Он погладил ее по волосам.
— Ты требуешь слишком многого.
— Да. — Еще месяц назад ей хватило бы извинения. Но месяц назад Лили не думала о том, чтобы остаться в Лейк-Генри. — Мать относилась ко мне ужасно. Из-за нее я чувствовала себя нелюбимой и уродливой. Знаешь, кто примирил меня с собой?
— Кардинал.
— Он объяснил, что все мы делаем ошибки. Что ж, о моей ошибке известно всем. Я хочу узнать, в чем была ее ошибка. Хочу услышать о том, какие чувства она ко мне испытывала и почему. Мне нужно знать, что дело было не во мне.
Дав волю чувствам, открывшись Джону, Лили крепко спала всю ночь и утром встала отдохнувшей.
Этого нельзя было сказать о Мейде. Она выглядела усталой. Впервые за последнее время Лили подумала о том, каково быть вдовой. Некому излить душу ночью, не от кого получить то утешение, которое дал ей Джон.
В перерыв Лили направилась домой вместе с Мейдой.
— У тебя болит спина? — спросила она.
— Немного. Мышцы затекли. Ничего страшного.
— Ящики, которые ты ставишь на подъемник, слишком тяжелые.
— Кто-то ведь должен это делать.
— Я могу.
— Хорошо, — примирительно сказала Мейда.
Они поменялись местами. Мейда раскладывала рамы с тканью, Лили ставила на подъемник ящики, выгружала яблоки в резервуар, опускала и поднимала пресс. Когда яблоки кончались, она привозила их со двора на автопогрузчике. Лили нравилась работа. Она не испытывала такого удовлетворения с тех пор, как… она не помнила, с каких пор. Что-то было в том, чтобы трудиться полный рабочий день на предприятии, на вывеске которого значится твоя фамилия.
Отец Нил Салливан, брат Терри, жил в Берлингтоне, штат Вермонт. Джон мог бы позвонить ему по телефону, но он сомневался, что отец Нил захочет с ним говорить. Поэтому Джон поехал в Берлингтон.
В церкви Богоявления он узнал, что отец Салливан в молодежном центре, и сразу отправился туда. В приемной его встретила женщина с длинными, разделенными на прямой пробор волосами, в очках с металлической оправой. Он спросил у нее, где найти отца Салливана.
— Отец Нил скоро освободится. Вам назначена встреча?
— Нет. Я надеялся застать его в конце дня.
— Чтобы…
— Чтобы с ним поговорить. — Уклоняться было бессмысленно. — О его брате.
— С какой целью? Вы из газеты?
— Из маленькой газеты в Нью-Гэмпшире. Я работал с Терри в Бостоне. — Он протянул руку: — Джон Киплинг.
Они обменялись рукопожатиями.
— Анита Монро. Я здешний директор.
Дверь у нее за спиной распахнулась. Оттуда вышел мужчина в воротничке священника. Хотя Нил был явно старше Терри и в его волосах пробивалась седина, а на лбу и щеках пролегли глубокие морщины, фамильное сходство было налицо. Но Нил казался дружелюбнее и приветливее Терри.
— Отец Нил, это Джон Киплинг, — объявила Анита. — Он хочет поговорить с вами о Терри.
Отец Нил вскинул голову и глубоко вздохнул, словно говоря: «Вот я и попался». Но его рукопожатие было теплым.
— В мире полно Салливанов. Я все ждал, когда обнаружится, что я брат Терри. Как вам удалось об этом узнать?
— Ваша прежняя мидвиллская соседка сказала, что вы в Вермонте. Остальное я узнал в епархии. Я очень давно знаком с Терри.
— Тогда, боюсь, вы знаете Терри лучше, чем я. Между нами семь лет разницы. Мы никогда не были близки.
— Вы с ним совсем не общаетесь?
— Нет. Поэтому вряд ли могу быть вам полезен.
Джон объяснил священнику цель приезда, рассказал о своей дружбе с Лили и о том, что ей пришлось пережить в результате скандала.
— Она пытается восстановить свою репутацию. А я хочу ей помочь. Нам нужно понять, почему Терри так сильно возненавидел Фрэна Росетти. Я знаю, что ваша мать долго встречалась с Росетти, а отец ревновал ее и бил Терри.
— Если вы обо всем этом знаете, — сказал священник, — что еще вам от меня нужно?
— Только вы можете сложить эти факты воедино.
— Простите, я не могу этого сделать. Он мой брат.
— Разве вас не волнует, что Терри причинил другому человеку массу неприятностей?
— Я ему не судья. Пусть их рассудит Бог.
Джон обратился за поддержкой к Аните:
— Вы можете взглянуть на происходящее с точки зрения Лили?
К его удивлению, Анита ответила:
— Могу. На ее месте я бы захотела узнать как можно больше. Но в данном случае речь идет не о моем брате.
Джон почувствовал, что разговор пора кончать.
— Хорошо, — сказал он священнику. — Я остановился в гостинице «У клена». Если вы передумаете, позвоните мне, пожалуйста. — Он вынул из бумажника визитку и написал на ней номер телефона.
Священник, даже не взглянув на карточку, сунул ее в карман.
На следующее утро, спустившись позавтракать, Джон заметил за одним из столиков Аниту Монро, перед которой стояла чашка кофе. Он тоже налил себе кофе, положил на тарелку несколько булочек и подсел к ней.
— Речь идет не о вашем брате, — напомнил он ей.
— Нет. — Ее голос звучал мягче, чем вчера. — Но я была рядом с человеком, о брате которого идет речь, и этот человек испытывает чувство вины и раскаяние.
— Это он вас послал?
— Нет. Но он знал, что я пойду к вам. — Она улыбнулась. — Вы нажали на нужную кнопку. Он чувствует, что обязан помочь Лили. Но вы должны гарантировать мне конфиденциальность.
— Согласен. Мне нужно подтвердить мои выводы, и это все. В семье Салливанов были проблемы, связанные с Росетти?
— Да. Джин, мать Нила, знала, что Росетти хочет поступить в семинарию, но надеялась его отговорить. Как видите, она ошиблась. Они были вместе больше восьми лет, а потом он ее оставил. И тогда она вышла замуж за первого встречного.
— От отчаяния.
— Да. Она не любила мужа. Джеймс пил и страшно ревновал ее. Хуже того, он был ревностным католиком.
— Почему — хуже? Разве это ему не помогало?
— Это его ожесточало. Джеймс ненавидел Росетти, но не смел поднять руку на Нила. Нил собирался стать священником. Это делало его неприкосновенным. Но каждый раз, когда Джеймс видел Нила, он вспоминал о Росетти.
— Из-за того, что тот был священником?
— Не только. Дело в том, что Нил родился через девять месяцев после свадьбы. Джеймс был убежден,
