можете вообразить! согласился бы предложить банковый билетъ за этотъ документъ.
Его любовная исторія оставалась на н?которое время глубокой тайной для всего, что ни окружало мистера Осборна. Онъ не таилъ, что ведетъ интригу, и даже намекалъ, что тутъ зам?шана особа высокого полета, но какая именно, Джорджъ Осборнъ помалчивалъ, бросая на своихъ товарищей многозначительные взгляды.
— Да, чортъ побери, онъ себ? на ум?, этотъ молоденькій красавчикъ, говорилъ сослуживецъ Спуни другому сослуживцу Стоббльсу. И какъ-будто у него это первая интрига? Поди! Въ Демерар? судейская дочка чуть не сошла по немъ съ ума; а въ Сенъ-Винцент? — помнишь? эта богатая мулатка, миссъ Пай, вр?залась въ него по уши. Съ той поры, какъ онъ на родин?, молодыя леди, говорятъ, чуть ли не царапаютъ изъ-за него глаза другъ-другу. Да что тутъ толковать? Онъ настоящій дон-Жуанъ.
А быть «настоящимъ дон-Жуаномъ» значило, по мн?нію господъ Спуми и Стоббльса, совм?щать въ ceб? вс? прекрасн?йшія качества, какія только могутъ украшать порядочного джентльмена, и на этомъ основаніи, Джорджъ Осборнъ пользовался завидной репутаціей между вс?мй окружавшими его молодыми людьми. Онъ постигалъ вс? извороты полевой охоты, п?лъ, или лучше сказать, рев?лъ превосходнымъ басомъ и, что всего важн?е, не зналъ счета своимъ деньгамъ, аккуратно восполняемымъ изъ отцовской кассы. Ктому же, былъ онъ од?тъ лучше вс?хъ сослуживцевъ, и платье на немъ, что называется, всегда было съ пголочки. Онъ пилъ р?шительно больше вс?хъ своихъ сослуживцевъ, включая сюда и старика Гевитона, заслуженного кутилу. Боксировалъ онъ превосходно, лучше даже ч?мъ мистеръ Ноккльзъ, забулдыга первой руки, которого недавно выгнали изъ службы за пьянство. Про криккетъ мы и не говоримъ; никто не бросалъ шаровъ съ такимъ изумительнымъ искусствомъ, какъ мистеръ Джорджъ Осборнъ. А если бы вы вид?ли, какъ онъ ?здилъ на своемъ скакун?; охъ, какъ онъ ?здилъ! Да и скакунъ его не напрасно назывался «Молнія- Катай-Валяй»! Еще недавно онъ выигралъ первый призъ на квебекскихъ скачкахъ.
Были, кром? Амеліи, и другія особы, обожавшія мистера Осборна. Стоббльсъ и Спуни считали его Аполлономъ; кептенъ Доббинъ нимало не сомн?вался, что изъ него выйдетъ со временемъ великій челов?къ, который удивитъ вселенную своими подвигами; мистриссъ майорша Одаудъ открыто признавалась, что это прелюбезн?йшій, прекрасн?йшій, р?дкій молодой челов?къ, похожій притомъ, какъ дв? капли воды, на второго сына лорда Фоггарти.
Очень хорошо. Стоббльсъ, Спунии компанія погружались въ самыя романтическія догадки относительно женского корреспондента мистера Осборна. Что жь бы это за особа? в?роятно, какая-нибудъ графиня, или — ч?мъ б?съ не шутитъ? прі?зжая герцогиня изъ Мадрита, а можетъ-быть генеральская дочка, чья-нибудь нев?ста, которая, совс?мъ нечаянно, по-уши влюбилась въ нашего героя, когда онъ танцовалъ съ нею на одномъ изъ аристократическихъ баловъ Ганновер-Сквера. Статься можетъ и то, что какая-нибудь супруга лорда и члена парламента, запылавшая къ нему безнадежной страстью, предлагаетъ теперь, для похищенія своей особы, золотую карету и четверку быстроногихъ коней. Все статься можетъ, и ужь то не подлежитъ ни мал?йшему сомн?нію, что д?ло, во всякомъ случа?, идетъ о несчастной романтической жертв?, влюбившейся въ этого донъ-Жуана наперекоръ самой судьб?. По поводу вс?хъ этихъ догадокъ, Джорджъ Осборнъ упорно хранилъ глубокое молчаніе, оставляя такимъ образомъ въ р?шительномъ недоразум?ніи вс?хъ своихъ знакомыхъ и друзей.
И никто бы никогда не понялъ настоящей сущности д?ла, если бы болтливый кептенъ Доббинъ не нарушилъ тайны.
Разъ, въ одно прекрасное утро, кептенъ Доббинъ кушалъ свой обыкновенный завтракъ въ общей зал? гостиннницы Четема. Были тутъ Спуни, Стоббльсъ да еще мистеръ Кеккель, лекарскій помощникъ, любившій разсуждать о политическихъ событіяхъ Европы. Они курили, пили и вели чрезвычайно жаркій разговоръ относительно таинственной интриги мистера Осборна. Стоббльсъ держался того мн?нія, что это собственно была герцогиня изъ Мадрита, а мистеръ Кеккель упорно схоялъ на томъ, что это не больше какъ оперная п?вица самой дурной нравственности и безъ всякихъ правилъ, хотя, нечего сказать, красавица, провалъ ее возьзми! Честный капитанъ мигомъ вспылилъ при этой дерзновенной догадк?, и хотя ротъ его былъ биткомъ набитъ яицами и буттербродтомъ, хотя притомъ не им?лъ онъ ни мал?йшаго нам?ренія вм?шиваться въ посторонній разговоръ, однакожь теперь онъ быстро вскочилъ съ своего м?ста, и произнесъ громогласно:
— Кеккель, ты глупецъ, дуракъ, съумасшедшій! Ты всегда болтаешь глупости, Кеккель! Что тутъ за похщенія, чортъ васъ побери? Осборнъ знать не хочетъ ни вашихъ модистокъ, ни актрисъ! Миссъ Седли очаровательная молодая д?вушка, какой не видать вамъ какъ своихъ ушей. Онъ помолвленъ на ней съ д?тскихъ л?тъ, и я готовъ зажать вамъ ротъ, господа, если вы еще осм?литесь, въ моемъ присутствіи, изд?ваться надъ нев?стою Осборна.
