Она затрепетала и хот?ла удалиться; я удержалъ ее.
— Слабый, мучимый, — продолжалъ я, — я могъ уступить на мгновеніе ув?щаніямъ жестокимъ, но не им?ете ли сами тысячи доказательствъ, что не могу желать того, что разлучитъ насъ. Я былъ недоволенъ, несчастливъ, несправедливъ; можетъ быть, слишкомъ стремительными бореніями съ воображеніемъ непокорнымъ дали вы силу нам?реніямъ преходящимъ, которыми гнушаюсь нын?; но можете ли вы сомн?ваться въ моей привязанности глубокой? Наши души не скованы ли одна съ другою тысячью узъ, которыхъ ничто разорвать не можетъ? Все минувшее намъ не обоимъ ли заодно? Можемъ ли кинуть взглядъ на три года, теперь истекшіе, не припоминая себ? впечатл?ній, которыя мы разд?ляли, удовольствій, которыя мы разд?ляли, удовольствій, которыя вкушали; печалей, которыя перенесли вм?ст?. Элеонора, начнемъ съ нын?шняго дня новую эпоху, воротимъ часы блаженства и любви.
Она погляд?ла на меня н?сколько времени съ видомъ сомн?нія. Вашъ отецъ, сказала она мн? наконецъ, ваши обязанности, ваше семейство, чего ожидаютъ отъ васъ?… Безъ сомн?нія, отв?чалъ я, со временемъ, когда нибудь, можетъ быть… Она зам?тила, что я запинаюсь.
— Боже мой! — вскричала она, — къ чему возвратилъ онъ мн? надежду, чтобы тутъ же и похитить ее! Адольфъ, благодарю васъ за усилія ваши: они были для меня благод?тельны, т?мъ благод?тельн?е, что вамъ не будутъ стоить, над?юсь, никакой жертвы, но умоляю васъ, не станемъ говорить бол?е о будущемъ. Не вините себя ни въ чемъ, чтобы ни было. Вы быль добры для меня. Я хот?ла невозможнаго. Любовь была всею жизнью моею: она не могла быть вашею. Позаботьтесь обо мн? еще н?сколько дней.
Слезы потекли обильно изъ глазъ ея; дыханіе ея было мен?е ст?снено. Она преклонила голову свою на плечо мое.
- Вотъ зд?сь, — сказала она, — всегда я умереть желала.
Я прижалъ ее къ сердцу моему, отрекался снова отъ моихъ нам?реній, отрицалъ свое изступленіе жестокое.
— Н?тъ, — возразила она, — вы должны быть свободнымъ и довольнымъ.
— Могу ли быть имъ, если вы будете несчастны?
— Я не долго буду несчастлива; вамъ не долго будетъ жал?ть обо мн?.
Я уклонилъ отъ себя страхъ, который хот?лъ почитать вым?шленнымъ.
— Н?тъ, н?тъ, милый Адольфъ, когда мы долго призывали смерть, небо посылаетъ намъ, наконецъ, какое-то предчувствіе безошибочное, ув?ряющее насъ, что молитва наша услышана.
Я клялся ей никогда не покидать ее.
— Я всегда над?ялась на то, теперь я въ томъ ув?рена.
Тогда былъ одинъ изъ т?хъ зимнихъ дней, въ которые солнце, вяжется, озаряетъ печально с?роватыя поля, какъ будто глядя жалостно на землю, уже имъ несогр?ваемую. Элеонора предложила мн? пройтись съ нею.
— Холодно, — сказалъ я ей.
— Н?тъ нужды, мн? хот?лось бы пройтись съ вами.
Она взяла меня за руку. Мы шли долго, не говоря ни слова; она подвигалась съ трудомъ и озиралась почти вся на меня.
— Остановимся на минуту.
— Н?тъ, — отв?чала она, — мн? пріятно чувствовать, что вы меня еще поддерживаете.
Мы снова углубились въ молчаніе. Небо было чисто, но деревья стояли безъ листьевъ; ни мал?йшее дуновеніе не колебало воздуха; никакая птица не разс?кала его: все было неподвижно, и слышался только шумъ травы замерзнувшей, которая дробилась подъ шагами нашими.
— Какъ все тихо! — сказала мн? Элеонора. — Какъ природа предается покорно! Сердце также не должно ли учиться покорности?
Она с?ла на камень; вдругъ упала на кол?на и, склонивъ голову, уперла ее на об? руки свои. Я услышалъ н?сколько словъ, произнесенныхъ тихимъ голосомъ. Я догадался, что она молится. — Привставъ, наконецъ, — возвратимся домой, связала она: — холодъ проникнулъ меня. Боюсь, чтобы не сд?лалось мн? дурно. Не говорите мн? ничего: я не въ состояніи слышать васъ.
