– Здесь я спорить с Агнес не буду. – Шолто опять потянулся погладить потерянные щупальца. – Я уже отдался один раз в руки сидхе.
– Рассказывать без разрешения королевы мы не имеем права, – сказал Дойл. – Расскажем – в лучшем случае попадем в Зал Смертности.
– Такого я ни от кого не потребую.
Шолто опустил голову, громко вздохнув, почти всхлипнув. Мне хотелось его обнять, только я боялась еще больше разозлить карг. В общем, они были правы – теперь я обняла бы его не морщась. И все же я понимала всю жестокость этой ампутации. Я ощутила однажды прикосновение мускулистых щупалец Шолто – очень короткое, но прикосновение, – щупальца имели свои функции, теперь их нечему было выполнять.
Шолто тихо заговорил:
– Благие сказали, что оказывают мне услугу. Что, если уродство не вернется, когда я исцелюсь, леди Кларисса сдержит слово и проведет со мной ночь.
В порыве сочувствия я невольно потянулась туда, где раньше были щупальца, но спохватилась: свежая рана еще кровоточила, ему будет больно.
– Но это же часть твоего тела. Все равно что руку отрезать или даже хуже.
– Знаешь, как часто я мечтал выглядеть вроде них? – Шолто показал на мужчин у меня за спиной. – Агнес права. Я так мечтал полностью превратиться в сидхе – а сейчас все точно как ты говоришь, я потерял часть себя. Потерял руки и даже больше, чем руки.
– Королева ничего об этом не знает, – сказал Дойл.
– Уверен, Мрак? Без всяких сомнений?
Дойл едва не ответил «да», но передумал:
– Нет, полной уверенности у меня нет, но она нам не говорила ни о чем подобном, и даже слухи по двору не поползли.
– Войны начинались и по меньшему поводу, Мрак. Войны между дворами фейри.
– Знаю, – кивнул Дойл.
– Агнес утверждает, что Андаис одобрила планы Тараниса – пусть и молчаливо, – или он не рискнул бы. Тебе не кажется, что мои карги правы? Не кажется, что королева дала ему разрешение?
– Слуа слишком важны для нее, царь Шолто. Не представляю ситуации, в которой Андаис подвергла бы такому риску привязанность слуа к ее двору. Думаю, больше похоже, что целью, хотя бы одной из нескольких, было лишить королеву таких могущественных подданных. Почему ты ничего не сообщил королеве, двору?
– Был уверен, что она знает. Что дала согласие. Как и мои карги, я не думал, что даже Таранис отважится на такое без ведома Андаис.
– Мысли вполне разумные, – сказал Дойл, – но думаю, она не знала.
– А мне почему не сказал, Шолто? – спросила я. – Ты мне говорил, что только мы двое при всем дворе понимаем, что значит быть почти сидхе, но не совсем. Почти таким же высоким, стройным, почти… и не настолько, чтобы тебя приняли как своего.
Он едва не улыбнулся.
– Может, это у нас и общее, но я тогда сказал тебе, что к твоему телу ни один мужчина претензий не имеет, только ревнивые женщины.
Я улыбнулась:
– Насчет груди ты прав.
Шолто улыбнулся в ответ, и хоть рана у него на животе выглядела все так же жутко, мне стало легче дышать.
– Но я слишком низенькая и слишком похожа на человека, чтобы сидхе – не важно, какого пола – позволили мне об этом забыть.
– Я же говорил: дураки они. – Шолто взял мою руку и попытался поцеловать, но наклониться не смог – боль помешала.
Я прижала его ладонь к щеке:
– Шолто… Ох, Шолто.
– Надеялся я услышать нежность в твоем голосе, но не по такому поводу. Не жалей меня, Мередит, я не вынесу.
Как ответить – я не знала. Просто прижимала к щеке его ладонь и пыталась придумать хоть что-нибудь, чтобы не сделать хуже. Как же его не жалеть?
– Когда это случилось, царь Шолто? – спросил Дойл.
Шолто глянул на него поверх моего плеча.
– Два дня назад, как раз перед вашей второй пресс-конференцией.
– Той, когда двоих убили, – сказал Рис, и Шолто повернулся к нему.
– Вы же нашли убийцу, хотя и не сказали еще человеческой полиции. Я слышал, вы хотите его сперва подлечить после пыток.
– Королева его чуть не в порошок стерла, – кивнул Рис.
– Он виновен? – спросил Шолто.
– Надо полагать, – ответил Дойл.
– То есть вы не уверены?
– Посмотри себе на живот. Королева Андаис превратила в такое же лорда Гвеннина до последнего дюйма.
Шолто скривился и кивнул:
– Да, тут многое скажешь.
– Даже признаешься в том, чего не делал.
Я оглянулась на Дойла:
– Ты думаешь, Гвеннин не виноват?
– Нет, не думаю. Но не думаю, что он действовал в одиночку. Андаис водила его на поводке из его собственных внутренностей, Мередит. Дурак он был бы, если б не сознался.
Шолто прижал к щеке мою ладонь. Сегна дернулась помешать, но Агнес ее остановила, а два других охранника встали между нами и каргами. Я заметила лицо одного под капюшоном: продолговатые глаза без белков, тонкий безгубый рот, лицо – странная смесь человеческих черт и ночного летуна. Охранники были помесями вроде Шолто, но их никто не спутал бы с сидхе. Впрочем, глаза у них были гоблинские. Телохранитель Шолто посмотрел на меня в упор: лицо у него казалось не до конца сформированным, носа нет – только щелочки ноздрей. Я не отвела взгляда, так и смотрела на него в ответ, загипнотизированная странным лицом. Раньше я таких не видела.
– Ты не сочла меня уродливым. – В голосе охранника было что-то от птичьего щебета – только тембр ниже.
– Не сочла.
– Знаешь, кто я?
– Глаза у тебя от гоблинов, а лицо – ночного летуна. Остальное – не знаю.
– Я полукровка. Наполовину гоблин, наполовину летун.
– Ивар и Файф – мои дядья по отцовской линии, – сказал Шолто.
Второй телохранитель уставился на меня в упор. Глаза у него тоже были овалами сплошной синевы, но что-то вроде носа у него имелось и вроде подбородка – тоже. Будь он повыше ростом, мог бы сойти за гоблина – хотя кожа имела не ту текстуру. Голос у него оказался ниже, более «человеческим» по тембру.
– Я Файф, брат Ивара, – сказал он, недружелюбно глянув на карг. – Нашему царю понадобились охранники, которые не претендуют на его тело. Мы его тело охраняем, и все.
– Это оскорбление нам нанесли не потому, что мы не могли его устеречь, – возразила Агнес. – И вы ничем не поможете, когда он погонится за новой сидхейской козой. Лишних глаз он не захочет и уйдет с ней один.
– Довольно, Агнес. Всем – довольно. – Шолто сильнее прижал к себе мою руку. – Почему я не сказал тебе, принцесса? А как я мог сознаться, что благие так со мной обошлись? Что я такой воин, что самого себя
