мягко спросил царь. - Или желаешь выставить свидетелей? Назови их суду. Поверь мне, что, если бы ты не попросил опечатать твою келью, все обвинения были бы развеяны. Ты сам дал оружие против себя.
- Еще бы! - торжествующе захохотал Зах. - Он потому и попросил опечатать дверь, что боялся разоблачения! Вдруг забредет кто-нибудь и увидит, чем занимается пророк света! Пусть попробует опровергнуть мои слова! - Он самодовольно окинул взглядом коллег.
- Думаю, это будет не так-то легко, - заметил визирь.
- Почему ты молчишь, Спитама? - участливо осведомился царь. - Твое молчание может быть истолковано как признание вины.
- Помнишь, царь, ты позволил мне сесть на твоего вороного?
- Конечно, Спитама! Я был очень удивлен, когда Черный Алмаз не сбросил тебя с седла. Ты, наверное, околдовал его, когда шептал ему на ухо какие-то заклинания?
- Не заклинания, - Спитама не спускал с шахиншаха неподвижного, завораживающего взгляда, - я сказал ему о своей невиновности. Теперь он мой свидетель, Виштаспа. Настанет час, и он заговорит.
- Пусть будет по-твоему. - Виштаспа разочарованно откинулся на высокую прямую спинку царского кресла.
- Заметь, шахиншах, - горбун вновь выскочил вперед, - он начал клясться в невиновности еще до того, как ему предъявили обвинения! Недаром народ говорит, что у лжеца память коротка. А еще...
- Чистому золоту нечего бояться земли, царь, - перебил жреца Спитама. - Я давно ждал, что меня обвинят в чем-то подобном, потому и просил опечатать дверь на то время, пока буду отсутствовать.
- Почему же это ты 'ждал'? - передразнил его Зах. - Народ говорит: 'У кого счет в порядке, тому нечего бояться проверки. Никто не скажет, что его айран* кислый'.
_______________
* А й р а н - кислое молоко с водой.
- Ты, я вижу, знаток пословиц, почтенный, - Спитама обернулся к верховному карпану, - потому я отвечу тебе пословицей моего народа: 'Верблюда под ковром не спрячешь'. Вот почему я готовился к подлости. Горе не извещает, когда придет.
- А в Иране говорят, - не растерялся Зах, - 'верблюд стоил бы дешево, если бы не его ошейник. Кто украл яйцо, украдет и верблюда. Лгун забывчив'.
- На всех лает собака, на меня - шакал.
- Лису спросили: 'Кто твой свидетель?' Она ответила: 'Мой хвост'.
На этот раз карпану удалось рассмешить весь зал. Он даже отвернулся, чтобы скрыть самодовольную улыбку, и с независимым видом возвратился в толпу жрецов. Но Спитама и не думал сдаваться.
- Народ обманешь, да бога не удастся обмануть. Разве не говорят у вас в Иране, что не каждый, у кого есть борода, - дедушка? Так помните же мои слова. Когда вор у вора крадет, горе последнему вору. Ты бросил в меня песок против ветра, карпан, смотри, как бы не запорошило глаза. А теперь суди меня, великий визирь, только не забывай, хранитель справедливости, что выпущенную стрелу обратно не возвратишь.
- Он еще угрожает! - не выдержал Зах.
- Можно убить живого, но как оживить мертвого? - не обращая на карпана внимания, заключил Спитама. - Я в твоей власти, визирь.
- Выноси свой приговор, Джамасп, - взмахнул жезлом царь.
- Жреческая коллегия настаивает на обвинении проповедника Спитамы в преступном умысле против священной особы шахиншаха?
- В полной мере! - торжественно провозгласил Зах. - И еще мы вменяем ему в вину мерзостное ремесло некроманта, запрещенное по всей стране.
- Насколько доказана вина Спитамы?
- Она доказана полностью, хранитель справедливости.
- Какого мнения придерживается судья дивана?
