– Убит, господин полицмейстер. Сомневаться не приходится. Думаю, в скором времени у нас будут находиться все нити этого дела и можно будет арестовать виновных.
Густые брови Лаппо-Сторожевского удивленно поползли вверх.
– Вот как? Не ожидал!
– Они нам известны и в данный момент находятся под наблюдением пристава Обличайло, – оживленно продолжал Аристов. – Оба злоумышленника весьма хитры и осторожны, и до недавнего времени у нас не имелось даже косвенных улик против них. Однако, смею вам признаться, разработанный нами план уже вступил в стадию завершения, и через несколько дней, надо полагать, у нас на руках будут все улики, позволяющие изобличить преступников.
– Прекрасно. Кстати, как там мой пристав Максим Станиславович? Не оплошал?
– Весьма толковый малый, – заверил Аристов. – Без него у меня ничего бы не получилось.
– Весьма лестно слышать, – благожелательно отозвался полицмейстер, – благодарю вас.
– У меня к вам просьба, господин полицмейстер, – заявил Артемий Платонович.
Лицо полицмейстера приняло деловитое выражение.
– Все, что от меня зависит.
– Как вам, верно, известно от господина пристава, фигурантами в этом деле являются госпожа Петровская, а также ее слуга Прохор. – Лаппо-Сторожевский слегка кивнул. – Однако в Нижний Новгород они приехали из Средневолжска втроем: с Петровской была ее компаньонка – некая Маслова. Мне бы хотелось, чтобы вы дали поручение какому-нибудь толковому сотруднику разыскать либо ее саму, либо ее следы после того, как она вместе с Петровской останавливалась в вашей гостинице «Париж».
– Думаю, что с этим проблем не будет, господин Аристов, – ответил Лаппо-Сторожевский. – Еще что- нибудь?
– Да, – ответил Артемий Платонович. – Мне нужен лучший фотограф в городе. Вы знаете такого?
– Знаю, – ответил полицмейстер. – Буквально на днях мы с женой и дочкой делали у него фотографические снимки. Качество, прямо скажу, отменное.
– Где я могу его найти?
– Нет ничего проще, – сказал Лаппо-Сторожевский. – Его зовут Борис Арнольдович Кашнер, и его ателье находится прямо против Рождественской церкви в доме генеральши Попковой. Скажу вам так, серебра и туши на фотографии не жалеет.
– Благодарю вас.
– Вам дать провожатого? – спросил полицмейстер.
– Нет, – ответил Аристов. – Я немного знаю ваш город.
Дом генеральши Попковой был двухэтажным, с кованым ажурным балкончиком на втором этаже и большой вывеской на первом:
ФОТОГРАФИЯ
Б.А.Кашнер
Артемий Платонович открыл дверь, и колокольчик над ней известил о прибытии нового клиента.
– Чем могу служить? – вышел в приемную небольшого росточка человек в бархатном жилете и белом шелковом галстухе.
– Вы господин Кашнер? – спросил отставной штабс-ротмистр.
– Вы абсолютно правы, – улыбнулся человек в бархатном жилете. – Я господин Кашнер. И вы совершенно правильно сделали, что зашли именно ко мне. Мое фотографическое заведение – лучшее в городе, это вам все скажут. Я – мастер, профессионал. А братья Гринберги, Самюэль Яковлев и эта дамочка Вероника Рангони, настоящее имя которой Клавдия Бучинска, – просто любители и не более того. Позвольте-ка. – Он отступил от Аристова на два шага, разглядывая его. – О! У вас очень фотогеничная внешность. Вы пришли заказать свой портрет. Ведь так?
– Н-не совсем, – ответил Артемий Платонович.
– Что значит – не совсем? С вашей колоритной наружностью и моим умением получится превосходный фотографический портрет, который будет висеть в гостиной, и ваши правнуки уже не будут приставать к своим родителям с вопросом: «А каким был наш прадедушка?» Я думаю, надо сделать два портрета: по грудь и в полный рост. Вам это обойдется в восемь рублей. Что скажете?
– Кхм… – сдержанно кашлянул в кулак Аристов. – Мои портреты мы сделаем позже. Уверяю вас, что с этой просьбой я обращусь именно к вам. А пока у меня к вам просьба другого рода.
– Вас понял. Вам нужны визитные карточки, – воодушевляясь, продолжал фотограф. – Три рубля десяток. Эта сущая безделица. За соседним углом Альтшулер берет вдвое дороже моего!
– Мне не нужны визитные карточки, господин Кашнер. Мне нужно сделать копии с писем.
Казалось, что фотограф озадачен.
– Вот как… Покажите письма.
– Вот они, – достал письма из кармана сюртука Аристов.
– Угу, понимаю… Здесь предстоит повозиться. Как скоро вам нужны снимки? – спросил Кашнер.
– Дело в том, что я через два дня уезжаю, так что… Может, сегодня к вечеру?
– Можно и к вечеру, – закивал фотограф, продолжая рассматривать письма. – Но все-таки я бы советовал вам не торопиться. Снимки выйдут лучше, если ночь они пролежат в серебряной ванне.
– Вы убедительны! – согласился Аристов. – Когда я смогу получить оригиналы?
– Скажем… через полчаса вас устроит? – спросил Кашнер.
– У меня есть немного времени.
– Вы можете присесть на диван, – показал фотограф кивком в угол, где стоял кожаный черный диван. – Если желаете, у меня есть фотографии с дамами, – произнес он заговорщицким тоном.
– Право, не стоит, у меня есть чем заняться, – улыбнулся Аристов, доставая свежий номер «Вестника Нижнего Новгорода».
Ровно через тридцать минут Артемий Платонович вышел из ателье, о чем опять известил тонким треньканьем крохотный колокольчик.
Ближе к вечеру отставной штабс-ротмистр снова отправился в полицейское управление.
– А у нас для вас имеются новости, – вышел к нему из-за стола полицмейстер. – Компаньонка вашей фигурантки Петровской – Анастасия Маслова в настоящее время находится в лечебнице для умалишенных.
– Как? – опешил Аристов. Он полагал, что с Масловой могло что-то произойти, но не до такой же степени!
– Да, дорогой Артемий Платонович, она сошла с ума, и ее поместили в дом скорби, – развел руками полицмейстер. – Боюсь, в вашем деле она уже не помощница.
Аристов даже и не пытался скрывать своего огорчения.
– А где находится эта лечебница?
– На южной окраине города.
– А улица, дом?
– Улица Кирпичная. Ну а дом… Его вы узнаете сразу. Желтый такой, с небольшими окнами.
– Скажите, а… Как бы это поудачнее выразиться… Трудно туда попасть?
– Право, вы меня удивляете! – рассмеялся Лаппо-Сторожевский. – Попасть в это заведение легко, вот выйти из него трудновато. А ежели серьезно, то вас даже и на порог могут не пустить. Впрочем, как и нас. Медицинская этика.
– Я все же попробую, – сказал Аристов.
– Попробуйте, – иронически отозвался полицмейстер и лучисто улыбнулся. – Желаю удачи.
Весь вечер Артемий Платонович курил свою трубку в одноместном нумере гостиницы «Париж», что означало пребывание его в глубоких раздумьях. Уже за полночь он полез в свой дорожный саквояж и не без труда отыскал на самом его дне именной жетон Императорского общества вспомоществования больным и страждущим на розовой ленте. Сей знак – в форме щита с императорской короной – он положил на самое видное место, чтобы утром не сомневаться, с чего начинать день.
Глава 18
ВСЕ ИДЕТ ПО ПЛАНУ
