Играющий на альдзеле — альдзелд]***. Полоска ткани на лбу вызывала у Реаны почему-то настойчивую ассоциацию с хайратниками хиппи, а не с лаолийской модой, хотя последнее было бы куда более логично, учитывая место действия… Хайратник этот небрежно притворялся, будто мешает светлым прядям волос, закрывающим уши, падать на лицо альдзелда. И вообще, Реана поняла, что ничего 'этакого' по просьбе краснорожего парень исполнять не будет, и остановилась послушать, что же он всё-таки споет.
Парень поднял голову от альдзела и спросил, о чём петь. 'О деньгах, о власти, о славе… О чём все мечтают', — объявил краснорожий и хищно оскалил зубы в том, что, видимо, полагал улыбкой. Альдзелд чуть заметно улыбнулся, перебрал струны и начал нараспев читать на эрлике:
Ты грезишь богатством и властью? Ну что же, недаром:
безжалостна Тиарсе к нищим, нашада, бродягам…
Но есть и такие, чьи странны желанья и цели,
кому хуже смерти дворца златобархатный сумрак,
кто отдал бы триста бессмысленных лет, не колеблясь,
за краткий, единственный год — без гроша и в дороге,
и северный ветер, и запах костра и свободы…
Реана обнаружила, что всё же подошла ближе, оказавшись шагах в трёх одновременно и от альдзелда и от краснорожего. Детина ещё секунды две ждал продолжения, а потом на место пьяной улыбки приползло недоумение, а потом — обида на весь свет. Бросив возмущённый взгляд сначала на певца, а потом и на подвернувшуюся Реану, краснорожий неуверенно удалился. Реана проводила его смешком, обернулась. Альдзелд смотрел на неё. Он ждал чего-то, и Реана заговорила.
— На Юге небезопасно вспоминать Северный ветер. Тебе не кажется, что здесь мало кто любит сквозняки?
Реана была почти уверена, что он не захочет обсуждать скользкую тему с первой встречной девчонкой, но он ответил.
— Сквозняка боятся во дворце. А Арнакия давно мечтает о глотке свежего воздуха.
— Ох, парень, если б этом дурацком мире хоть десяток нашлись, кто различает страну и правительство! — воскликнула Реана чуть громче, чем это сделал бы адекватный человек. Парень смотрел на её энтузиазм с легкой оторопью, но с любопытством. Реана выколупала из кошелька свои сбережения ('Чёрт, ну почему именно сегодня у меня финансовый кризис!' — возмутилась она про себя) и кинула монетку альдзелду.
— Благодарю, — наклонил голову он. — Именно эти мои стихи редко кто оценивает по достоинству…
— А ты бы не слишком громко их распевал, — заметила Реана. — А то как бы твою голову по достоинству не оценили.
— А её — уже, волею Вечных… Но не заботься обо мне, о незнакомка, — усмехнулся альдзелд. — Не так меня просто поймать — Эиле укрывает меня туманным плащом, и Хофо хранит своего служителя. Сегодня я здесь, а завтра, с помощью Килре, в Занге, а то и в Лаолии. Возможно ли тебе представить, каково это?
— Возможно, поверь уж, — рассмеялась Реана. — Гляди, наш краснорожий друг ведёт за собой всю городскую стражу! До встречи, непризнанный гений! Желаю творческих успехов!
Не дожидаясь повторного приглашения, парень легко вскочил, одним движением приладил альдзел куда-то под плащ, показал Реане ладони в прощальном жесте и с отточенной виртуозностью растаял в толпе. Реана последовала его примеру не менее мастерски. Обнаружение у себя этого полезного в быту умения трехвековой давности повергло её в щенячий восторг.
Прогулявшись между прилавками с мясными деликатесами, она просочилась в почти незаметную щель между двумя лавками и оказалась в ряду торговцев пряностями, где примесей в воздухе было больше, чем самого воздуха. Попетляв ещё немного, Реана обнаружила себя в сравнительно небольшом раю для местных модниц: столько нелепой одежды сразу до сих пор ей доводилось видеть только в новом супермаркете совсем в другой реальности. Она прогулялась вдоль ряда, лениво поглядывая на цветные тряпки, свернула, просачиваясь между важно шествующими покупателями всевозможных национальностей. Дома на рынках всё-таки соблюдалось какое-то подобие порядка. Идея правостороннего движения прочно укоренилась в мозгах, так что, по большей части, двумя потоками народ и тёк: по правой стороне ряда. Здесь же, в полном соответствии с отсутствием правил, каждый из присутствовавших брёл по лишь ему известному маршруту — кто по правой стороне, кто по левой, кто по центру, а кто и по синусоиде… Безусловно радовало одно: погони ни слуху, ни духу.
