-- Я отказываюсь? Ты еще ничего не предложил.
-- Тебе предоставляется возможность встать под знамя Орла...
-- ...уже под ним стою.
-- ...в должности центуриона шестой центурии десятой когорты Второго Победоносного легиона.
'О как. Шестая центурия десятой когорты. Младший крайний[192]
. С другой стороны, могло быть хуже'.
-- Сулла предлагает мне стать центурионом?
-- Не предлагает, а сообщает о своем решении.
-- Понятно. Есть какие-то варианты?
-- Разумеется. Ты можешь отказаться, тогда мы будем считать тебя военнопленным.
'То есть, вариантов нет'.
-- Согласен. А мои люди?
-- Заберешь их к себе. Делай с ними, что хочешь, ставь на любые должности в пределах своей центурии. Снаряжение получишь у квестора. Мы выступаем послезавтра. Поторопись с приемом дел у опциона[193]
, он сейчас исполняет обязанности командира твоей центурии. Предыдущий пал смертью храбрых при Орхомене.
-- Куда мы выступаем?
-- Во Фракию, центурион.
Глабр повернулся и вышел из палатки.
-- Улке мука[194]
, - процедил Бурос.
-- Что ты сказал? -- спросил Квинт.
Фракиец не ответил.
Ночью прошел дождь, а на рассвете все окрестные низины заволокло туманом. Даже в лагере, стоящем на возвышении, видимость была шагов на тридцать, не больше.
Квинт вылез из палатки, зябко поеживаясь. Осень. Нынешней осенью ему исполнится двадцать шесть. Восемь лет из них он провел в армии. Были войны, были походы, но ни один год, из прошедших, не оставил в его жизни столь насыщенный событиями след. Как-то все плохо идет. Куда-то в большую яму... Что это, уже финал, эксод[195]
, как говорят греки?
Туман. Бледная дымка, ни света, ни тьмы. Серое безмолвие, плотной пеленой предрассветного полумрака застилающее глаза. Какой маленький мир. Протяни вперед руку, и она скроется за его несуществующей границей...
Звук частого, нечеловеческого дыхания, донесшийся откуда-то со стороны, привлек внимание. Квинт повернул голову: в десяти шагах, не дальше, у соседней палатки стоял пес. Ширококостный крупный кобель. Квинт мотнул головой, отгоняя наваждение. Пес не исчез. Бывший трибун присел на корточки, поманил. Пес доверчиво подошел, ткнулся носом в ладонь в поисках вкусного. Обычный лагерный пес, прикормленный легионерами.
-- Добрый Волк, -- прошептал Север, поглаживая густую бурую шерсть.
Пес вскинулся и глухо заворчал.
-- Все понимаешь. Не нравится, когда лесного собрата поминают?
'Добрый Волк'
Пес оскалился и зарычал.
-- Ну-ну, успокойся.
'Как же он сказал? Улке мука? Улке... Волк. Весулк, Добрый Волк'.
Пес неожиданно лизнул его в щеку и отпрыгнул в сторону. Обернулся и топнул передними лапами о землю. Снова отпрыгнул. Обернулся.
-- Куда ты зовешь меня?
Пес склонил голову набок, замер на какие-то мгновения, а затем стремительно убежал прочь. В туман.
Конец первой части
Интерлюдия[196]
-- Весьма интересно. Я бы даже сказал -- неожиданно.
-- Это сарказм?
-- Ну что вы, Игрок, я совершенно серьезен. Вполне закономерная завязка. Всем сестрам по серьгам, -- Историк перелистнул несколько страниц, - да, похоже, никого не забыли. И ведь подобная расстановка
