разорвать почти вс? мои св?тскія сношенія. Я не зналъ, что сказать знакомымъ, когда мн? предлагали по?здку, отъ которой въ обыкновенномъ положеніи я отказаться не им?лъ бы причины. При Элеонор? я не жал?лъ о сихъ удовольствіяхъ св?тской жизни, которыми я никогда не дорожилъ; но я желалъ, чтобы она позволила мн? отвязываться отъ нихъ свободн?е. Мн? было бы сладостн?е возвращаться къ ней по собственной вол?, не связывая себ?, что часъ присп?лъ, что она ждетъ меня съ безпокойствомъ, и не им?я въ виду мысли о ея страданіи, сливающейся съ мыслью о блаженств?, меня ожидающемъ при ней. Элеонора была, безъ сомн?нія, живое удовольствіе въ существованія моемъ; но она не была уже ц?лью: она сд?лалась связью! Сверхъ того я боялся обличить ее. Мое безпрерывное присутствіе должно было удивлять домашнихъ, д?тей, которые могли подстерегать меня. Я трепеталъ отъ мысли разстроить ея существованіе. Я чувствовалъ, что мы не могли быть всегда соединены, и что священный долгъ велитъ мн? уважать ея спокойствіе. Я сов?товалъ ей быть осторожною, все ув?ряя ее въ любви моей. Но ч?мъ бол?е давалъ я ей сов?товъ такого рода, т?мъ мен?е была она склонна меня слушать. Между т?мъ я ужасно боялся ее огорчить. Едва показывалось на лиц? ея выраженіе скорби, и воля ея д?лалась моею волею. Мн? было хорошо только тогда, когда она была мною довольна. Когда настаивая въ необходимости удалиться отъ нея на н?которое время, мн? удавалось ее оставить, то мысль о печали, мною ей нанесенной, сл?довала за мною всюду. Меня схватывали судороги угрызеній, которыя усиливались ежеминутно и наконецъ становились неодолимыми; я лет?лъ къ ней, радовался т?мъ, что ут?шу, что успокою ее. Но, по м?р? приближенія въ ея дому, чувство досады на это своенравное владычество м?шалось съ другими чувствами. Элеонора сама была пылка. Въ ея прежнихъ сношеніяхъ, сердце ея было ут?снено тягостною зависимостью. Со мною была она въ совершенной свобод?; потому что мы были въ совершенномъ равенств?. Она возвысилась въ собственныхъ глазахъ любовью чистою отъ всякаго расчета, всякой выгоды; она знала, что я былъ ув?ренъ въ любви ея во мн? собственно для меня. Но отъ совершенной непринужденности со мною она не утаивала отъ меня ни одного движенія; и когда я возвращался къ ней въ комнату, досадуя, что возвращаюсь скор?е, нежели хот?лъ, я находилъ ее грустною или раздраженною. Два часа заочно отъ нея мучился я мыслію, что она мучится безъ меня: при ней мучился я два часа пока не усп?валъ ее успокоить.
Между т?мъ я не былъ несчастливъ: я ут?шался, какъ сладостно быть любимымъ, даже и съ этою взыскательностью. Я чувствовалъ, что д?лаю ей добро: счастіе ея было для меня необходимо, и я зналъ, что я необходимъ для ея счастія.
Къ тому же, неясная мысль, что по самымъ обстоятельствамъ связь сія не могла продлиться, мысль печальная по многимъ отношеніямъ, сод?йствовала отчасти къ успокоенію моему въ припадкахъ усталости или нетерп?нія. Обязательство Элеоноры съ графомъ П…, неровность л?тъ нашихъ, разность нашихъ положеній, отъ?здъ мой, и то уже по различнымъ случаямъ отлагаемый, однако же неминуемый и въ скоромъ времени, вс? сіи соображенія побуждали меня еще расточать и забирать какъ можно бол?е счастія: ув?ренный въ годахъ, я за дни не спорилъ.
Графъ П… возвратился. Онъ скоро началъ подозр?вать сношенія мои съ Элеонорою. Съ каждымъ днемъ пріемъ его былъ со мною холодн?е и мрачн?е. Я съ участіемъ говорилъ Элеонор? объ опасностяхъ, ей предстоящихъ; умолялъ ее позволить мн? прервать на н?сколько дней мои пос?щенія; представлялъ ей пользу ея добраго имени, благосостоянія, д?тей. Долго слушала она меня въ молчаніи: она была бл?дна какъ смерть. Какъ бы то ни было, сказала она мн? наконецъ, ни скоро у?дете; не станемъ упреждать эту минуту: обо мн? не заботьтесь. Выгадаемъ н?сколько дней, выгадаемъ н?сколько часовъ: дни, часы, вотъ все то, что мн? нужно. Не знаю, какое-то предчувствіе мн? говоритъ, Адольфъ, что я умру въ вашихъ объятіяхъ.
И такъ мы продолжали быть попрежнему: я всегда безпокоенъ, Элеонора всегда печальна, Графъ П… угрюмъ и молчаливъ. Наконецъ, ожиданное мною письмо пришло. Родитель мой приказывалъ мн? прі?хать къ нему. Я понесъ это письмо къ Элеонор?. Уже! сказала она мн?, прочитавъ его; я не думала, что такъ скоро. Потомъ, обливаясь слезами, взяла она меня за руку и сказала: Адольфъ! вы видите, я не могу жить безъ васъ; не знаю, что со мной будетъ, но умоляю васъ, не сейчасъ у?зжайте, останьтесь подъ какимъ- нибудь предлогомъ, попросите родителя вашего позволить вамъ пробыть зд?сь еще шесть м?сяцевъ. Шесть м?сяцевъ, долго ли это? Я хот?лъ оспорить ея мн?ніе, но она такъ горько плавала, такъ дрожала, черты ея носили отпечатокъ скорби столь раздирающей, что я не могъ продолжать. Я кинулся къ ногамъ ея, сжалъ ее въ свои объятія, ув?рилъ въ любви и вышелъ писать отв?тъ отцу моему, Я въ самомъ д?л? писалъ съ движеніемъ, приданнымъ мн? горестью Элеоноры. Я представилъ тысячу причинъ къ отлагательству, выставилъ пользу продолжать въ Д. н?сколько курсовъ, которые не усп?лъ выдержать въ Геттинген? и, отправляя письмо на почту, я горячо желалъ получить согласіе на мою просьбу.
