Пока продолжался этот обмен любезностями, Джулиан тихонько переговаривался с Генри, и я навострил уши.
– Нужно было сказать мне об этом раньше.
– Разве мы вам не сказали?
– Да, и тем не менее… Это было уже после того, как Эдмунд пропустил два занятия, – сокрушался Джулиан. – Все это время я считал, что он симулирует недомогание. Говорят, будто его похитили, но, по- моему, это звучит глуповато. Впрочем, как знать?
– Будь это мое дите, так уж пусть лучше б похитили, чем в таком-то снегу, бог весть где, да еще почти целую неделю, – высказалась миссис О'Рурк.
– Все же я искренне надеюсь, что с ним ничего не случилось. Да, вы ведь знаете, что сюда приехали его родственники? Вы уже с ними встречались или только намереваетесь?
– Во всяком случае, не сегодня, – ответил Генри.
– Конечно, конечно, – поспешно согласился Джулиан. Он недолюбливал Коркоранов. – Я и сам предпочел бы пока воздержаться от визита – если рассудить здраво, сейчас это было бы даже бестактно… Правда, сегодня утром я совершенно случайно встретил отца и одного из братьев. У брата на плечах сидел ребенок, и при иных обстоятельствах у меня бы, пожалуй, сложилось впечатление, что они направляются на пикник.
– И как только ума хватило таскать этакую кроху по такой погоде, ему небось и трех годиков еще нет, – поделилась своими впечатлениями миссис О'Рурк, которая, очевидно, стала свидетельницей встречи.
– Боюсь, я вынужден согласиться. Трудно представить, зачем в подобной ситуации могло понадобиться присутствие малыша.
– И ведь орал как резаный, аж зашелся весь, – не унималась миссис О'Рурк.
– Наверное, он просто замерз, – промурлыкал под нос Джулиан. Тон его ненавязчиво намекал на то, что тема его утомила.
Генри негромко кашлянул:
– Вы говорили с его отцом?
– Всего лишь секунду. Он… впрочем, каждый из нас реагирует на такого рода события по-своему. Правда, Эдмунд очень похож на него?
– Как и все братья, – сказала Камилла.
Джулиан улыбнулся:
– О да! И их так много… Будто прямо из сказки… – Он взглянул на часы. – Надо же! Оказывается, уже первый час.
Фрэнсис, до сих пор пребывавший в мрачном молчании, мгновенно встрепенулся.
– Вы нас покидаете? Хотите, я вас подвезу? – с надеждой спросил он Джулиана.
Это была наглая попытка покинуть пост. Генри шумно втянул воздух, на лице его читался не столько гнев, сколько неподдельное изумление. Он с угрозой взглянул на Фрэнсиса, но тут Джулиан, который уже смотрел куда-то вдаль и не подозревал о животрепещущей драме, исход которой зависел от его ответа, покачал головой:
– Нет, спасибо. Бедный Эдмунд… Знаете, я очень за него переживаю.
– Только представьте, каково сейчас его родителям, – тотчас же вставила миссис О'Рурк.
– Да уж, – ответил Джулиан, ухитрившись выразить интонацией и сочувствие, и неприязнь к Коркоранам.
– Я б, наверно, просто умом тронулась на их месте.
Джулиан неожиданно поежился и поднял воротник пальто:
– Ночью я глаз сомкнуть не мог, до того был расстроен. Он такой славный юноша и такой безрассудный, я искренне к нему привязан. Если с ним что-нибудь произошло, не представляю, как я это перенесу.
Взгляд его был устремлен на величественную панораму заснеженной глуши с разбросанными тут и там крошечными фигурками людей, и, хотя в голосе его звучала тревога, на лице проступало что-то едва ли не мечтательное. Исчезновение Банни сильно огорчило его, это было очевидно, однако видел я и то, что размах поисков, их почти оперная зрелищность ему по душе и эстетика происходящего доставляет ему – уж не знаю насколько осознанное – удовольствие.
От Генри это тоже не укрылось.
– Словно какой-нибудь эпизод из Толстого, правда? – заметил он.
Джулиан оглянулся вполоборота, и я с удивлением заметил, что лицо его светится настоящим восторгом:
– Да, верно подмечено.
Около двух часов перед нами, словно из-под земли, выросли двое мужчин в черных пальто.
– Чарльз Маколей? – осведомился тот, что пониже, – широкоплечий крепыш с тяжелым, пристальным взглядом.
Остановившись, Чарльз непонимающе уставился на него. Тот извлек из нагрудного кармана бэйдж.
– Агент Харви Давенпорт, Северо-Восточное региональное подразделение ФБР.
На секунду мне показалось, Чарльз сейчас потеряет самообладание, но он только спросил:
– Что вам нужно?
– Мы бы хотели поговорить с тобой.
– Это не займет много времени, – добавил его спутник – высокий сутулый итальянец с печальным, обвислым носом. Голос его звучал на удивление мягко и приятно.
Генри, Камилла и Фрэнсис тоже застыли на месте и разглядывали незнакомцев с разной степенью интереса и беспокойства.
– Да и потом, пять минут в тепле тебе точно не повредят, а то так, глядишь, и яйца недолго отморозить, – ухмыльнулся Давенпорт.
Они удалились, оставив нас изнывать в неизвестности. Обсуждать случившееся при таком количестве чужих ушей было конечно же невозможно, и мы просто брели, опасаясь поднять лишний раз глаза. Вскоре стрелки подошли к трем, еще немного – и они уже показывали начало пятого. До отбоя было еще далеко, но, как только стало ясно, что процесс перешел в заключительную стадию, мы, не сговариваясь, молча зашагали к машине.
– Как по-вашему, что им от него нужно? – спросила Камилла уже, наверное, в десятый раз.
– Не знаю, – следя за дорогой, повторил свой ответ Генри.
– Он ведь уже дал показания.
– Он дал показания полиции, а не ФБР.
– Какая разница? Зачем им вообще потребовалось с ним о чем-то говорить?
– Камилла, я не знаю.
Когда мы приехали к близнецам, к нашему огромному облегчению, Чарльз уже был там. Он лежал на диване и разговаривал по телефону с бабушкой, на журнальном столике перед ним стоял стакан с виски – судя по всему, «снятие стресса» шло полным ходом.
– Бабушка передает привет. Очень расстроена – у нее в азалиях завелся какой-то вредитель, – повесив трубку, сказал он Камилле. Но она его как будто не слышала.
– Что это у тебя с руками?!
Чарльз не очень уверенно вытянул руки ладонями вверх – кончики пальцев были черные.
– Они взяли у меня отпечатки. Было даже интересно – у меня ведь еще никогда их не брали.
Мы настолько опешили, что даже не знали, что сказать. Потом Генри взял его за руку и, поднеся ее ближе к свету, внимательно рассмотрел черные пятна.
– Зачем им это понадобилось?
Чарльз потер бровь запястьем:
– Они закрыли доступ в его комнату. Сейчас там везде напыляют этот порошок и собирают все в пластиковые мешочки.
Генри отпустил его руку.
– Но зачем?
