она с гримасой отвращения взглянула на Синяева, – очень хочется жить, и думаю, он побежит по горам вприпрыжку, лишь бы спасти свою шкуру.
– Ну, хорошо, – неожиданно легко согласился Незванов и обменялся с Пашкой быстрым взглядом, – собирайтесь, Синяев. На все про все вам двадцать минут. И учтите, идти мы будем даже ночью и под вас подстраиваться не намерены. Выдержите наш темп, хорошо. Не сдохнете, значит. Не выдержите – послаблений никаких не получите. Мы не намерены рисковать жизнью людей ради одного труса.
Синяев побагровел, нервно сглотнул, но промолчал и метнулся в дальний угол, туда, где хранились его пожитки.
Артем обнял Дмитрия, потом, чуть помедлив, Пашку и хлопнул его по спине:
– Давай отчаливай, но помни, что нам еще летать вместе.
Пашка хмыкнул, хотел что-то ответить, но тут же переключился на подошедшего к ним Синяева. И Артем, увидев выражение лица своего напарника, прикусил язык. Пашка буквально по-волчьи, показав все зубы, улыбнулся, а когда заговорил, в его голосе зазвучали такие нотки, что Синяев, казалось, от страха уменьшился в размерах.
– Если господин Синяев вздумает нас задерживать, я собственными руками сброшу его в пропасть. Так что выбирайте одно из двух: или подчиняться, или загнуться где-нибудь у черта на куличках. «И никто не узнает, где могилка моя!» – затянул он дурашливо и опять перешел на жесткий тон. – Слышишь, Синяев, или заткнешься и будешь делать, что тебе велят, или...
– Ладно, – промямлил тот. Похоже, он окончательно расстался с желанием качать права. – Я согласен подчиняться, только не оставляйте меня здесь.
Но Пашка был беспощаден:
– Дмитрий – самый опытный среди нас, поэтому ему ты будешь подчиняться беспрекословно. На любой его приказ – один ответ: «Есть!» – и руку под козырек. Я доходчиво все объяснил?
Глаза Синяева сверкнули лютой ненавистью. В неконтролируемом припадке злобы он прошипел:
– Ладно, я все стерплю, но, когда окажусь в городе, я найду, куда обратиться в первую очередь. Не хватало, чтобы мной помыкала всякая шваль.
Услышав это, Незванов побелел как мел, но не проронил ни слова. И Артем восхитился его самообладанием и даже позавидовал немного, потому что чудом сдержался, чтобы не врезать по тупой и самодовольной физиономии. Однако по выражению лица журналиста Артем с удовлетворением понял, что чья-то участь в горах будет как пить дать плачевной, если этот кто-то не заберет свои слова назад...
Все по очереди обнялись с Дмитрием и Пашкой, только с Синяевым не попрощался никто. Даже сердобольная Надежда Антоновна обошла его стороной, словно что-то непотребное, в которое боятся угодить ногой.
Глава 19
Ночь на восточных склонах Саян наступает неторопливо. Горы окрашиваются лучами заходящего солнца в розовый цвет и начинают отбрасывать длинные угловатые тени, отчего еще мрачнее становится в речных долинах и ущельях. Где-то далеко на юге терялись в вечерних сумерках еще более высокие горы, но Артема сейчас волновали отроги Тагульского хребта, которые почти совсем скрылись за плотными снеговыми тучами. Час назад в сторону этих гор ушли Дмитрий, Пашка и увязавшийся за ними Синяев. И хотя журналист перед выходом клятвенно пообещал всем, что эту ночь они переночуют в тайге у подножия хребта, тем не менее у Артема закрались подозрения, что ребята все уже для себя решили, иначе зачем было Дмитрию пугать Синяева, что они пойдут через горы даже ночью...
Артем вздохнул. Не в его силах проконтролировать двух молодых сумасбродов. Свою голову им не приставишь, и остается надеяться лишь на ту самую малость благоразумия, которая, он верил, все-таки у них сохранилась.
Вместе с темнотой с гор спускались холод и тишина. Это были минуты, когда на совсем короткое время замирает тайга, немеют птицы, смолкают звери, даже вода в многочисленных ручейках журчит почти беззвучно и буйная река ревет на перекатах все глуше и глуше, не с таким остервенением, как днем. Но вот из тайги донесся крик филина: «У-у-уй... У-уй...» Птица словно оповещала всех о наступавшей ночи. Артем плотнее запахнул куртку и направился к мосту.
Профессор поднялся навстречу ему из камней.
Артем спросил:
– Кто сейчас дежурит? Вы?
– Нет, Агнесса. Она здесь неподалеку. Сегодня она упражнялась с арбалетом, поднаторела в стрельбе и, кажется, стремится повторить подвиг Надежды Антоновны. Но на том берегу пока все спокойно, и она скучает без дела.
Управляться с непослушной бочкой вдвоем оказалось гораздо проще, и через несколько минут они были рядом с тем местом, где лежала в засаде Агнесса. Она подползла к ним и возбужденно прошептала:
– Слышите звук мотора? Они подогнали еще один грузовик. Можно подумать, что у них где-то поблизости своя автобаза. Вон, включили фары. Так что подобраться к мосту скрытно вряд ли получится. Я хотела выстрелить по фарам, но вовремя заметила, что они закрыты металлической сеткой.
