тираду начальника.
– Ничего, мы его разыщем, – твердо заверил собравшихся полицмейстер. – Задействованы все наши агенты и осведомители. Сотня человек ходит по городу, высматривая нашего фигуранта. Еще две сотни вынюхивают и выслушивают всех и вся. Никуда он не денется. Если он, конечно, действительно в городе и не бестелесный дух.
– Дядя, – осуждающим тоном произнес Михаил.
– Уверяю вас, он в городе, – нимало не смутился последней репликой полковника Артемий Платонович. – И это дает нам шанс все же изловить его. Иначе он сможет оказать заговорщикам немалую помощь. Если не решающую.
– Право, я даже не знаю, а что, действительно можно так управлять человеком на расстоянии, как дергать за проволоки марионетку? – спросил Адриан Андреевич все же с нотками сомнения в голосе.
– Представьте себе, да! – всем корпусом повернулся к нему Аристов. – Конечно, только оператору, специально обученному и до того уже входившему в контакт с пациентом или, как в нашем случае, с жертвой. Доктор Франц Месмер, швейцарец по происхождению, излечивал, к примеру, магнетизмом больных бессонницей в публичных госпиталях Берна и Цюриха, находясь от них на значительном расстоянии. В своей больнице, что он учредил в собственном доме в Вене, он пользовал пациентов магнетизмом, совершая раппорты у себя в кабинете на втором этаже, в то время как его больные находились на первом.
– Я что-то слышал о докторе Месмере, – сказал Федотов из своего угла. – Кажется, это тот человек, что открыл магнетизм?
– Ну, положим, не открыл, – поправил его Артемий Платонович, – а возвел исследования древних мистиков, египетских мудрецов и лекарей шестнадцатого и семнадцатого столетий в область науки. Ведь то, что небесные тела влияют на тела человеческие, было известно и в языческие времена. Но вот понятие животного магнетизма и учение о нем ввел в науку именно Месмер.
– И что это за учение? – осторожно спросил молодой Дагер.
– О, это очень долго рассказывать, – открестился от дальнейших пояснений Аристов. – Боюсь, это будет неинтересно и слишком уж утомительно.
– Как скажете, – согласно промолвил старший Дагер. – И так уже ясно, что этот ваш магнетизер крайне опасен.
– Да, он крайне опасен и может натворить многое, если мы не помешаем ему. Вероятно, он последователь секты, учрежденной лионским кавалером Барбеном, члены которой владели методой производить животный магнетизм единственно хотением и верою. Секта была разгромлена и запрещена французским правительством, поскольку члены ее не столько лечили больных, сколько совершенствовались в манипулировании людьми. Их называли еще спиритуалистами, ибо действовали они не столько физическими усилиями, сколько волею и сильным желанием. Многие из них могли привести человека в сомнамбулическое состояние, находясь от него в достаточном отдалении. Доктор Мульезо, один из спиритуалистов, посетив некую даму вечером и замагнетизировав ее, пришел наутро в один дом, в который эта дама была не вхожа, и мысленно повелел ей явиться в него. Дама пришла, какое-то время ходила около дома в нерешительности, а потом вошла, влекомая его волею. Впоследствии она говорила, что ничего не могла поделать с собой в своих побуждениях прийти именно в этот дом, в котором она никогда не бывала. Доктор Гейнекен, один из самых выдающихся учеников и последователей Месмера, – продолжал Артемий Платонович с некоторым пылом, – ввел одну даму в состояние магнитного сна, находясь совершенно в другом городе, и заставил ее пройти ночью по кладбищу, тогда как она и днем-то не могла ступить на него из-за великой к нему боязни. А два немецких магнетизера, манипулятор Надлер и доктор Винголт, воздействовали на своих испытуемых один на расстоянии мили, а другой – трех миль.
– Выходит, наш фигурант такой же умелец, как этот доктор Винголт, – сделал заключение Федотов.
– Именно, – убежденно кивнул ему Артемий Платонович.
– А противодействовать его силе как-то возможно? – спросил полицмейстер.
