– Нет, – покачал головой Цветок. – Это не собака. Это человек. Да еще какой человек. Но вообще-то, строго говоря, собака. Но лучше иного человека, ей-богу. Не откажите в любезности закусить яблоком.
Цветок полез в карман и достал два яблока.
– Не побрезгуйте, что падалица. Белый налив и очень даже хороший.
Клементьев откусил яблоко. Оно в самом деле оказалось вкусным.
– Расскажите, как вы продали друга.
– Друга, братишка, продать проще простого. Не то, что врага. Врага, братишка, продать очень трудно, потому что враг всегда настороже и подозрителен. Он не пойдет туда, куда ты его направишь, и даже наоборот – подастся в противоположную сторону. А друг пойдет. Взял веревочку, привязал к ошейнику и веди куда хочешь. Друг потопает. С деньгами у меня, братишка, туго. Жена прямо меня в узелок завязала с этим делом. Ни выпить, ни закусить. Пенсия у меня инвалидская полагается, так ту пенсию, братишка, я только и видел. Вроде, братишка, я как вовсе и не инвалид никакой, а как бы совсем здоровый обыкновенный алкоголик. И все пилит, пилит. Почему, мол, бочки не делаешь. Наша Счастливка, братишка, бочками для вина славится. А я плотником в армии работал. При морокой пехоте. При лошадях то есть. В смысле телег. Оно, братишка, хоть морская пехота и народ шустрый, но без лошади не могут обходиться. Много там кой-чему научился. Вот она меня и пилит: почему бочки не делаешь, почему без дела шатаешься? А разве я без дела шатаюсь? Я, братишка, думаю. Читаю много. – Цветок полез во внутренний карман и извлек пачку газет. – Я все газеты и журналы читаю, что к нам привозят. И книг я много прочел, братишка А знаешь, зачем?
– Чтобы повысить свой культурный уровень.
– А еще знаешь зачем?
– Зачем?
– Чтобы кандидатом наук стать.
– Вон оно что…
– Да… Слово, братишка, дал одному человеку. Еще до войны. Верней, в первый день, когда на фронт уходил. Останусь жив, говорю, стану кандидатом наук. По деревянной части, конечно. Жене своей первой слово дал. До войны мы бедновато жили. Пил я много. А когда уходил – вот посмотришь, говорю, если жив останусь, на кандидата выучусь.
– Ну и что же?
– Потом, братишка, такая история приключилась. Отдыхали мы тут с нею в Счастливке, комнату снимали у вдовы. Ну я по пьяному делу и перепутай кровати, а она это дело засекла и тут же, братишка, уехала. Гордая была. А я у вдовы-то и остался. Вот какая история приключилась. Только слово я все равно сдержу, хоть она и гордая, и алименты кандидатские пригодятся на сына. Сыну у меня десятый год пошел. Вот я и повышаю сейчас свой общий уровень, а потом уж и экзамены пойду сдавать. Говорят, самый трудный немецкий. Ну, а немецкий-то я знаю, на фронте научился. Но, признаться, братишка, трудно, даже очень. Много денег на литературу уходит. Частично, конечно, на пиво и поддержание общего жизненною тонуса, но и частично из-за литературы и технической всевозможной документации. Вот и пришлось Друга продать.
– Не жалко собаку-то?
– Собаку-то? Да она прибежит.
– Как прибежит?
– Да так. Я уж не первый раз провожу эту операцию. У нас тут бензозаправочная станция недалеко. Машин уйма стоит. Вот я и веду туда Друга. Купите, говорю. Душа горит, опохмелиться необходимо. Возьму недорого, поскольку собака ворованная, пять золотых медалей и волкодав к тому же, я с ним виноградники охраняю. А сам по сторонам оглядываюсь, боюсь в смысле, значит, ну, народ вообще падок до всего ворованного, а тут такая собачища. Не хотите, говорю, не надо, другие возьмут и с руками и ногами, в смысле лапами, значит, а сам все по сторонам оглядываюсь, все оглядываюсь. Боюсь, значит. Ну тут, когда про других упомянешь, не выдерживает никто, раскалываются, значит. Боятся, значит, что кто-то другой перехватит собачищу. А собачища-то вон какая, если любитель нарвется, три сотняги не пожалеет. Однако, братишка, такая уж натура людская – начинают торговаться. А тут душа горит, ну и отдаешь за что придется. Все равно прибежит ведь. Тут километрах в пяти речушка протекает, стоянка удобная, песок чистый и вое такое прочее, в том числе кустики. Ну они там все и останавливаются. Привяжут Друга к машине или к чему там, а он для видимости посидит спокойно, усыпит бдительность, а потом рванулся и пошел домой. Ремешок-то я, братишка, заранее надрезываю.
– А если они не остановятся на той стоянке?
– Ежели не остановятся, то в пятнадцати километрах, братишка, мотель есть. А дело, учти, к ночи. Я всегда вечером выхожу к заправке. Да и не такой уж я дурак, братишка. Продаю я Дружка только тем, кого расспрошу ненароком: куда едут, где ночевать собираются. Вот вчера, значит, братишка, продал я своего Дружка, а он через час уже, значит, дома и я имею возможность опохмелиться. Вот что, братишка, иметь верного друга. Не откажите в любезности, братишка, выпить еще бутылочку.
– Спасибо, надо идти кормить семью. – Клементьев поднялся с шершавой скамейки, взял бидон с молоком. – Вы обещали мне помочь с рыбалкой.
– Ах, да, – оказал Цветок. – Запамятовал за делами. Но моего свата сейчас нет в наличности. И не будет до конца месяца, но я, братишка, привык держать свое слово, а потому я сам свожу вас на рыбалку. Законопачу щели и свожу. Весла, конечно, мне не дадут, это точно, побоятся, гады, что потеряю. Да мы и так обойдемся. Я стяну из дома лопату. А снасти у мальчишек раздобуду. Так что не горюй, братишка, будет тебе рыбалка. Может, не утопнем, – все-таки я как-никак служил в морской пехоте. Спасибо тебе, братишка, за приятное знакомство. Побольше бы на земле добрых людей было, оно бы, братишка, дела лучше шли. И, может, войн не происходило. Держи! – Цветков протянул руку, и Клементьев, секунду поколебавшись, пожал ее.
Солнце уже припевало вовсю. Песок стал постепенно накаляться, так что на плоских местах, где не было следов и неровностей, жгло через подошву. Над лиманом летали чайки, а может быть, это были не чайки, а альбатросы, слишком уж они выглядели огромными. Дамба, до самого моря испещренная следами, была пустой: любители вставать рано уже прошли, а остальные еще нежились в постелях. Лиман и море слепили. Но в блеске лимана было больше темного, море же сияло чисто и ясно, как печь с расплавленным металлом. Кое-где в белом бурлении «металла» виднелись черные точки – головы людей. По сравнению с
