Черный повернулся к чародею. Блики огня вспыхивали в разноцветных глазах безумными всполохами.
— Ты знаешь, друг Ваадж, раньше я долго не мог привыкнуть к виду крови. С тех самых пор… — Гастон запнулся. Наклонился и поправил руку Даны, вывалившуюся из савана. — Бедная девочка, сколько крови… А потом, знаешь, привык как-то. Теперь и на допросах с пристрастием присутствую, вот.
Ваадж краем глаза заметил мимолетную ухмылку Мгера. Но теневик сразу же отвел взгляд, уставившись на Гастона, словно верный пес.
— Унести, — коротко приказал тот, садясь за стол и подпирая голову ладонью. — Ваадж…
— Что?
— Там, в Убике, когда вы с Зезвой прикончили эту…
Черный закрыл глаза.
— Миранду? — спросил Ваадж.
— Да…Миранду. Скажи, она…она не задавала каких-нибудь странных вопросов?
— Нет.
— Хорошо, спасибо…
Теневики вынесли тела. У дверей остались Мгер и еще два агента с факелами. Ваадж проводил взглядом кули с человеческими телами.
— Куда их?
— За город, в выгребную яму.
Маг содрогнулся.
— Но так нельзя, так…
— Почему же? — вскинул голову Гастон. — Девка предала государыню, обрекла на смерть собственную мать, которая тоже хороша! Связаться с каджем!
— Она хотела жить, Гастон.
— Жить?! — главный теневик вскочил, его глаза вспыхнули. Ваадж даже не пошевелился, спокойно выдержал взгляд дрожащего от гнева Гастона. Или не от гнева?
— Прости мою несдержанность…
Гастон сник, снова сел за стол. Теневики у дверей переглянулись.
— Мгер.
— Господин?
— Не кричи, сейчас ночь… Подождите меня во дворе.
— Слушаюсь! — гаркнул Мгер, повернулся к подчиненным, прошипел приказ.
Проводив их тяжелым взглядом, Гастон Черный опустил голову и тихо произнес, не поднимая на Вааджа глаз.
— Твое чудесное спасение, друг Ваадж. Этот порт — ты точно не рассмотрел неизвестного спасителя?
— Нет, — покачал головой чародей. — Все случилось так быстро, я был в полубессознательном состоянии. Помню, как он схватил меня за шиворот, затащил внутрь. Очнулся я уже в другом месте, твои люди нашли меня.
— Да.
— Гастон?
— Ну?
— Пошли отсюда. Тяжело здесь дышать.
— Сейчас пойдем, конечно… — Черный прикусил губу. — Кто же это мог быть?
— Не знаю! — вспылил Ваадж. — Телепортация, ясно ведь как день.
— Кто к ней способен? — настойчиво продолжал теневик.
— Ты прекрасно знаешь, кто.
— Да, это правда…
Они немного помолчали. В комнату просунул голову Мгер, кашлянул.
— Докладывай.
— Гонец от королевы, господин.
— Что говорит?
— Привез приказ ее величества, вот.
Теневик почтительно поднес Гастону свиток. Тот пробежал его глазами, улыбнулся. Кивнул на вопросительный взгляд агента, отпустил движением руки.
— Государыня повелела похоронить своих горничных достойно.
Ваадж молчал.
— Она хотела жить, — проговорил Гастон, — жить хотела…она. Скажи, друг Ваадж, мог ли кадж вылечить Беллу?
— Нет, — покачал головой маг. — Разве что поддерживать в ней жизнь с помощью дзапов.
— Эти…дзапы. Что они такое?
Когда Ваадж закончил рассказывать, Гастон угрюмо кивнул.
— Для чего тогда змееголовому вообще понадобилась Дана? Почему кадж напал на тебя? Зачем ему было выдавать себя? Он же мог просто исчезнуть, оставив Беллу медленно умирать от крабовой болезни. Что же ты молчишь, придворный чародей… — главный теневик слабо улыбнулся. — Как сказал бы поэт, что за печать сомнения появилась на лице твоем?
— Кадж хотел, чтобы мы узнали, — медленно произнес Ваадж.
— Еще как хотел! — прищурил разноцветные глаза Гастон. — Как странно и как удивительно…
В спальне снова воцарилась тишина. Через некоторое время они ушли, осторожно прикрыв за собой дверь. Лужица крови на полу возле кровати чернела безысходной пустотой.
Секундус задумчиво шел по коридору в главном крыле Душегубки — здания директорской разведки. Погруженный в свои мысли, он не замечал ни застывших у стен часовых, ни деловитых и молодцеватых офицеров, что торопливо носились мимо. Пару раз помощник останавливался у больших окон и смотрел вниз, наблюдая, как несколько лакеев, неуклюже орудуя метлами, расчищают дорожки от целых куч снега, появившихся за ночь. Секундус только что провел почти сто полетов времени у Кержа Удава. Начальник разведки был мрачен и на удивление немногословен. Неприятным сюрпризом для Секундуса оказалось присутствие в кабинете Удава Герона — куратора по пропаганде. Секундус поморщился, отвернулся от очередного окна и направился было дальше, как чей-то оклик остановил его.
— Помощник! — к нему спешил запыхавшийся Герон. — Подожди же! Насилу догнал тебя.
Куратор улыбнулся, оттопырив по своему обыкновению нижнюю губу. Секундус вздохнул про себя.
— Ты что-то хотел, друг Герон?
— Я? — оттопыренная губа разъехалась в новой слащавой улыбке, затем Герон принял нарочито задумчивый вид и уткнулся взглядом в окно. — Красивая природа, помощник, ах, красивая!
Секундус молчал.
— Хотел бы просто, — продолжал Герон, поворачиваясь, — выразить уверенность, что совместными усилиями…
«Конечно, — подумал Секундус, — совместными, подлец.»
— … отдел директорской пропаганды достигнет той цели, которая перед нами поставлена их императорским величеством и господином Кержом Удавом.
Секундус еще раз вздохнул про себя.
— Помощник может быть уверен в моем стремлении и твердой решимости претворить все эти намерения в жизнь. Слава Элигеру!
— Слава, — согласился Секундус. — Ты хотел. Поговорить. О другом.
Герон на мгновение смутился, но тут же заулыбался как ни в чем ни бывало.
— Всегда уважал твое неприятие бюрократии в любом ее проявлении, помощник!
— Спасибо.
— А теперь к делу, как ты справедливо просишь… Как тебе мои бригадники?
