припустил бегом. «Только бы он был дома, только бы был дома», – стучало в его голове.
– Нету твоего дружка, – ответила ему мать Кузьмы.
– А когда он воротится?
– Чай, теперь к утру.
Сенька вернулся к дому опечаленный и смурый, и Петровская поняла, что писем у него нет.
– Нету его дома, – уныло сказал Семен. – К утру, верно, только объявится.
– Ладно, – с досадой промолвила Петровская. – Завтра утром заберешь у него письма и принесешь мне. Я буду ждать тебя в конце дубовой аллеи. Ступай.
Она поднялась с лавки и проводила Сеньку взглядом.
– Идемте, барон, – позвала затем Петровская, и, отделившись от липы, к ней присоединилась неясная фигура.
– Вы все слышали? – спросила она Михаила.
– Да, – ответил тот.
– Вашей задачей завтра будет не дать господину частному сыщику получить эти письма. В конце концов, они ему не принадлежат!
– Может, мне быть рядом с вами? – с легкой надеждой спросил Михаил, заглянув в лицо барышни.
– Нет, вы должны быть в усадьбе и не спускать с Аристова глаз, – отрезала Петровская. – Вы поняли?
– Да, конечно, – чуть обиженно ответил Михаил.
– И еще, Мишель, вы не должны на меня сердиться, – уже мягче сказала она и взяла его под руку, кокетливо заглянув в глаза. – Моя награда уже не за горами.
– Это не розыгрыш?
Петровская улыбнулась:
– Разве я произвожу впечатление легкомысленной дамы?
Когда они ступили на дубовую аллею, ведущую к замку, тень, что следовала за ними по пятам от самых выселок, исчезла. А через несколько минут в дверь комнаты отставного штабс-ротмистра нетерпеливо постучали…
Глава 15
ПЛАН ГОСПОДИНА АРИСТОВА
– Она будет ждать парня в конце дубовой аллеи, – переведя дыхание, выпалил Обличайло.
– А какую роль она отводит барону?
– А его она просила помешать вам получить оставшиеся письма.
Артемий Платонович пыхнул своей трубкой. События разворачивались несколько быстрее, чем он ожидал. И развеяли наконец сомнения о причастности Петровской к убийству своего жениха. Да и жениха ли? Может, все это была игра? Ладно, личные мотивы откроются позже. А пока известен главный мотив: Макаров был убит с целью похищения важных политических документов, каковыми являлись письма. Часть их, наиболее важная, оказалась в руках случайного человека. И задача преступников – во что бы то ни стало овладеть ими и, вероятно, уничтожить. Обличайло, отправленный следить за Сенькой после разговора отставного штабс-ротмистра с парнем, принес очень важные вести, которые требовали принятия немедленных решений. А времени оставалось только одна ночь.
План действий, как это часто случалось с Аристовым в крайне запутанных ситуациях, составился как бы сам собой и позволял опередить злоумышленников на один шажок. Надо только заставить их действовать дальше по навязанному им сценарию…
– Вам удалось снять размер с ее следа?
– Да, – ответил Обличайло.
– И этот размер, конечно, не совпадает с размером маленького следа, обнаруженного нами в роще, – без всякой тени сомнения заметил Артемий Платонович.
– На целых полдюйма, – ответил пристав.
– Ну, конечно, она носит теперь обувь большего размера. Наша фигурантка – большая умница, – с нотками уважения в голосе сказал частный сыщик. – Она сменила свои башмаки, еще не зная, что мы обнаружили ее следы. Смею сделать предположение, что и большой след не совпадет с нынешним следом ее слуги.
– Вероятно, – согласился с Аристовым Обличайло.
– Вы голодны? – вдруг спросил Артемий Платонович.
– Нет, – ответил пристав, озадаченный такой резкой сменой темы разговора. – Я перекусил в лесу, когда парень спал.
– Это хорошо, – сказал отставной штабс-ротмистр. – А не устали?
– Я привычный.
– Тогда, дорогой Максим Станиславович, пойдемте-ка мы обратно в Березовку.
– Что, будем ставить засаду? – догадался Обличайло.
– Именно. Мы должны предотвратить всякую возможность попадания этих писем к Петровской.
Таясь, они вышли из комнаты, бесшумно проследовали по коридору, спустились по лестнице и вышли во двор. Никем не замеченные, они ступили на дубовую аллею. Деревья по обе стороны выглядели черными, напоминая крутые склоны, и Аристову показалось, что они будто идут по дну глубокого оврага. Стояла кромешная темень, и только слабый просвет вдали, там, где оканчивалась аллея, указывал им путь. Аллея закончилась, миновав небольшое поле, они вошли в лес. Для Артемия Платоновича оставалось загадкой, как пристав, шедший впереди, выбирал верное направление. А тот шел уверенно, и когда оглядывался, его глаза светились в темноте, как у кошки.
Саженей за десять до Сенькиной избы рос куст орешника. Здесь они и решили устроить свой наблюдательный пункт.
Дежурили по очереди – предложение Обличайло вести наблюдение ему одному было отвергнуто отставным штабс-ротмистром как абсолютно неприемлемое.
Было еще темно, когда из никогда не затворяющейся калитки вышел Сенька.
– Вот он, – взволнованно прошептал Обличайло, наблюдавший в это время за домом.
Дав Сеньке удалиться саженей на двадцать, они направились за ним, стараясь держаться от парня на почтительном расстоянии и в то же время не упустить из виду.
Когда вошли в деревню, они сократили расстояние, чтобы видеть, в какой двор войдет Сенька. Лениво брехали собаки. Самым краешком выглянула луна – небо из черного становилось серым.
Наконец Сенька остановился у одного из дворов в центре деревни и, недолго думая, перемахнул через забор. Обличайло, прильнувшему к заборной щели, удалось разглядеть, что, обогнув яблоневые деревья, Сенька направляется к баньке, стоящей в углу двора. Затем негромко скрипнула дверь.
– Все, лезем за ним через забор, – заторопился пристав и посмотрел на Аристова. – Давайте я вам помогу.
Вместо ответа Артемий Платонович ловко перебросил свое тело через деревянную преграду и уже спустя мгновение был по ту сторону забора. Обличайло удалось сделать то же самое, затратив чуть больше времени. Когда они подошли к баньке и встали у оконца, разговор Сеньки с Кузьмой, верно, только начался.
– Что тебе нужно в такую рань? – услышали они недовольный голос.
– Я пришел за моими письмами, – нетерпеливо ответил Сенька.
– Твоими? – ухмыльнулся, верно, Кузьма. – А я думаю, что за моими.
– Давай письма, я должен отдать их одной барыне.
– Кажется, ты уже отдал свои письма одной барыне… И что? Получил награду? А может, получил и не делишься?
– Ей нужны все письма, и тогда она отдаст деньги.
– Я тебе не верю. Ты обманешь меня… А может, уже надул.
– Послушай, Кузьма, – горячо заговорил Сеня. – Я тебя не обманываю. Как только я отдам ей письма, так сразу же получу деньги. И принесу тебе твои пятьдесят рублей.
– Пятьдесят рублей?! Ты говорил о других деньгах.
– Больше она не дает. Хорошо, что хоть столько.
