Секундус спокойно взглянул Герону в глаза.
— Тебе уже доложили?
— Увы, помощник, увы! Уверен, ты намеренно дал им себя узнать на базаре. Эти бездари засветились! И если их расколол имперский помощник, то и Тени не составит труда разоблачить их маймунские ужимки! У нашего друга Гастона разговор короткий — сначала на дыбе развязывают язык, а потом на кол! В лучшем случае.
— Они хороши, — произнес Секундус.
Мимо промчался посыльный, гремя оружием. За ним остался след от грязных сапог. Герон проводил солдата взглядом.
— Да уж, хороши голубчики… Большая часть Бригады уже на юге.
— Вот как.
— Да, помощник. Гонец с дополнительными инструкциями от господина Удава уже в пути. Скоро они начнут действовать в соответствии с новыми указаниями. Ведь ты знаешь, — Герон хитро улыбнулся, — нет на свете оружия страшнее, чем слово. Умело поданное, облаченное в нужную форму, оно способно рушить целые страны! Оружие невидимое, но оглушающее. Легкое, но сокрушительное. Эффективнее целой армии, да-да!
Секундус молча слушал. А куратор вдохновенно продолжал, часто размахивая руками.
— И назовем мы черное белым, а белое станет темнее сажи. Добро заделаем злом, нравственность облачим в одежды блуда. Обратим мочу в родниковую воду, а дерьмо в манну небесную! Это настоящая магия, друг Секундус, понимаешь, магия! Волшебство слова… Теперь, когда долгожданные вести получены, мои бригадники обрушат всю мощь нашего оружия на Мзум. А после того, как дорога будет расчищена, в дело вступят и другие силы Директории!
— Какие же? — спросил Секундус, хотя прекрасно знал ответ…
— Слышь ты, брательник, шо я тебе скажу, ага…
— А что?
— Королева-то наша…только ш-ш-ш…
— Э?! С ума сбрендил, э?! Дейла Святая!
— Да не ори ты…сам чуть не окочурился, как услыхал, ну!
— О, Дейла… а кто тебе рассказал?
— А вот кто…
— Не верю я, не верю и все тут, ага!
— Я тож не верил, кум…А вот сам посуди, король-то наш, Роин, сколько времени бездетным был?
— Ну, так и шо?
— Не шокай, деревенщина! И вообще…Тихо, солдатня!
— Ишь, дармоеды. Морды раскормили себе за наши кровные! Проклятая война!
— Ну! Скоро траву будем жрать!
— Так что там дальше-то, кум? Ушли, они ушли, не бойсь…
— Сержант услышит такое, возьмет меч и хер тебе отхватит, понял.
— Может и отхватит, а мож и не.
— Не?
— Не, клянусь сиськами обозных шлюх!
— Да…Ормаз свидетель, да-а-а…
— Пораскинь мозгами-то: у Роина не было жены вовсе! Народ уж вообще его в мужеложцы записал, ну. А дочку-таки заделал. От кого, э?!
— Как «от кого»? Известно, от кого.
— Так от кого же?
— Эхм… Так что же, Ламира-то…ох, твою мать…
— Соседка, да ты, никак, дуредыма надышалася? Побойся Ормаза, ты что! За такие слова язык тебе отрежут, ну!
— Пусть лучше хвост отрежут…сама знаешь кому!
— Не верю!
— Дурочка ты, вот кто!
— А, ну, пошла вон с моего дому, кривоногая!
— Мама, мам…
— Что, сына?
— Ребята во дворе новую считалку кричат.
— Да? Какую же?
— Как у ведьмы длинный хвост,
Кудиана семя… Ай!
— Вот тебе, негодник!
— Мама-а-а-а…
Секундус стоял, опершись о подоконник, и слушал Герона, который все никак не мог остановиться, уже давно переведя разговор снова на своих подопечных бригадников, что «вершат героическую миссию во враждебном государстве». Солнечное Королевство Мзум. Секундус вспомнил слова Кержа Удава, сказанные им в конце совещания:
— Секундус и ты, куратор Герон, помните: главное — это величие Директории Элигершдад. Позор Катастрофы Пятна не должен повториться. Император твердо настроен вернуть нашей великой стране прежнее господство. А Мзум… — Удав оттянул пальцами кожу двойного подбородка, улыбнулся. — Как ты сказал, Герон? Ах, да: мы учиним резню, но обвиним мзумцев в ее совершении. Мы организуем этнические чистки, но обвиним Ламиру в их проведении. Мы отхватим у солнечников часть их земель, но обвиним в нападении на нас и наших союзников. И пусть они хоть сто лет потом доказывают, что мы неправы. Никаких мзумских земель не было, сколько бы они не кричали. Все идет своим чередом, господа.
— …так что Бригада — страшное оружие, помощник! — кричал Герон, отирая пот со лба. — Ты же согласен, согласен?
— Согласен, — подтвердил Секундус, с отвращением глядя на главного бригадника. — Полностью.
Аинэ повернулась на шум. Наира улыбнулась, ласково погладила девушку по плечу.
— Продолжай, девочка, не буду тебе мешать.
— Да, тетя.
Пожилая монахиня тревожно взглянула на напряженно работающую послушницу. Большой подвал в самом начале женской половины монастыря был полон суетливых монашек. Женщины и девушки лихорадочно таскали мешки с мукой, перебирали зерно, подсчитывали головки сыра. Несколько раз прибегал Севдин. Тяжело дыша, осматривал результаты работы и тут же убегал, смешно подняв полы своей видавшей виды рясы. Наира еще раз взглянула на Аинэ и принялась помогать девушке. Вдвоем они ухитрились поднять тяжеленный куль с бобами, взвалили на полку, со вздохом перевели дух. Монахи и джуджи притащили из деревенских складов и монастырских запасов все продукты, какие успели. Свалили в кучу и тут же убежали. Дел у мужчин было по горло.
Часть монашек и самых пожилых монахов в это время занимались устройством женщин и детей, почти всех мзумцев. Те из кеманцев, что успели бежать под защиту монастырских стен, пополнили маленький гарнизон джуджей, доведя, таким образом, общее количество защитников до двухсот человек.
— Аинэ! К тебе пришли! — со смехом проговорила рыжая Лиана, указывая на двери. Молодые
