«РАЗВЯЗКА НАСТУПИТ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ»
Максим Станиславович приехал в усадьбу Дагера после обеда. Собранные им сведения о госпоже Петровской гласили следующее.
Петровская Валентина Дмитриевна, дворянка, 23 года. До 21 года, поскольку являлась сиротой, находилась под опекой своего дальнего родственника, управляющего ее шестью имениями, доставшимися в наследство от отца, статского советника Дмитрия Петровича Петровского. Мать – полька, умерла, когда Валентине было шесть лет от роду. Воспитывалась в Средневолжском Родионовском институте благородных девиц, по выпуску из которого познакомилась с секретарем канцелярии средневолжского губернатора Константином Макаровым. Несколько месяцев назад, уже будучи чиновником особых поручений, Макаров сделал Петровской предложение руки и сердца, на что та дала согласие. Состоялась помолвка. Потом по поручению губернатора (читай: полковника Мезенцова) Макаров выехал в Володары, дабы получить там какие-то бумаги от секретного агента (никаких подробностей узнать не удалось). До Нижнего Новгорода доехали пароходом акционерного общества «Кавказ и Меркурий» вчетвером: Макаров, Петровская со слугой Прохором Игнатьевым и компаньонка Петровской Анастасия Маслова. Дальше Макаров поехал один поездом, а Петровская с компаньонкой и слугой остановились в гостинице «Париж» дожидаться его возвращения. Когда тот не вернулся, отправились на его поиски. Потом появилась газетная публикация в «Нижегородском листке», а затем, когда тело умершего в поезде было отправлено на опознание в Нижний, Петровская получила известие, что покойный и есть ее бывший жених Константин Макаров…
Артемий Платонович выслушал сей пространный доклад, похвалил Обличайло за толково выполненную работу и задал вопрос, единственно которого и боялся следственный пристав:
– А куда подевалась компаньонка Петровской?
– Э-э-э… Не знаю, господин Аристов, – вздохнув, честно признался Обличайло.
– А сами вы как полагаете?
– Верно, ее отправили обратно в Средневолжск. Ведь обстоятельства поездки уже изменились.
– Ладно, разберемся, – кивнул Артемий Платонович и поделился с приставом событиями последних двух дней, проведенных им у Дагера, закончив свое повествование тем, что отдал письма Петровской для их перевода.
– Вы отдали все письма ей? – в недоумении воскликнул Обличайло, кажется, даже подпрыгнув в креслах.
Разговор происходил в комнате Аристова при плотно затворенных дверях, но все же Артемий Платонович сказал:
– Пожалуйста, потише, сударь.
– Но зачем? – на сей раз почти шепотом спросил пристав, даже не пытаясь скрыть отчаяния.
– А затем, что теперь они для мадемуазель Петровской не имеют никакой стоимости. Она ведь имела возможность с ними познакомиться, изъять наиболее важные из писем, а то и просто подменить их… Но, кажется, она этого не сделала.
– А если все же сделала?
– Тогда она скоро оставит усадьбу барона Дагера. Так или иначе, развязка наступит через несколько дней. Потому-то вы и нужны мне здесь, ведь поначалу я хотел, чтобы вы съездили в Нижний и поручили там кому-нибудь сделать перевод писем. А так и перевод готовится, и вы рядом.
Подошла Вера с невысоким парнишкой. На его рябом лице застыло плутоватое выражение. Он настороженно осмотрелся, как если бы полагал, что ему вдруг надерут уши за очередные проказы.
– Вот это тот самый Семен, что нашел письма, – слегка подтолкнула Вера парня в комнату Аристова.
– Благодарю вас, Вера Михайловна, – быстро оглядев Сеньку, поблагодарил отставной штабс- ротмистр. – Не знаю, что бы я делал без вашей помощи. А скажите, – сказал он после некоторой паузы, – кто-нибудь видел вас, пока вы вели этого господина ко мне?
– Дворник видел, садовник видел, кузен, – начала перечислять Вера.
– Кузен? – насторожился Аристов.
– Да, – ответила Вера. – Он даже едва не поколотил Семена за то, что он ставит в нашей Охотничьей роще эти свои западни.
– Ничего я не ставлю, – огрызнулся Сенька.
– Не лги! – топнула ножкой Вера. – Я вам более не нужна, господин Аристов? – обратила она на него свой взор.
– Нет, Вера Михайловна. И еще раз благодарю вас.
– А вы знаете, молодой человек, что ставить капканы в местах, вам не принадлежащих, противозаконно? – посмотрел на Сеньку Артемий Платонович, когда Вера покинула комнату. – Впрочем, я позвал вас не за этим. Ведь это вы нашли письма?
– Я, – понуро ответил Сенька.
– Так-с, милейший, – удовлетворенно протянул Аристов. – Расскажите, пожалуйста, мне все с самого начала.
– Ну, значит, вышел я прогуляться в лес, – неуверенно начал Сенька.
– Ночью? В лес? Прогуляться? – насмешливо спросил отставной штабс-ротмистр.
– Ну да. А что здесь такого?
– Вы очень любите лес, – скорее констатировал, нежели задал вопрос Аристов.
– Да, люблю, – с некоторым вызовом ответил Сенька, и Артемий Платонович почувствовал, что тут парень не врет.
– Прошу прощения, продолжайте.
Рассказывал Сенька недолго. Когда он закончил, Аристов с минуту молчал, а потом деловито спросил:
– А ты смог бы узнать тех двоих?
– Нет, я не разглядел их лиц. Ведь было темно.
– Мне известно, что ты хочешь получить награду.
– Да, – тут же оживился Сенька. – Ведь я же отдал письма.
– Ты ее получишь, – заверил его Артемий Платонович. – Когда вернешь остальные письма.
– Какие еще остальные письма? – набычился Сенька.
– А которые ты оставил себе на случай, если тебя вдруг обойдут с наградой.
– Барышня не могут обмануть, – твердо сказал парень.
– Здесь ты прав, – согласился с ним Аристов. – Но ведь могут обмануть барышню. Давай договоримся так: ты приносишь остальные письма, а я тебе даю сто рублей.
– Двести. Письма ведь не простые, а на иностранном языке.
– Хорошо, двести, – согласился Артемий Платонович. – Неси и получишь свои деньги.
– Они не у меня, у приятеля, – неохотно признался Сенька.
– Ах, вот как. Тогда возьми их у него и принеси мне.
– Ладно. Только вы, это… не говорите никому.
– Разумеется, милейший.
Когда Сенька выходил из комнаты Аристова, он едва не столкнулся с красивой дамой в облегающем фигуру атласном платье и изящной шляпке, сдвинутой на затылок. Он проскочил буквально в вершке от нее и дунул по коридору, дабы быстрее покинуть усадьбу. Главное было – не попасться на глаза молодому барину, но фортуна на сей раз была не на его стороне. Как только он вышел на аллею, ведущую в Березовку, он увидел фланирующего взад-вперед Михаила, который, заметив его, нахмурился.
– А ну, иди-ка сюда, – грозно позвал Михаил.
– Зачем? – прикинулся непонятливым Сенька.
– Вот как ты заговорил. Иди, коли я приказываю!
– Вы, это, своим дворовым приказывайте, а мне неча. Я теперь вам никто, – раздухарился вдруг Сенька.
– Чего ты сказал? – двинулся на него Михаил, сверкая глазами.
Сенька, недолго думая, рванул прямо через посадки не разбирая дороги. Какое-то время он слышал за собой тяжеловатый шаг молодого барина и треск поломанных под его ногами сучьев, а пробегая по низине,
