решать эту задачу. Недавно Уго Чавес сказал, что лучше бы Буш молчал, потому что, когда он открывает рот, цены на нефть ползут вверх. К сожалению, нечто подобное могут сказать в отношении России и лидеры «оранжевой революции». Потому что каждая новая «задумка» российских политтехнологов приводит зачастую только к консолидации украинской громады вокруг сомнительных национальных героев.
Сегодня Украина — это фантомная боль России. Она болит по- настоящему, но ее уже нет. Пора привыкнуть к тому, что Украина — «отрезанный ломоть», и не питать никаких иллюзий в отношении каких бы то ни было союзнических или иных особых отношений. Никому же не придет в голову предложить Финляндии вступить в СНГ потому, что когда-то она была частью Российской империи. И дело здесь не в «американцах и К0», а в самой Украине. Те пришли забрать то, что само в руки просится. Пока.
Российская политика должна не разбиваться о волны растущего украинского национализма, а научиться «скользить по ним». Русской дипломатии пора поменять политический крейсер на серфинг. А это значит, что необходимо перейти от поддержки избранных к диалогу со всеми, к формированию пророссийских альянсов не только с радикально настроенными представителями Востока, но и с другими умеренными политическими силами. Нужно разумно ограничить амбиции, сняв с повестки дня саму мысль о каком бы то ни было союзе и добиваясь политической нейтральности и экономической лояльности. Единственное, что нужно делать активно, во что нужно вкладываться, в том числе и финансово, — это в культурную экспансию (телевидение, кино, театр, эстрада, книги, обучение языку в школах, обмены учащимися и прочее), рассматривая ее в качестве долговременной и самой надежной политической инвестиции.
Русский Бог (о котором Тютчев писал, что его профессия — не синекура) неожиданно дал Москве шанс. Он не выбросил Тимошенко в оппозицию, где у нее не было другого выхода, как стать национальной легендой, а вознес ее еще раз на вершину украинской власти. Теперь единственное, что может ее спасти, — это неуклюжая политика Кремля, которая поможет все экономические провалы второго издания «оранжевой коалиции» списать на происки северного соседа. Надо проявить недюжинное терпение, чего бы это ни стоило, и дать женщине порулить.
Нельзя срывать плод зеленым. Вместо удовольствия можете получить диарею. Украина должна вызреть для нормальных отношений с Россией, и бессмысленно ускорять этот процесс. История сама все расставит по своим местам.
Буржуазность — это состояние ума, а не кошелька
Ба! знакомые всё лица!
Что такое «буржуазность»? Слово это так часто употребляют и так часто им злоупотребляют, в то время как смысл его остается невыясненным. Слово это имеет свою магическую энергию, но пользуются им в самом поверхностном смысле. И необходимо вскрыть его глубину… Это — не социальная и не экономическая категория, и это более, чем категория психологическая и этическая…
Философ Николай Бердяев. Журнал «Путь» (№ 3, 1926 г.)
Несколько лет назад на улицах Москвы то и дело мелькал плакат, рекламирующий европейскую сантехнику при помощи задушевного клише: «Скромное обаяние буржуазии». Видимо, и впрямь многим покупателям дорогих унитазов и раковин было лестно ощущать себя русскими буржуа. Боюсь, однако, что, даже восседая на изделиях «Жакоб Делафон», они оставались советскими мещанами.
Все видят, как изменилась Россия, но мало кто отдает отчет в том, что именно в ней изменилось, а в чем она себе не изменила. Россия разительно преобразилась. Но это больше коснулось формы, чем содержания.
Обещая в 60-х построить коммунизм через двадцать лет, Хрущев был не так далек от истины, как это многим кажется. Конечно, он ошибся годков на пять-десять. Но, по сути, оказался прав. Общество, возникшее у нас в середине 90-х, гораздо ближе по своему духу к русскому пониманию коммунизма, где «каждому» воздастся «по потребностям», чем к капитализму. Россия сегодня живет «удовлетворением потребностей».
В XX веке мир много раз был свидетелем восстановления национальных экономик из руин. На свет одно за другим появлялось то немецкое, то японское, то китайское чудо. В России тоже творятся чудеса, но «русское чудо» — это прежде всего потребительское чудо.
Явилась потребность во всем, и это «все» появилось в продаже. Человека, ищущего товар, заменил человек, ищущий деньги. Тяга к комфорту, так долго угнетаемая доселе, стала локомотивом прогресса. Новый русский быт ошеломляет и сбивает с толку. Создается иллюзия другой страны, другого мира. Но страна в целом переменилась не так сильно.
Повсюду сквозь дымку всеобщего торгового ажиотажа проступают знакомые контуры русской жизни. В экономике, как грибы после дождя, растут государственные монополии. В политике восстанавливается управленческая вертикаль, скроенная по лекалам КПСС. В судах процветает пресловутое «телефонное право», которое стало даже более «продвинутым», видимо, в связи с развитием мобильной связи. Медицина и образование достигли конвертируемости раньше, чем рубль, поскольку, как прежде, предоставляют нормальные услуги в основном только в обмен на конверт с деньгами. Да и население в целом хочет иначе тратить, но не хочет иначе зарабатывать.
Русская жизнь так похожа на советскую, потому что в России не переменилось главное — правящий класс. Нынешнему поколению россиян кажется, что их жизнь началась с «чистого листа». Катаклизмы 90-х годов оно склонно сравнивать по значимости и глубине с большевистской революцией. Это серьезное заблуждение. В начале XX века Россию потрясла социальная революция, в результате которой к власти пришла совершенно новая элита. В конце — все ограничилось политической революцией, при помощи которой старая элита «перетрясла» политические и правовые отношения в стране в соответствии со своими новыми убеждениями и интересами.
На закате брежневской эпохи элита состояла из партийных и государственных чиновников, «красных директоров», криминальных и полу криминальных дельцов, а также верхушки научной и творческой интеллигенции. Не сегодня, а тогда, когда из всех репродукторов еще звучали коммунистические марши, эта в общем безыдейная и разношерстная публика взяла на вооружение бухаринское «Обогащайтесь!». Не сегодня, а тогда, когда выстраивались километровые очереди за импортным «дефицитом», сформировался потребительский «евростандарт». Не сегодня, а тогда, когда ракеты ставились десятками на боевое дежурство, верхи советского общества взяли духовное «равнение на Запад».
Этой элите, в конце концов, стало тесно жить в скорлупе советской «государственной» собственности, частью которой она давно уже распоряжалась как своей, и она ее разбила. И вот этот народец, насквозь пропитанный советскими мещанскими ценностями, стал обустраивать Россию «по-новому», то есть «по-старому».
Во всей нашей славной «капиталистической» революции пока еще не было ни капли созидания. Двадцать лет бывшая «советская» элита только тем и занималась, что «конвертировала», «обналичивала» свои наследственные возможности, превращая государственную собственность в частную (начиная от заводов и кончая квартирами). Но даже в этом не было никакого творчества. Рецепты хранились в дедушкиных сундуках.
В середине 20-х годов один из большевистских теоретиков Юрий