– Пока не будем рисковать, – сказал Артем, – надо экономить болты. Синяев приготовил кое-какой запас, но не думаю, что он достаточно велик. Этот негодяй больше отлынивал от работы.
Он подполз к самой кромке каменного бруствера и осторожно выглянул из-за него. Мост был хорошо освещен, так же как и все подходы к нему. Они просматривались на несколько десятков метров, и это сильно не понравилось Артему. Не было никакого сомнения, что с десяток пар глаз цепко держат мост в поле зрения. И пойти туда сейчас было бы форменным самоубийством.
Артем отполз назад и посмотрел на бочку, которая изрядно помялась за время своего путешествия сверху вниз, но он надеялся, что она сможет прокатиться еще немного.
Он жестом подозвал к себе Каширского:
– Юрий Федорович, у меня есть план, как поджечь мост с нашей стороны. – Он поставил ногу на бочку и слегка покачал ее туда-сюда. – Если вы толкнете ее как следует, то она вкатится прямо на мост. Агнесса, – повернулся он к учительнице, – вы уверены, что сумеете попасть в бочку на таком расстоянии? Или все-таки стоит позвать Надежду Антоновну?
– Оставьте, пожалуйста, бедную женщину в покое, – проворчала Агнесса, – я наловчилась попадать в цель нисколько не хуже ее, тем более здесь гораздо меньшее расстояние... – Она из-под руки оглядела мост и удовлетворенно хмыкнула, потом, покачав арбалетом, сказала: – Не бойтесь, Таранцев, я не настолько щепетильна, как Надежда, и не буду трястись, если придется пристрелить кого-нибудь из этих ублюдков.
Артем усмехнулся в ответ:
– Крутая вы женщина, Агнесса Романовна. – И опять перешел к делу: – Вы будете лежать с арбалетом на изготовку чуть правее и, когда бочка окажется на мосту, выстрелите и пробьете ее болтом. Я тоже буду наготове. И опять стану стрелять горящими стрелами. Если все получится, как надо, то огонь должен прилично подпортить настил, а в лучшем случае мост рухнет в реку. Но не следует пока загадывать.
– Постучите по дереву или сплюньте три раза через левое плечо, – посоветовала Агнесса и тут же продемонстрировала, как это делается.
– Придумано замечательно. – Каширский покачал бочку ногой.
– Возвращайтесь на свое место, – велел Артем Агнессе, затем сказал профессору: – На самом деле все гораздо сложнее. Чтобы запустить бочку, вам необходимо выйти на открытое пространство... – Он замолчал, услышав, что шум двигателя на другом берегу вдруг стих. – Кажется, у них что-то неладно с мотором. Видите, – кивнул он в сторону моста, – и света поубавилось. Это нам только на руку. Теперь надо успеть, пока они возятся с грузовиком и не добавили света.
Каширский мягко улыбнулся:
– Мне кажется, вы в большей опасности, чем я: фаларики сделают из вас великолепную мишень. Сейчас они намного заметнее, чем днем, а вас и тогда, Артем, чуть не подстрелили.
– Это дела не меняет, – отрезал тот. – Начнем действовать таким образом. Когда они вновь заведут свой грузовик, то какое-то время будут заняты тем, как его лучше расположить, чтобы осветить как можно большее пространство. Не думаю, что это слишком дисциплинированная публика. Суеты и суматохи будет предостаточно. Так что, пока они возятся с машиной, вы должны выполнить свою часть задачи.
– Хорошо, – сказал Каширский, – постараюсь вас не подвести.
Они перетащили бочку на исходную позицию, и в это время к ним подошла Ольга со вторым арбалетом в руках.
Артем на мгновение привлек ее к себе и быстро прошептал на ухо:
– Ты уже чувствуешь, когда нужна мне?
– Я это почувствовала намного раньше, когда согласилась пересесть на твой гроб с пропеллером, – прошептала она язвительно и спросила более громко: – Что прикажете делать, товарищ командир?
– Как только я дам сигнал профессору толкать бочку, зажигай первый фаларик. Если мы хотим выиграть, медлить больше нельзя.
– Понятно, – сказала Ольга и взяла его за руку. – Ты не волнуйся, все будет хорошо.
На том берегу послышались громкие торжествующие крики. Мотор грузовика закашлял, зачихал, но завелся. Проработал некоторое время и вновь заглох. «Боже мой, – подумал с тоской Артем, – будь у нас с десяток арбалетов да столько же крепких мужиков, уж мы бы устроили им веселенькую жизнь!» Он кисло улыбнулся: с таким же успехом можно мечтать о пулеметном взводе...
Мотор грузовика заработал опять, и свет автомобильных фар стал намного ярче. Артем поднял руку и резко опустил ее:
– Давай!
Это был сигнал Каширскому. Бочка со стуком покатилась по камням. Краем глаза Артем заметил, что Ольга поджигает тряпки. Через мгновение бочка выкатилась на освещенный склон. И тут же, наскочив на камень, изменила курс. Господи – Артем схватился за голову – все пропало!
В этот момент профессор выбежал из своего укрытия и,