Ещё через пару поворотов Реана вышла в оружейный ряд, где оказалось заметно свободнее: товар здесь не просто вывешивали напоказ, но и демонстрировали его тут же, и чтобы не напороться (в буквальном смысле) на очередного купца, размахивающего сталью, покупатели держались ближе к центру. Несколько здешних лавочек вызвали у Реаны обиженный вздох зависти.
Свернув ещё раз, девушка вышла на небольшую площадку, где по краю торговали всяческой репой- картошкой, а в центре махали конечностями акробаты. Не успела Реана толком оглядеться, когда услышала: на противоположном краю площадки довольно громко упомянули Возродившуюся. Она небрежно прошлась к первому попавшемуся прилавку, по пути оглянувшись на источник звука. Там длинный оборванец, невежливо тыкая в её сторону рукой, что-то возбужденно втолковывал квадратному человеку в коричневом с красной нашивкой на плече — сотнику городской стражи. Потом коричневый обернулся и гавкнул что-то себе за плечо — в проход посыпались стражники. Дальше Реана представление не смотрела.
Забег по пересечённой местности — сам по себе весьма занимательный вид спорта, а когда пересечённая местность ещё и заполнена людьми, ввиду того, что является рынком… Словом, это был уже не просто бег, а супершоу 'Чудеса акробатики'. Реана бежала ещё относительно аккуратно, уворачиваясь и от углов, и от встречных, а вот коричневые за ней громыхали похлеще, чем грузовик с кирпичом на проселочной дороге.
Не без труда разминувшись с каким-то чокнутым всадником, Реана зацепилась плащом за гвоздь в чьей-то телеге, чертыхнулась, оглянувшись на догоняющих охранников, рванула плащ на себя, тот затрещал, но признал свою неправоту. Коричневые сократили дистанцию до дюжины метров. На руку Реане играла только разница в расценках на неё живую и на неё же, но мертвую: как и при покупке рыбы к ужину, за живую давали больше.
Дыра в заборе пришлась очень кстати, рынок остался позади, Реана продолжала петлять по подворотням, проулкам и пустырям. Минут через пять — погони не было слышно — Реана сочла инцидент исчерпанным. Пошла прогулочным шагом, восстанавливая дыхание и чувствуя, что подустала и дико голодна. Реана окончательно переключилась на мысли об обеде, и думать забыв о городской страже, — и, разумеется, за очередным поворотом буквально наткнулась на коричневых. Причем ладно бы просто на случайных каких-нибудь, но нет, как раз на тех, кто за ней только что охотился. Выйдя из ступора, Реана в три секунды увеличила расстояние между собой и коричневыми с двух шагов до десятка метров, а толку? Скорость она предпочла бесшумности, хотя разумнее было бы наоборот, и её заметили, разумеется. Антракт закончился. Для полного счастья Реана не вписалась в поворот и от души припечаталась коленом об угол фундамента. Сдавленно зарычав сквозь зубы, она побежала дальше, прихрамывая на чертову конечность. Оторваться не получалось, нога болела, позади орали коричневые, Реана злилась до скрипа зубов. Без толку. Минут через пятнадцать она поняла, что пора этот спринт заканчивать, дистанция уже начинает смахивать на марафонскую. Такое ощущение, что на хвосте весь город, чёрт бы его побрал!
Реана рванулась вперед, надеясь за углом найти, куда спрятаться; свернула. В доме слева была открыта дверь. Не тратя времени на размышления, Реана скользнула в обитаемую полутьму и тихо прикрыла за собой дверь. Потом только, когда на улице прогромыхали мимо сапоги под аккомпанемент выкриков, Реана обернулась. Она стояла в тесной прихожей, заставленной какими-то сундуками и лавками. В противоположном конце коридора была дверь, и в двери стоял рыхлый человечек, на лице которого было написано безмерное возмущение.
— Это ещё что? Что такое? Что ты тут делаешь?!
Реана расслабилась, но руку с меча не убрала.
— Ничего. Подожду пару минут и уйду.