Отъ сего дня Элеонора стала слаб?ть и изнемогать. Я собралъ отовсюду докторовъ. Одни объявили мн?, что бол?знь неизц?лима, другіе ласкали меня надеждами несбыточными, но природа мрачная и безмолвная довершала рукою невидимою свой трудъ немилосердный. Мгновеніями, Элеонора, казалось, оживала. Иногда можно было подумать, что жел?зная рука, на ней тягот?вшая, удалилась. Она приподнимала голову свою томную; щеки ея отцв?чивались красками, бол?е живыми; глаза ея становились св?тл?е; но вдругъ, какъ будто игрою жестокою нев?домой власти, сей благопріятный обманъ пропадалъ, и искусство не могло угадать причину тому. Я вид?лъ ее, такимъ образомъ, подвигающуюся постепенно къ разрушенію. Я вид?лъ, какъ означались на семъ лиц?, столь благородномъ и выразительномъ, прим?ты — предшественницы кончины. Я вид?лъ зр?лище унизительное и прискорбное — какъ сей характеръ, силы исполненный и гордый, принималъ отъ страданія физическаго тысячу впечатл?ній смутныхъ и построеныхъ, какъ будто въ сіи роковыя мгновенія душа, смятая т?ломъ, превращается всячески, чтобы поддаваться съ меньшимъ трудомъ упадку органовъ,
Одно чувство не изм?нялось никогда въ сердц? Элеоноры — чувство н?жности ко мн?. Слабость ея позволяла р?дко ей разговаривать со мною; но она вперяла на меня глаза свои въ молчаніи, и мн? казалось тогда, что взгляды ея просили отъ меня жизни, которой уже я не въ силахъ былъ ей дать. Я боялся потрясеній, слишкомъ для нее тяжкихъ; я вымышлялъ тысячу предлоговъ, чтобы выходить изъ комнаты; я об?галъ наудачу вс? м?ста, гд? бывалъ вм?ст? съ нею; орошалъ слезами своими камня, подошвы деревьевъ, вс? предметы, напоминавшіе мн? о ней.
То не были с?тованія любви: чувство было мрачн?е и печальн?е; любовь такъ соединяется съ любимымъ предметомъ, что и въ самомъ отчаянія ея есть н?которая прелесть. Любовь борется съ д?йствительностью, съ судьбою: пылъ ея желанія, осл?пляетъ ее въ изм?ренія силъ своихъ и воспламеняетъ ее посреди самой скорби. Моя скорбь была томная и одинокая. Я не над?ялся умереть съ Элеонорою; я готовился жить безъ нея въ сей пустын? св?та, которую желалъ столько разъ пройти независимый. Я сокрушилъ существо, меня любившее; я сокрушилъ сіе сердце, бывшее товарищемъ моему — сердце, которое упорствовало въ преданности своей ко мн?, въ н?жности неутомимой. Уже одиночество меня настигало. Элеонора дышала еще, но я уже не могъ пов?рять ей мысли мои: я былъ уже одинъ на земл?; я не жилъ уже въ сей атмосфер? любви, которую она разливала вокругъ меня. Воздухъ, которымъ я дышалъ, казался мн? суров?е, лица людей, встр?чаемыхъ мною, казались мн? равнодушн?е: вся природа какъ будто говорила мн?, что я навсегда перестаю быть любимымъ. Опасность Элеоноры скоропостижно возрасла: признаки неотвергаеные удостов?рили въ близкой ея кончин?. Священникъ объявилъ ей о томъ. Она просила меня принести ларецъ, хранящій много бумагъ. Н?сколько изъ нихъ вел?ла она сжечь при себ?; но, казалось, искала она одной, которой не находила, и безпокойствіе ея было безм?рно. Я умолялъ ее оставить эти розыски, для нея утомительные, видя, что она уже два раза падала въ обморокъ.
- Соглашаюсь, — отв?чала она, — но, милый Адольфъ, не откажите мн? въ просьб?. Вы найдете между бумагами моими, не знаю гд?, письмо на ваше имя; сожгите его не прочитавъ; заклинаю васъ въ томъ именемъ любви нашей, именемъ сихъ посл?днихъ минутъ, услажденныхъ вами!
Я об?щалъ ей; она успокоилась.
— Оставьте меня теперь предаться обязанностямъ моимъ духовнымъ: мн? во многихъ проступкахъ очиститься должно: любовь моя къ вамъ была, можетъ быть, проступокъ. Я однако же не подумала бы того, если бы любовью моею были вы счастливы.
Я вышелъ. Я возвратился къ ней только со вс?ми ея домашними, чтобы присутствовать при посл?днихъ и торжественныхъ молитвахъ. На кол?нахъ, въ углу комнаты ея, я то низвергался въ мои мысли, то созерцалъ по любопытству невольному вс?хъ сихъ людей собранныхъ, ужасъ однихъ, развлеченіе прочихъ и сіе странное вліяніе привычки, которая вводитъ равнодушіе во вс? обряды предписанные и заставляетъ смотр?ть на д?йствія самыя священныя и страшныя, какъ на исполненія условныя въ совершаемыя только для порядка. Я слышалъ, какъ эти люди твердили машинально отходныя слова, какъ будто не придется и имъ быть н?когда д?йствующими лицами въ подобномъ явленіи, какъ будто и имъ не придется никогда умирать. Я, однако же, былъ далекъ отъ пренебреженія сими обрядами: есть ли изъ нихъ хотя одинъ, котораго тщету осм?лится признать челов?къ, въ нев?д?ніи своемъ? Они придавали спокойствіе Элеонор?; они помогали ей переступить сей шагъ ужасный, къ которому мы подвигаемся вс?,