Вечеромъ возвратился я въ Элеонор?. Она сид?ла на соф?; графъ П… былъ у камина, довольно поодаль отъ нея; двое д?тей сид?ли въ глубин? комнаты, не играя и выражая на лицахъ своихъ удивленіе д?тства, которое зам?чаетъ разстройство, не постигая причины. Даннымъ знакомъ я ув?домилъ Элеонору, что исполнилъ ея желаніе. Лучъ радости проблеснулъ въ ея глазахъ, но вскор? исчезнулъ. Мы не говорили ни слова; молчаніе становилось затруднительнымъ для вс?хъ троихъ. — Меня ув?ряютъ, милостивый государь, сказалъ мн? наконецъ, графъ, что вы готовитесь ?хать. Я отв?чалъ, что еще не знаю того. — Мн? кажется, возразилъ онъ, что въ ваши л?та не должно медлить вступить на какое-нибудь поприще: впрочемъ, продолжалъ онъ, взглядывая на Элеонору, можетъ быть, зд?сь не вс? думаютъ одинаково со мною.
Я не долго ждалъ отцовскаго отв?та. Распечатывая письмо, трепеталъ, вообразивъ, какую печаль нанесетъ Элеонор? отказъ отца моего. Мн? казалось даже, что я разд?лилъ бы сію грусть съ равною силою; но, прочитавъ изъявленіе его согласія, я скоропостижно былъ объятъ мыслію о вс?хъ неудобствахъ дальн?йшаго зд?сь пребыванія. — Еще шесть м?сяцевъ принужденія и неволи, вскричалъ я, еще шесть м?сяцевъ оскорблять мн? челов?ка, который принималъ меня съ дружбою, предавать опасности женщину, меня любящую, которой угрожаю утратою единственнаго положенія, об?щающаго ей спокойствіе и уваженіе, еще обманывать отца моего; и для чего? чтобы на минуту не преодол?ть печали, рано или поздно неминуемой? Не испытываемъ ли сей печали ежедневно по частямъ, по капл? за каплею? Я только гублю Элеонору. Мое чувство, каково оно есть, не можетъ ее удовольствовать. Я жертвую ей собою безплодно для счастія ея; я живу зд?сь безъ пользы, въ невол?, не им?я ни минуты свободной, не видя возможности часъ одинъ подышать спокойно. Я вошелъ въ Элеонор?, еще весь озабоченный этими размышленіями и засталъ ее одну.
— Остаюсь еще на шесть м?сяцевъ, сказалъ я ей.
— Вы ув?домляете меня о томъ очень сухо.
— Признаюсь, отъ того, что за васъ и за себя страшусь посл?дствій отсрочки.
— Кажется, по-крайней м?р?, для васъ не могутъ они быть слишкомъ непріятны.
- Вы ув?рены, Элеонора, что я не о себ? всегда бол?е забочусь.
— Но не очень и о счастія другихъ.
Разговоръ принялъ бурное направленіе. Элеонора оскорбилась моимъ сожал?ніемъ въ такомъ случа?, гд?, казалось ей, долженъ я былъ разд?лить ея радость. Я оскорбленъ былъ торжествомъ, одержаннымъ ею надъ прежнимъ моимъ р?шеніемъ. Ошибка наша разгор?лась. Мы вспыхнули взаимными упреками. Элеонора обвиняла меня въ томъ, что я обманулъ ее, им?лъ въ ней одну минутную склонность, отвратилъ отъ нея привязанность графа и поставилъ ее въ глазахъ св?та въ то сомнительное положеніе, изъ коего выдти старалась она во всю жизнь свою. Я досадовалъ, зач?мъ она обращаетъ противъ меня все то, что я исполнилъ изъ одной покорности въ ней, изъ одного страха ее опечалить. Я жаловался на свое жестокое ут?сненіе, на безд?йствіе, въ которомъ изнемогала моя молодость, на деспотизмъ ея, тягот?ющій на вс?хъ моихъ поступкахъ. Говоря такимъ образомъ, я увид?лъ лицо ея, облитое слезами: я остановился; подаваясь обратно, отрицалъ, изъяснялъ. Мы поц?ловались: но первый ударъ былъ нанесенъ; первая преграда была переступлена. Мы оба выговорили слова неизгладимыя: мы могли умолкнуть, но не могли забыть сказаннаго. Долго не говоришь иного другъ другу; но что однажды высказано, то безпрерывно повторяется.
Мы прожили такимъ образомъ четыре м?сяца въ сношеніяхъ насильственныхъ, иногда сладостныхъ, но никогда совершенно свободныхъ. Мы находили въ нихъ еще удовольствіе; но уже не было прелести. Элеонора однакоже не чуждалась меня. Посл? нашихъ самыхъ жаркихъ споровъ, она такъ же хот?ла нетерп?ливо меня вид?ть, назначала часъ нашего свиданія съ такою же заботливостью, какъ будто связь