- Предъявленные суду улики свидетельствуют сами за себя. - Судья с кроткой улыбкой отдал поклон визирю. - Принадлежность их подсудимому неоспорима.
- Благодарю тебя, ревнитель закона! - выкрикнул Зах.
- Какое наказание предусматривает закон? - Визирь старался не встречаться со Спитамой взглядом.
- Закон вынуждает нас прекратить жизнь подсудимому, - с готовностью разъяснил судья.
- Только не это! - ужаснулась Хутаоса.
- Благодарю тебя, великая царица, - склонился перед ней Спитама. - Ты видишь свет.
- Законы превыше нас, - сурово сказал визирь.
- В данном случае они позволяют нам быть милостивыми, - заверил судья.
- Я обещал избавить Спитаму от мук, - настоятельно напомнил Виштаспа, - и хочу сдержать свое слово.
- Несомненно, шахиншах! - тотчас откликнулся судья. - Спитаме будет разрешено самому избрать себе способ прекращения жизни.
- Выбирай яд, Спитама! - выкрикнул Пашьотан. - Ты умрешь быстро и безболезненно!
- Ты очень добр, мальчик! - Пророк ободряюще кивнул принцу.
- Лучше упади на меч, - посоветовал старший царевич.
- Я всегда говорил, что ты станешь великим воином. - Спитама поклонился на все четыре стороны. Благодарю за советы и милостивое ко мне сочувствие, но я предпочту голод.
- Голод? - удивился царь.
- Как так голод? - не понял визирь.
- Очень просто, - кротко разъяснил Спитама, словно его это ничуть не касалось. - Если человеку не давать есть, он безусловно умрет. Не правда ли, ревнитель закона? Так вот, пусть меня посадят в подвал и оставят в покое.
- А как насчет воды? - уточнил дотошный судья дивана.
- О! Боги не допустят такого надругательства! - Царица гневно сжала кулачки. - Пусть Спитаме оставят воду, государь.
- Но тогда он сможет прожить довольно долго, - напомнил судья.
- Это уж воля божья, - усмехнулся пророк. - Мне лично спешить некуда.
- Протестую! - Зах выбежал на самую середину. - Он хочет избегнуть справедливой кары! Он надеется выиграть время и при помощи черной магии учинить побег. Не выйдет! Жреческая коллегия не может позволить какому-то проходимцу издеваться над нашими законами. Смерть так смерть! Пусть этот обманщик, сулящий всем и каждому вечную жизнь, хоть что-нибудь сделает для себя. Давайте посмотрим, как поведет он себя на лобном месте. И отберите у него перстень Невидимости!
Жрецы одобрительно загудели.
- Я нахожу требование коллегии справедливым, - заметил судья.
- Только что ты сам предложил мне выбрать смерть, ревнитель закона, возразил Спитама и показал руки - кольцо исчезло.
- Нельзя брать слово назад, - рассудил великий визирь. - Я считаю, что выбор сделан. Спитама честно воспользовался своим правом.
- Согласен, - уклонился от спора судья. - Но вопрос с водой по-прежнему неясен.
- Ты так думаешь? - Царица быстро отерла мелкие злые слезы. - Знаешь ли ты, что значит умереть от жажды? О государь! Умоляю! Ты же обещал избавить его от мук!
- Он сам выбрал смерть, - сказал непримиримый Зах. - Выбор, таким образом, сделан; хранитель справедливости прав. Только перстень найти надо. Пусть обыщут его.
- Я вовсе ничего не хотел сказать о воде... - Визирь с надеждой повернулся к царю, но тот медлил с окончательным решением.
- В самом деле, Спитама, - после долгого молчания сказал Виштаспа, ты и мне говорил, что знаешь средство для вечной жизни. Значит ли это, что ты способен одолеть смерть? И где твой перстень?
- Нет такого средства, которое могло бы противостоять насильственной смерти. Отрубленная голова обратно не прирастает. Помни, шахиншах, мертвого не оживить. - Стараясь унять озноб, Спитама крепко прижал руки к груди: - Скажи же наконец свое слово.
