Ему действительно было плохо. Проиграл крупную сумму в покер Нику. Пришлось во всем признаться Рене.
- Не играй с Ником. Он более сильный игрок, чем ты.
С чего она взяла? Просто у того есть деньги, чтобы позволить себе проигрывать. Так считал Мишель. Но чувствовал, что не прав, что просто не годится для игры в покер. Он не умел себя контролировать и так стремился выиграть, что забывал о всякой осторожности.
Джеф со знанием дела утверждал, что о человеке можно судить по тому, как он играет в покер.
Чуть позже он перечитает письмо мистрис Лэмпсон. Радуясь, что оно лежит в его кармане, он вспоминал некоторые фразы, всякий раз придавая им разное значение.
Толкнув дверь в кафе, он еще не решил, надо ли рассказывать Рене о письме. Но понял, что не сможет не поделиться с ней такой новостью.
- Ты был у старика? - с таинственным видом, чего никогда прежде не делал, спросил его Джеф.
- С какой стати?
- Не знаю. Но тебе придется туда сходить. Он стал рыться в ящике, притворяясь, что не может чего-то найти, а затем проворчал сквозь зубы:
- Куда же я его подевал?
Затем, засунув руку в карман брюк, вынул смятый конверт.
- Вот! Его принес негр с четверть часа назад.
Мишель узнал почерк Фершо, который, как первоклашка, не умел писать в строку.
Итак, всему, о чем он мечтал, суждено было сбыться в один и тот же день, как раз тогда, когда он уже начал терять всякую надежду. В глазах у него загорелся огонек. Он торжествовал. Почувствовал свою силу. Снова поверил в свою звезду, хотя уже было начал в этом сомневаться.
- Не хочешь прочесть?
Сейчас он прочтет. Ему надо было справиться со своим волнением. Итак, он выигрывал сразу две партии, раз Фершо наконец-то пошел на попятную.
- О чем он пишет? - спросил Джеф, видя, что Мишель складывает бумажку.
Тот протянул ее с безразличным видом. Секрета в ней не было никакого.
'Мой дорогой Мишель!
Я был бы рад вас увидеть как можно скорее, если сможете - сегодня. Мне надо решить с вами несколько важных вопросов, ваш Д. Ф.'
- Что-нибудь выпьешь? - спросил Джеф, протянув руку к бутылке перно.
Мысли Мишеля проносились вихрем. Он унаследовал, вероятно, от матери, способность догадываться о потайных мыслях людей. Со своей стороны, Джеф понимал, какое значение имеет для Мишеля встреча с Фершо, какого хладнокровия она от него потребует. Он знал также, какое действие оказывает на молодого человека спиртное, в частности перно, делая его более подозрительным, озлобленным, склонным к насилию. Словно поняв и подтрунивая над ним, Джеф подержал бутылку над рюмкой Мишеля, ожидая, когда тот скажет:
- Налейте!
Он уже выпил две порции виски и теперь, добавив к ним две перно с Джефом, поправил на себе костюм перед зеркалом и отправился к дому Вуольто. Еще издалека он увидел на веранде синюю наколку медсестры и полускрытый решеткой балюстрады ратиновый шезлонг Фершо.
Он вздрогнул. В доме Вуольто было две двери- одна вела в кондитерскую, а другая - на первый этаж, где жили Вуольто, и на третий, занятый Фершо.
В тот самый момент, когда он опустил глаза, в метре о г этой двери он увидел Суску. Вполне возможно, что тот повернул из-за угла. Но столь же вероятно было и другое предположение: что он вышел из подъезда.
Мишель насупился. Второй раз с утра он встречал на своем пути Суску. Он вспомнил, как еще в 'Вашингтоне' это неприятно удивило его.
Был ли Суска знаком с Фершо? Какие отношения могли существовать между этими людьми? Неужели Фершо использовал Голландца, чтобы следить за ним?
Он вошел в подъезд и стал подниматься по скрипучей лестнице, затем постучал в дверь, в которую прежде никогда не стучал, ожидая, как обычный гость, что ему откроют. В дверях он видел улыбающуюся во весь рот цветную женщину.
- Господин Луи дома?
- Да, миссис.
Он не узнавал запаха квартиры. Присутствие двух женщин все изменило здесь. Кухня, в которую прежде никто не заходил и которая служила складом ненужных вещей, была вычищена, и на газовой горелке кипятилась вода. В салоне-столовой на столе, который он купил у старьевщика, лежала ковровая скатерть, вульгарная, конечно, но все-таки скатерть. Пол был чисто подметен, а электрическая лампочка протерта и помещена под розовый абажур.
- Господин Мишель? - спросила вошедшая медсестра, которая вблизи оказалась красивой девушкой лет двадцати-двадцати пяти.
Что она знала о нем, разглядывая его в свою очередь? Быть может, удивилась тому, что он такой молодой и симпатичный?
- Господин Луи сильно болен? - тихо спросил ее Мишель.
Она рассмеялась, как поступают, чтобы успокоить больного, и громко ответила:
- Да нет же! Ему гораздо лучше. Он был, конечно, нездоров, но это прошло. Я осталась у него скорее заместителем секретаря, чем медсестрой. Идите за мной...
Она провела его на веранду, где в знакомом шезлонге лежал Фершо. Избегая смотреть на Мишеля, он обратился к медсестре:
- Оставьте нас, мисс Дженни. Сегодня вы мне больше не понадобитесь. И бросил ей вдогонку:
- Скажите Марте, что она может идти за покупками и пусть не спешит.
Бессознательно ожидая увидеть его изменившимся, Мишель был несколько' сбит с толку и раздосадован, обнаружив своего бывшего патрона таким же, как прежде.
- Садитесь, Мишель.
Впрочем, если в нем и произошли какие-то перемены,
то они лежали на поверхности. Так, вместо сомнительной свежести пижамы на нем был костюм из чистой ткани. Однако рубашку он не носил, и виднелась седая щетина на груди. Борода была причесана. Чувствовалось, что он умылся свежей водой, на мочке уха осталось мыло. На веранде слабо пахло одеколоном.
- Вы не поверили, что я болен?
Без изменений остался его взгляд. Как только ему в голову могло прийти, что у Джефа и Фершо одинаковое выражение глаз? Взгляд Фершо казался более острым, прозорливым, в нем чувствовалась горечь.
Фершо явно нервничал, ибо потирал руки, не решаясь встать, а ему недоставало самоуверенности, когда он сидел в шезлонге.
- Вы не удивились, получив мое письмо? Признайтесь, что вы его ждали и удивлялись лишь тому, что оно не пришло раньше.
- Может быть.
Что еще говорил Моде? Он не помнил. Отвечал, чтобы ответить. Ему недоставало обычной самоуверенности. Он оглядел террасу и удивился, увидев цветы в вазе. Вероятно, их принесла медсестра и составила букет по своему вкусу. Она же, по-видимому, работала за столом - его столом! на котором стояла пишущая машинка и лежали бумаги.
Он ревновал, увидев, что ему нашли замену, хотя понимал, что это не так уж плохо. На какое-то мгновение ему показалось, что его позвали лишь для того, чтобы над ним посмеяться. И едва не вскочил с места. Фершо, угадав его движение, поспешил сказать:
- Что бы вы ни думали, я был очень несчастен. Но это не имеет значения. Расскажите, что вы делали?
Не перно ли Джефа так подействовало на него или это была реакция на происшедшие изменения в