– Действия магнетизера затрудняет шелковая одежда, которая препятствует прохождению магнитных токов к телу, и металлические предметы из серебра, меди и цинка. Шелковая рубаха или жилет, серебряный портсигар в кармане или бронзовая медаль на груди способны сильно помешать воздействию на вас магнетизера. Если бы ваш агент, убитый в лавке брильянтщика, имел при себе что-либо из этих вещей, возможно, он остался бы жив.
– По легенде, он являлся простым слободским мужиком, у коего, как вы сами понимаете, не могло быть ни шелкового жилета, ни серебряного портсигара, – печально вздохнул Дагер. – К тому же он нарушил инструкцию и вступил в контакт с фигурантом. Я провел совещание с приставами полицейских частей и строго-настрого велел им еще раз проинструктировать своих сотрудников, чтобы никто из них, в случае обнаружения фигуранта или даже похожего на него человека, ни в коем случае не приближался к нему, а лишь проследил бы его до квартиры. К тому же управление не имеет возможности снабдить всех своих агентов шелковыми рубахами или жилетами.
– Тогда велите им носить в карманах как можно больше серебряной или медной мелочи, – заметил полицмейстеру Аристов.
– Принято, – согласно кивнул Адриан Андреевич.
– А что брильянтщик, продолжает запираться? – подал голос из своего угла Михаил.
– Пока да. С ним работает следственный пристав Хлебников.
– И что же он говорит?
– А что он говорит, – раздраженно буркнул полковник. – Заявляет, что зашел в лавку мужчина, потоптался неловко, а потом спросил, сколько-де стоит женская жемчужная брошь. Когда брильянтщик сказал ему цену, мужик будто бы охнул, схватился за сердце и упал. Бентхен, дескать, вышел из-за прилавка, кинулся-де к мужику, но тот был уже мертв. И тогда брильянтщик позвал квартального. Все.
– А как он объясняет происхождение красного пятна на руке умершего? – спросил Артемий Платонович.
– А никак, – отрезал полицмейстер.
– Но он видел его?
– Видел, когда вышел к упавшему и наклонился над ним.
– И это зафиксировано в его показаниях? – быстро спросил Аристов.
– Конечно, зафиксировано, – удивленно вскинул брови полицмейстер. – Как и все, что говорят на дознании подозреваемые в любых законопреступлениях.
– Но это как раз тот случай, когда подозреваемого законопреступника невозможно привлечь к ответственности, так? – задумчиво спросил отставной штабс-ротмистр.
– Ну, так, – нехотя согласился Адриан Андреевич. – Прямых-то улик не имеется. А почему вы это спрашиваете?
– Где он содержится? – не ответил на вопрос полицмейстера Аристов, явно что-то задумавший.
– Пока в арестантской камере третьей части, – уже понимая, куда гнет новоиспеченный старший чиновник особых поручений при губернаторе, ответил Дагер. – Вы, очевидно, хотите побеседовать с ним?
– Пожалуй, что следует, – просто ответил Артемий Платонович, с лукавой искоркой в глазах взглянув на полицмейстера. – Вы мне это можете устроить?
– Ну отчего же не устроить, – понимающе ответил на его взгляд Дагер. – Устроим.
Глава 41
В СПАССКЕ У ИВАНИЦКОГО
Иван приехал в Спасск поздним вечером, решив здесь переночевать и уже утром отправиться в село Бездна к Иваницкому. Ужиная в трактире, он случайно подслушал разговор двух прапорщиков, из которого следовало, что штабс-капитан Иваницкий находится здесь, в Спасске, по вызову дивизионного начальника штаба полковника Молоствова. Из их разговора Глассон узнал также, что, возможно, штабс- капитана Иваницкого скоро командируют в Ригу и что им жаль, ежели такой дельный офицер оставит роту в Бездне в такое тревожное время.
Отужинав, Глассон снял здесь же нумер, крайне дурной и пропахший давлеными клопами, и немедля послал трактирного мальчишку разыскать штабс-капитана и сказать ему, что один его средневолжский знакомый приехал, чтобы вместе поохотиться. Не прошло и получаса, как в нумер Глассона явился
