый задумчиво покачал головой. – Так, так, так!
И он пошел к бабе Шуре. Поговорил с ней. Бабка вела себя так же, как и Варька, и на нее также пришлось слегка надавать. К Концу разговора выяснилось, что гусей у нее тоже купил все тот же тракторист Федька и также велел ей говорить всем детям, что гуси пропали в реке.
Только сторож Кузьма был искренне огорчен пропажей своего Мартына и просил участкового найти и наказать похитителей или тех, кто натравил ну его собаку чудовище.
– Про чудовище тебе Катя наплела? – спросил Кузьму участковый.
– Она самая, Внучка Марии. Даже след его показала.
– Ну-ну, – хмыкнул милиционер и пошел к Кларе.
Такая же картина выяснилась и у Клары. Милиционер думал и никак не мог понять, зачем Федьке понадобилось пускать среди деревенской ребятни слух, что в реке пропадают животные. На душе стало тревожно.
Когда он подошел к своему дому, то из состояния задумчивости его вывели двое совершенно незнакомых подростков, мальчик в очках и очень симпатичная белокурая девочка и близнецы Ерема с Данилкой.
– Это вы, капитан Иванов? – обратился к милиционеру мальчик в очках.
– Да, это я.
– Нам необходимо с вами очень серьезно поговорить. И времени у нас очень мало.
Иванов напрягся:
– Я вас слушаю.
ГЛАВА XII
ЧУДОВИЩЕ В КАМЫШАХ
Камышовые заросли встретили брату и сестру тревожной и давящей тишиной. Даже ветер, который весь день раскачивал высокие стебли камышей, теперь затих или резвился где-нибудь в другом месте. Не судачили по вечернему болотные и камышовые птицы, не зудели в воздухе комары, не плескалась река. Лишь где-то далеко-далеко с грустью допевал свою вечернюю песню жаворонок. С каждым шагом стебли камышей становились все выше и выше, вскоре они достигли двухметровой высоты, окружив мальчика и девочку непроходимой стеной. Некоторые стебли достигали двух с половиной метров. Это были настоящие гиганты. Лешка вскоре перестал ворчать и предлагать вернуться, потому что, как истинный любитель природы, увлекся осмотром камышей.
– Ты посмотри, Катя, какая вокруг красота! – восхищался он. – Просто камышовый рай.
– Подумаешь, – Катя сморщила носик. – Обыкновенный тростник! Даже не сахарный. Вот если бы был сахарный, то его можно было бы есть. Леша, скажи, а сахарный тростник можно есть? Он у нас в стране растет? А что если его посадить в огороде?
– Тростник это совершенно другой вид растений, – поправил сестренку Лешка. – И в огороде у нас он расти не будет. Ему нужно очень много влаги и солнца. А камыш относится к семейству осоковых многолетних трав. Всего в мире их насчитывается больше двухсот пятидесяти видов. У нас в стране растет не меньше двадцати. Перед нами камыш обыкновенный, бархатный. Растет во влажной местности, около рек и озер. Является главным производителем торфа. Веков через двадцать в этом месте будут настоящие торфяники. Представляешь, по ночам торф будет светиться и издавать жуткие звуки.
Ребята шли и раздвигали густые заросли перед собой руками, стараясь не порезаться о шершавые длинные саблевидные листья. Мягко пружинила под ногами влажная почва. Чувствовалось приближение водоема.
– Как бы нам в трясину болотную не забрести, – озабоченно пробормотал Лешка. – Теперь и не разберешь, в какой стороне река, а в какой болото.
– Так нам именно к болоту и надо, – возразила Катя. – Где еще может водиться гигантский змей? Только рядом с болотом и трясиной, чтобы было где укрыться от охотников. Там же должен быть и Эльбрусов. Небось, нянчится сейчас со своим монстром, как с младенцем, кормит молоком из бутылки. А мы из-за него сюда и зайти не имеем право. Безобразие! Эх, а помнишь, как мы в прошлые годы в этих зарослях, когда купаться ходили, в индейцев играли? Обмажемся грязью, в волосы перья навтыкаем и «Улю-лю-лю-лю!» – захлопав себя ладошкой по губам, девочка издала боевой клич команчей. – Как было здорово!
И клич команчей, еще более громкий и протяжный, опять разлетелся над камышами.
– Что ты делаешь? – испугался Лешка. – Зачем так кричишь? А вдруг нас кто-нибудь услышит?
– Да ладно тебе! Нет тут никого!
– Ну да, а если гигантский змей? – И хотя Васильев все еще сомневался в существовании ископаемого змея, он все же вспомнил роман Артура Конан Дойла «Затерянный мир» и поежился.
– А змеи, ты мне сам говорил, глухие. Так что чего нам бояться? Разве что Эльбрусов услышит. Так нам на него плевать. Он нам и нужен. Пусть выходит на тропу войны. Я запущу в него свой боевой томагавк.
И Катя опять издала индейский клич. Еще более громкий и длинный, чем предыдущие. Лешка только рукой махнул. Он знал, что если этот непослушный ребенок начинает баловаться, остановить его лучше всего тем, что просто не обращать внимания на шалости.
Они продолжали идти вперед. А вокруг становилось все темнее и темнее. Темнота наступала стремительно. Даже розовая полоска на западе угасла.
Минут через пятнадцать камыши вдруг неожиданно стали редеть, затем и вовсе расступились и ребята оказались на обширном лугу, где росла обыкновенная хоть и высокая, но не такая, как камыш, трава. Она даже Кате доходила всего лишь по пояс.
– Раньше здесь такого не было, – удивилась Катя. – Что это за лужок? И для каких коровок и овечек он здесь находится?
Они вошли в траву, и тут лицо Лешки стало очень напряженным:
– Кажется, я знаю, что это за трава, и для каких она коровок.
– Так не томи, братец, говори!
Лешка сорвал несколько стеблей, на концах которых были словно метелочки из семян, и внимательно их осматривал, а так как стало уже совсем темно, он подсвечивал себе зажигалкой, которую всегда носил с собой, хоть и не курил. Катя последовала его примеру.
– Я тоже знаю, что это, – сказала она. – Это корм для змея. Уверена, что это дело рук Эльбрусова. Это он тут все засеял. Агроном несчастный! Только вот, разве змеи едят траву? Он что вегетарианец, наш змей?
– Не знаю, чьих это рук дело, – слегка заикаясь, пробормотал Лешка, – но нам надо срочно делать отсюда ноги.
– Это зачем? – возмутилась Катя. – Уносить ноги? Когда наше расследование подошло к финалу,