Заключивъ эту сентенцію, мистеръ Доббинъ, красный какъ жареный ракъ, чуть не задушилъ себя чашкой чая. Мен?е ч?мъ въ полчаса, расказанпая пов?сть разнеслась по всему Четему, и въ тотъ же самый вечеръ, мистриссъ майорша Одаудъ написала къ своей сестриц?, Глорвин? Одаудстаунъ, чтобы она не торопилась сюда по?здкой изъ Дублина, такъ-какъ молодой Осборнъ уже помолвленъ.
И въ тотъ же вечеръ, мистеръ Осборнъ получилъ, за общимъ столомъ, формальное поздравленіе отъ своихъ сослуживцевъ, которые тутъ же, въ честь его нев?сты, выпили по огромному стакану кр?пкой настойки. Честный Доббинъ, не принимавшій участія въ этой оргіи, сид?лъ одинъ въ своей комнат? за флейтой, и, кажется, сочинялъ стихи на меланхолическій тонъ. Немедленно посл? об?да, Джорджъ Осборнъ отправился дать ему строжайшій выговоръ за неум?стную болтливость.
— Какой чортъ тебя просилъ вм?шиваться въ мой д?ла? закричалъ Осборнъ тономъ грозного негодованія. Ну, что ты накуралесилъ? Весь Четемъ болтаетъ теперь о моей женитьб?, а эта старая хрычовка, Пегги Одаудъ, разослала обо мн? в?сть во вс? концы Трехъ Соединенныхъ Королевствъ. Какая теб? надобность была раструбить, что я женихъ? Послушай, Доббинъ, если ты станешь вм?шиваться въ мой д?ла…
— Мн? кажется… перебилъ кептенъ Доббинъ.
— Что у тебя типунъ на язык?, дополнилъ мистеръ Осборнъ. Я обязанъ теб?, можетъ-быть ужь слишкомъ; но изъ того, что ты пятью годами старше меня; вовсе не сл?дуетъ, что ты им?ешь право надо?дать мн? своими квакерскими наставленіями. Долго ли еще мн? сносить отъ тебя этотъ демонскій видъ покровительства и защиты? Желалъ бы я знать, чортъ побери, ч?мъ я тебя ниже, любезн?йшій мой другъ?
— Да в?дь ты помолвленъ?
— А какое теб? д?ло?
— Разв? ты стыдишься этого?
— Какое ты им?ешь право меня спрашивать объ этомъ? Ну, да, какое, желалъ бы я знать?
— Великій Боже! Неужели ты хочешь разорвать эту связь! вскричалъ Доббинъ, быстро вскочивъ со стула.
— Другими словами, ты хочешь спросить: честный ли я джентльменъ? сказалъ Осборнъ, выпрямляясь во весь ростъ. Это ли у васъ на ум?, милостивый государь? Вы еще недавно изволили принять со мною такой наставническій тонъ… н?тъ, этого я не снесу въ другой разъ, можете быть ув?рены.
— Что жь я сд?лалъ? Я только сказалъ теб?, Джорджъ, что ты слишкомъ невнимателенъ къ своей хорошеькой нев?ст?. Я зам?тилъ только, что, прі?зжая въ городъ, ты могъ бы оставить игорные дома, и почаще быть на Россель-Сквер?. Разв? это не правда?
— То-есть, вамъ угодно, кажется, взять назадъ свой деньги; мистеръ Доббинъ? сказалъ Джорджъ съ язвительной улыбкой.
— Очень угодно, и ты сд?лаешь очень хорошо, если потрудишься заплатить свой долгъ. Я бы не далъ ни одного пенни, если бы зналъ напередъ, что ты все спустишь въ тотъ же вечеръ.
— Ну, что за вздоръ? Помиримся, Вилльямъ; я виноватъ передъ тобой, сказалъ мистеръ Джорджъ Осборнъ тономъ искренняго раскаянія. Мн?, въ самомъ д?л?, не сл?довало забывать, что ты слишкомъ усп?лъ доказать мн? свою дружбу. Ты выручалъ меня изъ западни больше тысячи разъ. Когда этотъ Родонъ Кроли обыгралъ меня въ клуб?, я сгинулъ бы безъ тебя, мой другъ, ни за что, ни про что. Только ужь ты, сд?лай милость, удерживайся со мной отъ этихъ безполезныхъ сентенцій; в?дь это, право, и скучно, и досадно. Ну, чего теб? надобно? Я люблю Амелію, обожаю, и все, что ты хочешь. Не сердись, Вилльямъ, къ чему ты нахмурилъ свои брови? Амелія не виновата, я знаю. Амелія прехорошенькая д?вушка, и это мы съ тобой знаемъ. Да только, видишь ли, мой другъ, между вс?ми этими недотрогами не будешь им?ть никакого
